Рошфор мысленно согласился: да, похоже, была назначена встреча. К нему привязались в трактире - для наглеца, хаявшего здешнее вино, слуга, которого граф расспрашивал, не пожалел недобрых слов - и он не насторожился, и не постарался скорей уйти, как сделал бы всякий, кому доверено что-то ценное. Однако, и не затеял ссоры - как, в свою очередь, поступил бы тот, кому вовсе не о чем беспокоиться. По крайней мере, по описанию вероятное поведение этого молодого человека он представлял себе именно так.

Он подошел, и остановился рядом - молча, чтобы не прерывать мыслей патрона. Сам думая о том, что разгадка может и подождать, покуда собираются сведения, а возможность заговора на жизнь монсеньора требует немедленных действий.

- Монсеньор, прежде, чем я займусь спасителем - позвольте мне ввести Кавуа в курс дела, - помимо его желания, в голосе прозвучала просьба, не только предложение, и граф испытал мгновенный приступ досады на самого себя. - Тот его человек у Мендосы - хотелось бы знать, чем сейчас заняты завсегдатаи. Не стал ли, к примеру, сам граф де Люз появляться там. Возможно, там что-то знают и о курьере.

Рошфор тоже едва сдержал улыбку, несмотря на некоторое разочарование. Хитрить с монсеньором не стоило и пытаться. Он знал - все приближенные, вероятно, знали - насколько кардинала стесняет охрана. Как стесняла бы всякого, кто с детства и юности не привык не ступать и шагу без сопровождения свиты. Кавуа не пришлось бы просить, или как-либо намекать ему, что неплохо бы удвоить бдительность охраны - он сделал бы это сам, едва услышав о вероятном заговоре. О малейшей возможности, что такой заговор существует. Что ж, пока что опасность даже самому графу не казалась чрезмерной: их сторона до сих пор не упускала времени, а заговорщики - если они вообще существуют - сейчас, скорее всего, озадачены и встревожены вниманием к своему человеку, и практически обречены потерять темп. К тому же, если настаивать, то можно нарваться и на прямой запрет, которого пока что не прозвучало.

- Как вам угодно, монсеньор, - граф наклонил голову, обозначая, что больше предложить ему нечего.

Своих агентов у него у Мендосы не было, но приятели были, как и в прочих известных залах - а сам Рошфор, конечно, в зале, куда перебрались друзья Бутвиля, мог показаться разве что со специальной целью изрядно пополнить дуэльный счет, что в его ближайшие планы вовсе не входило. Те времена, когда он хватался за шпагу направо и налево, доказывая способность постоять за себя и заткнуть враждебные рты, давно были позади. Но упражнениями никогда не пренебрегал, и расспросить о хорошем фехтовальщике со свежим шрамом, вряд ли полученным в кабацкой потасовке, и интересным собственным стилем, ему, по правде сказать, было у кого и без шевалье де Трана, хоть и занять это могло куда больше времени.