В моей душе ты проросла как семя,
И я тобой пронизан – без остатка,
Тобой живу и был всегда украдкой,
Твоими стали рок мой, век и время.

Тобой был светел день, тобою темень
Темнела, мед, мелея, таял сладко,
Тобой загадка делалась догадкой
И аксиома зрела в теореме.

Но все проходит. Иногда легко.
Твой вкус морской: соленый, горьковатый,
Как дым в глазах стоит, как в горле ком,

Оставшись мне как память и расплата,
Когда, став стрекозой, а не цветком,
Ты улетела радугой крылатой.

Кто жемчуг в вашей коже находил,
Кораллы на устах, в глазах кометы,
Не видел вас, и сочинял сонеты,
Не прижимая вас к своей груди.

Одну он вопрошал, а я, один
И не спросив, приемлю все ответы,
Я мотылек, меня все манят светы,
Бог видит, мне несложно угодить.

Огонь костра, мерцание звезды,
В камине уголек, и искра в кремне,
Зеленый светлячок, и жар подземный,

Закат, и месяц в зеркале воды,
И солнца пламя, и тумана хмарь,
И вспыхнет сталь. Чтоб засияла тьма.

Когда Адам, вкусив запретный плод,
Узрел, что наг, и оценил масштаб
Проблемы, возопил он в небосвод:
«Все зло от баб!»

И фараон, узнав, что Моисей,
Сын дочери его, на деле – раб,
Воскликнул: «Забирай своих людей!
Все зло от баб!»

И взвыл Самсон, увидев, что его,
Когда он в мирный погрузился храп,
Обстригли, все отрезав естество:
«Все зло от баб!»

И сам Христос, средь трех своих Марий
Поняв, как грешен человек и слаб,
Повиснув на кресте, проговорил:
«Все зло от баб!»

И говорят, что у эдемских врат
Сам Петр Святой кричит на прочих пап:
«Нет, не грехи нас не пускают в рай!
Все зло от баб!»

Что ж, соглашусь – к ним тысячью дорог
Спешат бедняк, богач, монах, сатрап:
Вся наша жизнь и нежность, все добро,
Все зло – от баб.