Катарина совершенно не представляла себе, как бедняге Улафу воспоминания месье де Виньякура, поэтому на всякий случай одарила его напоследок взглядом, полным искреннего сострадания. Ей еще и было немного стыдно за придуманную историю, потому что она не была уверена, что она красила кузена в глазах хозяек поместья. В то же время Катарина не могла удержаться от того, чтобы не придумать к ней еще сотню-другую деталей, которые обязательно надо было потом рассказать Кристине, чтобы вместе довести всю историю до идеала. Просто для развлечения. Хотя, конечно, еще лучше потом как-нибудь рассказать ее... может быть, уже по возвращении в Стокгольм, а может, если очень захочется, то и в Париже. Если подвернется благодарная слушательница (на слушателей надежды, разумеется, не было).

Но потом Катарина об Улафе совершенно забыла, потому что от лестницы и переходов, которыми они отправились, у нее голова кружилась. Можно было рассмотреть и панели, которыми были обиты стены, и высокие кессонные потолки, где в каждом углублении в тени пряталось что-то вроде цветка... а может, это было что-то другое. Спальня оказалась очень большой. В Швеции у них с сестрой была гораздо меньше, да еще и добрую ее половину занимала печь. А здесь даже камина не было. Зато была большая под балдахином кровать, а в решетчатые окна можно было увидеть тот самый то ли ров, то ли озеро. Сейчас оно переливалось в свете факелов, которые еще горели над подъемным мостом. Но потом, когда взойдет луна, оно, конечно, станет в сотню раз таинственнее. И если ближе к полуночи долго-долго на него смотреть, то обязательно увидишь русалку. Или хотя бы какого-нибудь самого завалящегося водяного жителя. По крайней мере в Фонё, где окна их спальни выходили на просторы, темно-зеленые летом и белые зимой, им всегда удавалось разглядеть силуэт тролля или маленькие фигурки ветте, а однажды в ночь дня зимнего солнцестояния они видели фигуру Ледяной девы. И это при всем том, что никакой луны там и в помине не было.

Отредактировано Катарина (2020-08-07 19:01:22)