День давно перевалил за полдень, но маркиз де Мирабель по-прежнему обретался в постели, пусть она и была в настоящий момент завалена бумагами так, что едва видны были золотые узоры на голубом бархате одеяла. Под правой рукой маркиза стоял поднос на витых ножках, а на нем, в опасной близости от украшенного голландскими кружевами рукава ночной рубашки – чашка с остывшим шоколадом и недопитый бокал вина. По его левую руку располагался, хоть и в куда менее вальяжной позе, его личный секретарь, Мануэль Мадариага, чья кожаная папка, раздувшаяся уже до неприличия, служила ему и подставкой для письма.

– Ты полагаешь, что дражайший Зорзи ничего не подозревает? – дон Антонио с видимым безразличием перебросил несколько бумаг с правой стороны кровати на левую.

Ответить Манолито не успел: в дверь поскреблись, и на пороге возник Домингес – лицо, куда менее доверенное, но куда более приятное, поскольку он был моложе Манолито и весьма хорош собой.

– От ее величества? – эхом откликнулся дон Антонио, услышав, чем было вызвано это вторжение. – Разумеется.

Когда, несколькими минутами позже, Домингес пригласил пажа войти в спальню господина посла, большая часть бумаг исчезла с его кровати, а на стоявшем подле нее столике появился кувшин свежего шоколада и две чистые чашки.

– Дон Алехандро. – Память у маркиза была хорошая, даже там, где дело касалось мелочей, а юный шевалье дю Роше, чей брат, как он как-то обмолвился, служил кардиналу, мелочью не был. – Очень любезно с вашей стороны. Присаживайтесь, прошу вас.

Он лениво протянул руку за письмом, глазами указав мальчику на табурет. Манолито чуть слышно кашлянул и взялся за кувшин.

– Немного шоколада, сударь?

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Обменявшись быстрым взглядом со своим секретарем, дон Антонио распечатал письмо и, казалось, всецело погрузился в чтение. Манолито же, наполнив чашку пажа, не вернулся к кровати, а фамильярно присел на корточки напротив мальчика, участливо заглядывая ему в лицо.

- Мне кажется, сударь, - в отличие от своего господина, он прекрасно говорил по-французски, пусть и с легким гасконским произношением, - вы чем-то огорчены. Неприятности по службе? Это бывает.

Он скорчил гримасу и бросил выразительный взгляд на маркиза, который, не имея ни возможности, ни желания задать подобный вопрос и, возможно, не получить ответа, блестяще делал вид, что его занимает только послание ее величества. Душевные движения пажей обыкновенно ничуть не беспокоили ни испанского посланника, ни его доверенного секретаря, но создать необходимую иллюзию оба умели в совершенстве, а человек, желающий вести свою игру в высокой политике, не может пренебречь ни одним, даже самым ничтожным шансом что-то узнать или добиться своих целей.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Манолито вздохнул, сочувственно глядя на мальчика, выдержал краткую паузу и, убедившись, что тот по-прежнему не торопится поделиться своими горестями, предпринял новую попытку. Для женщин паж был еще слишком юн, значит, оставались деньги – и дон Антонио тут же получил возможность вновь убедиться, что его секретарь рассуждает схоже:

– Не вешайте нос! Никогда не вешайте нос! Его милость весьма щедр, когда вести хорошие – а они, похоже, хорошие.

Шепот Манолито можно было бы уловить в любом углу спальни, и маркиз, не отрывая взгляда от письма, сделал раздраженный жест.

– Не шипите, дон Мануэль, вы не змея! И говорите по-испански, будьте любезны. Дон Алехандро, вы знаете испанский?

Манолито выразительно подмигнул и замотал головой.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Маркиз сделал нетерпеливый жест и снова вернулся к письму, которое, откровенно говоря, такого внимания вовсе не заслуживало. А Манолито, выразительно подмигнув, с жадным любопытством наклонился к мальчику.

- А вы знаете, что там? Он мне все равно скажет.

Дон Антонио мысленно поаплодировал. Секретарь, конечно, говорил чистую правду, и до содержания письма ему, безусловно, не было никакого дела, в отличие от пажа. Откровенность начинается с малого.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Это было очень интересно, и дон Антонио весь обратился в слух. После известий о смерти герцога Бэкингема ее величество если и не скорбела на людях, то никак не отличалась веселостью. Не удалось ли ей получить новости от дукеситы, очаровательной и непостоянной герцогини де Шеврез?

– Добрые вести из-под Ла-Рошели? – предположил Манолито. – Неужели эта осада когда-нибудь закончится?

Почту оттуда все ждали с особым нетерпением – в виду города появилась и курсировала английская эскадра, и ход войны мог измениться в любой момент. Последнее, что им стало известно, это что одна попытка разбомбить дамбу закончилась неудачей.

Маркиз также завладел чашкой, но, нетерпеливо ожидая ответа, едва почувствовал горечь шоколада.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Секретарь, не удержавшись, бросил быстрый, но красноречивый взгляд на своего господина, чьи глаза тоже на миг остекленели, выдавая некоторое знакомство с французским языком. Это было неожиданно, и дон Антонио не мог не задаться вопросом, что же еще осталось неизвестно ему, что уже знают даже придворные пажи… И почему задерживался курьер.

- Это прекрасная новость, - кивнул Манолито, и по его виду никто уже не сказал бы, что это действительно было для него новостью, - значит, ее величество может надеяться, что ее супруг вскорости к ней возвратится. И положит конец, я искренне надеюсь, этим странным ограничениям. Как вы полагаете, дон Антонио, когда король вернется, он ведь снимет этот глупый запрет на визиты к ее величеству?

- Несомненно, - ответствовал маркиз, поскольку вопрос был задан уже по-испански, - но пока, увы, я не могу выразить ей свое удовольствие. Разве что... Вам не сообщили еще пароль на вечер?

Посол и его секретарь понимали друг друга с полуслова, и Манолито ничем не выказал своего недоумения.

- Наш друг сегодня... не расположен. - Он снова вернул свое внимание пажу. - Может, вы, сударь, знаете пароль на сегодняшний вечер?

Пажи редко отказывали в такой мелочи пылким кавалерам - почему бы не испанскому послу? В любом случае, это начало.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

– «Король и победа», – повторил секретарь, уже для маркиза, и коснулся двумя пальцами носа, словно снимая с него невидимую пылинку.

– У меня нет мелочи, – дон Антонио не был уверен, что он понял условный знак правильно. «Оставьте или передайте это мне». А Манолито выглядел непроницаемо.

– Сколько? – шепотом и снова по-французски поинтересовался он у пажа.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио, пользуясь тем, что как раз отвернулся к окну, саркастически приподнял брови. Мальчишка далеко пойдет! На лице Манолито, однако, изобразилось сначала недоумение, а потом понимание.

- А, это столько вам нужно. Вы из-за этого так огорчаетесь? Ну давайте подумаем вместе. Записку мне сейчас передавать некому, или, точнее, некому в Лувре. Пароль — он только один. Во всяком случае, в Лувре. Но нельзя же человека в беде бросать. Возьмите. Потом как-нибудь договоримся.

Он протянул мальчику пистоль. Некоторые люди, получив деньги в долг, потом удивляются, когда узнают, за что им заплатили. На некоторых тогда можно надавить. Других — напугать, пригрозить разоблачением, например. Третьим лучше предложить что-то другое, тогда от них потом будет больше пользы.

Дон Антонио не имел ни малейшего представления, как поведет себя юный сеньор дю Роше, и подозревал, что его секретарь тоже этого не знает. Он мог, например, отказаться. И тогда главное — понять, есть ли шанс. Это может быть только вопрос времени.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио с сожалением подумал, что дольше перечитывать три строчки будет уже неубедительно. Отвлекать Манолито он не хотел, но и лично написать ответ ее величеству в отсутствие письменного прибора он не мог.

– Дон Мануэль! Перо и чернила!

Секретарь поспешно выполнил приказ, еле слышно пробормотав «Поговорим позже» в сторону мальчика. Минуту спустя ответная записка была подписана, сложена вчетверо, запечатана желтым воском и вручена пажу, и Манолито распахнул перед ним дверь спальни.

– Повремените, – шепнул он и две минуты спустя присоединился к Александру в приемной, воровато оглядываясь через плечо. – Я должен тотчас же вернуться. Если сможете… вы же бываете в Пале-Кардиналь? Тамошние пажи… Если вызнаете как-нибудь пароль на вечер, получите столько же.

На самом деле пароль, при желании, он мог узнать без особого труда – но, как и несколькими минутами ранее, вовсе не пароль был сейчас его целью.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная