Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Части целого: От пролога к эпилогу » "Испанцы", - обреченно вздохнули приключения. Сентябрь 1622 года
Ставни, разумеется, были заперты изнутри. Что же, будем открывать снаружи.
Чтобы не терять времени понапрасну, Никола вытащил кинжал и стал ковырять лезвием деревянную створку возле петли, крепившей ее к стене. Дерево в здешней сырости успело порядком обветшать, так что дело продвигалось быстро.
Жискар с тревогой оглядывался по сторонам. Вроде бы, больше никакого движения не было. Может, ему примерещилось: немудрено, когда только и ждешь подвоха.
Холод пробирал до костей. Жискар мысленно проклял царившую вокруг сырость. Чертовы еретики, небось, только рады бывают угодить в пекло после такой холодрыги. Ну ничего, скоро и здесь будет жарко.
Жискар покосился на голландца, топтавшегося рядом, и с изумлением обнаружил, что тот не только не мерзнет, но и вытирает обильную испарину, выступившую на лбу. Удивительный народ.
Он с тоской оглянулся на Бутвиля, всей душой желая, чтобы тот управился как можно быстрее.
Готово! Бутвиль толкнул деревянную створку, которую теперь ничто не удерживало, и оконце наконец отворилось. Правда, в него ни черта было не видно, и похоже, только все той же нечистой силе было известно, как именно там стоят бочонки с порохом.
- Давай сюда веревку, - обратился юноша к голландцу.
Тот протянул ему моток. Никола взял будущий фитиль и вдруг так и застыл с веревкой в руках. Только сейчас Бутвиль понял, что напрочь позабыл одну очень важную вещь, которую упоминал в разговоре у костра один старый солдат, рассказывая о подобной авантюре – фитиль нужно пропитать чем-нибудь горючим. В доме у голландца это можно было сделать без проблем, но как быть сейчас? Похоже, придется делать факел и кидать его наугад…
- Вот же черт…
Вот она, близость чертей-еретиков: Жискару стала мерещиться всякая нечисть. Казалось, что из темноты вылезают какие-то тени, которые вполне могут оказаться не голландцами, а кое-кем похуже. Одними губами, чтобы никто не услышал, он прочитал "Патер Ностер" и украдкой осенил себя крестным знамением.
Тут Бутвиль чертыхнулся у него за спиной, и Жискар подскочил на месте.
- Что случилось? - прошипел он.
- Да то, что мы забыли пропитать маслом эту проклятую веревку, так что теперь она сгодится на что угодно, только не на фитиль!, - раздраженно ответил товарищу Никола, добавив к сказанному несколько крепких слов по поводу собственной недальновидности. – Придется делать факел, только черт знает из чего…
Бутвиль осмотрелся вокруг. И конечно без толку - искать что-нибудь подходящее в темноте можно было очень долго, причем успеха никто не гарантировал. Получается, все зря?!
Потому юноша даже обрадовался, когда во мраке осенней ночи вдруг замаячил огонек и послышались голоса, оживленно обсуждавшие что-то на здешнем тарабарском наречии.
- Да делайте же что-нибудь поскорее! - прошипел Жискар, крепко сжимая эфес шпаги и прижимаясь к стене. Он тоже заметил приближающийся огонек, и напрягся, как напрягается зверь, готовый дорого продать свою шкуру дешевым псам. - Фонарь! Есть же у вас масло в фонаре?
Он сам понимал, что несет чушь. Масла в фонаре никак не могло хватить на фитиль. Во всяком случае, на достаточно длинный. Короткий же означал бы неминуемую гибель.
Жискар скрипнул зубами. Кажется, он уже был готов и на это. Все равно шансы выбраться отсюда у них невелики, и одного бойца уже потеряли. На мгновение мелькнула мысль: подождать, пока эти крысы не подберутся вплотную, и швырнуть фонарь в оконце. Если уж подыхать, так захватив с собой к апостолу Петру как можно больше трофеев.
Вздор. Если он так поступит, то не видать ему вовек ни апостола Петра, ни райских врат. Самоубийцам в другую сторону.
Жискар тяжело вздохнул и вновь начал читать про себя молитву.
Огонек приближался, будто к испанцам подкрадывался низко пригнувшийся к земле разъяренный циклоп.
- Попробую опять отвлечь чертовых еретиков на себя, - прошептал Никола.
В голову упорно не приходило ничего, кроме как попробовать повторить фокус, проделанный на берегу, предоставив Жискару большую свободу действий. И быть может, что-то из этого получится… Хотя что именно получится, было более чем понятно заранее – их просто перебьют поодиночке. Ведь их теперь только двое.
И тут неожиданно напомнил о себе голландец, о котором Бутвиль уже успел позабыть:
- Господа, подождите..
Местный Лот потянул юношу за рукав. Оказывается, за несколько шагов от них у стены стояла какая-то бочка.
- Ее можно толкнуть – им под ноги, когда подойдут, - пояснил он.
Идея показалась Жискару великолепной.
- Жаль, там не вино, - усмехнулся он. Мысль, что чертовых еретиков можно было раскидать в стороны с помощью осуждаемого ими и благословляемого хорошими людьми напитка показалась ему очень забавной.
Он подошел к бочке и взялся за деревянный край.
- Ну что? Давайте-ка перевернем ее! Видал я, как девчонки в трактирах раскатывают тесто. Поглядим, какие лепешки получатся из этих мерзавцев!
- Отменные гугенотские, - засмеялся в ответ Никола.
Вдвоем они мигом перевернули здоровенную бочку. И очень вовремя – голландский патруль от них отделяло уже всего несколько шагов.
Такого привета из темноты гугеноты точно не ожидали. Причем на кого-то из них испанский сюрприз подействовал в прямом смысле слова сногшибательно. Огонек дрогнул и погас – тот, кто нес фонарь, конечно же его уронил.
Понимай Никола голландский, он бы существенно пополнил свой запас ругательств, но увы.. Впрочем, Бутвиля сейчас заботило совсем не это. Они с Жискаром бежали любоваться результатом. Точнее, разбираться с голландцами, пока те не опомнились.
Идея с бочкой так понравилась Жискару, что он даже отвлёкся от мрачных мыслей о погибшем товарище. Вопли несчастных еретиков, не ожидавших такого подвоха, вызвали у него приступ озорного веселья.
— Эгей! — закричал он, бросившись вперед. — Пускай бочка пуста, зато здесь бурдюки полные!
Он почти наугад ткнул вперёд шпагой, и сдавоенный, быстро оборвавшийся крик, донесшийся из темноты, подтвердил удачность выпада.
Только тут Жискар сообразил, что снова стало темно.
— Фонарь! — яростно завопил он. — Эти свиньи уронили фонарь! Бутвиль! Смотрите на земле, а я пока задержу этих крыс!
Слова сопровождались новым грозным взмахом шпаги. Затрещала вспоротая ткань и снова послышался короткий вскрик.
Бутвиль, однако, пока что был занят ровно тем же, что и его товарищ - пьяный от хмельного азарта юноша отправлял к чертям в котел уже второго вероотступника. Потому что никуда этот фонарь не денется, а вот с еретиками черт знает в каком количестве стоит разобраться побыстрее, пока те не опомнились. К тому же Никола был уверен, что крыс на одного Жискара здесь как-то многовато… Благо, где свои, а где чужие гадать не приходилось. Так, еще один готов, где там остальные?
Но вместо того, чтобы шагнуть вперед юноша вдруг, сам толком не понимая почему, резко отшатнулся в сторону. И, как оказалось, очень вовремя. Потому что из темноты выбежал чертов гугенот, который очень некстати успел очухаться, и этим своим движением Никола разминулся с предназначавшимся ему ударом. А больше голландец ничего не успел. Правда, разворачиваясь Бутвиль едва не споткнулся обо что-то, валявшееся на земле. О, а вот и фонарь!
Отредактировано Илер де Корнильон (2019-09-08 20:35:24)
Жискар твердил себе, что это пустяки, что с настоящими крысами дело бы обстояло похуже. У тех зубов множество, а у этих по одному, и туши у них поувесистей - по таким даже в потемках трудно промахнуться...
Все это были отчаянные попытки подбодрить себя. Проклятых двуногих крыс было слишком много. Ночное приключение затянулось сверх меры, и Жискар с мучительной ясностью понимал, что устал. Его рука уже начинала двигаться механически, а это было тревожным признаком утомления, за которым неизбежно следует потеря бдительности. А ведь они до сих пор не сделали того, за чем забрались в это гадючье гнездо!
- Скорей! - крикнул он, с отчаянием и яростью чувствуя, как начинает сбиваться дыхание. - Фонарь, черт его подери! Где он?
- У меня!, - крикнул в ответ Бутвиль , успевший поднять с земли искомое.
С окровавленной шпагой в правой руке и погасшим фонарем в левой юноша являл собой зрелище странное, в чем-то символическое, впрочем, в темноте этого все равно не было видно.
Никола усталости пока что совсем не чувствовал. Разумеется, скоро она неминуемо дала бы о себе знать, но голландцы закончились раньше. Причем весьма деятельное участие в этом принял их провожатый, вовремя отоваривший парочку стражников какой-то поднятой с земли увесистой деревяшкой.
Радоваться было рано. Шум подняли такой, что на него неминуемо должны были сбежаться жители окрестных домов. Оставалось лишь надеяться на то, что это произойдет не сразу: поначалу они еще будут трястись под одеялами, но потом любопытство пересилит страх. И за это время они с Бутвилем должны успеть.
Жискар метнулся к фонарю, как ребенок к рождественскому пирогу.
- Масло! Масло из него не пролилось? Давайте же, скорее!
- Что-то точно осталось, - ответил Никола, передавая драгоценный фонарь товарищу.
Хотя, признаться честно, этим вопросом юноша до сего момента даже не задавался. А проверять тем более было некогда.
Местный Лот без напоминаний протянул ему свернутую веревку, и Бутвиль не мог не почувствовать, как сильно у него дрожат руки.
Жискар в нетерпении кусал губы. Хотелось тоже схватить веревку, но он понимал, что вместо того, чтобы помочь, только запутает дело. И он нашел другой способ занять себя в минуту крайнего волнения: ткнул шпагой в одно из тел, валявшихся на земле. А то показалось, будто голландец пошевелился.
Оказалось, Жискару это не померещилось: голландец слабо дернулся, издал короткий сиплый стон и замер. Вот тебе и на. И в самом деле оказался недобиток. Черт, скорее же!
Сам готовый застонать от нетерпения, он оглянулся на своего товарища.
Масла в фонаре похоже было изрядно – что-то точно пролилось на землю, но оставшегося на фитиль вполне хватало. Бутвиль торопливо принялся за дело. И едва эту веревку не выронил – руки слушались как попало. То есть, шпагу он вполне мог держать, а вот с предметами помельче все обстояло уже не столь радужно. Сказывалось волнение пополам с усталостью, сердце снова колотилось как сумасшедшее. И с этим чертовым фитилем он, наверное, возился целую вечность…
Наконец Никола прикинул сколько веревки нужно, чтобы она точно достала до стоявших бочонков с порохом. Он закинул фитиль в окно и возблагодарил судьбу за то, что их голландец догадался взять такую длинную веревку.
Отредактировано Илер де Корнильон (2019-11-26 05:14:10)
— Ну а теперь держитесь, черти... — Жискар чуть было не сказал "голландские", но вовремя прикусил язык, вспомнив о своём проводнике. Тем более что тот как раз протягивал ему огниво.
Искорка, со второй или третьей попытки выбитая трясущимися от волнения руками, резво побежала вверх по верёвке. Жискар посмотрел на неё и внезапно осознал, что фитиль, несколько мгновений назад казавшийся таким длинным, на самом деле чудовищно, ужасающе, дьявольски короток.
— Бежим! — хрипло выдохнул Жискар и, схватив проводника за рукав, кинулся в ближайший закоулок. Проводник споткнулся о чей-то труп и чуть не растянулся на земле, но Жискар тащил его едва ли не волоком.
Громыхнуло в тот самый миг, когда они пробирались через узкую щель между домами. Жискар на мгновение оглох. Зато светло стало так, что он отчётливо разглядел извилистую трещину, ползущую по обмазанной глиной стене прямо перед его носом.
Грохот был такой, будто на город голландских вероотступников наконец обрушились давно заслуженные кары небесные. Земля дрогнула, с соседней стены что-то посыпалось, осеннюю ночь осветило пламя пожара. Бутвиль, успевший к тому моменту догнать товарищей, рассмеялся:
- С добрым утром, черти!
И не услышал собственных слов.
Голландец тоже что-то сказал и его тоже никто не расслышал, но все поняли. Столь бесцеремонно разбуженному гугенотскому муравейнику теперь было точно не до них. У еретиков сейчас одна забота – потушить пожар, пока пламя не перекинулось еще куда-нибудь. А ночь была ветреной… Жаль, нет возможности на это полюбоваться…
Местный Лот вел их какими-то хитрыми окольными путями через город, потом они долго пробирались через кусты на берегу… Вода в реке, казалось, стала еще холоднее и здорово мешала жить ерундовая вроде бы царапина. Хорошо, что нужно было всего лишь поднырнуть под решетку. А по ту сторону Никола помог выбраться на берег кто-то из товарищей.
Мокрая одежда мерзко липла к телу, но Жискару было не до того. Он стоял на берегу, глядя на небо. Зарево пожара то вспыхивало, то тускнело, как будто некто подмигивал заговорщикам через завесу облаков. Рядом сопел голландец, помогавший Бутвилю. Бедняга, он потерял дом, помогая единоверцам. Ну, ничего. С помощью Всевышнего они додавят этих крыс, и тогда всем, кто стоял за правое дело, воздастся сторицей.
Как, должно быть, уже воздалось на небесах Сандовалю.
"Хороший салют твоей памяти, дружище", - подумал Жискар и коротко кивнул, глядя на сполохи пламени.
"Уходили втроем, и возвращаемся... втроем", - мелькнуло в голове.
Он развернулся и вместе с товарищами зашагал в сторону испанского лагеря.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Части целого: От пролога к эпилогу » "Испанцы", - обреченно вздохнули приключения. Сентябрь 1622 года
