Монтрезор обернулся вместе с принцем и внимательно посмотрел на юношу. Бадремон и Лотарингия? Нет, конечно, чего только в жизни не бывает... Вот эти подписи, к примеру...
- Честное слово, не могу сказать! - Клод пожал плечами. - Десяток? Два? Казалось, они вылезают отовсюду.
Он усмехнулся. Интересно, был ли в этой кутерьме с подписями хоть какой-то смысл? Сам он не мог предположить ничего разумного.
- Не поручусь, что кто-то их них не подходил дважды  или трижды, но просить сразу две не додумался никто, это да. Сколько их всего?

Любопытство юноши очевидно разделяли и еще несколько скромно одетых человек, сопровождавших шествие принца по дворцу - не смешиваясь с его свитой и держась на почтительном расстоянии, но не отставая. Когда его высочество остановился, они слегка приблизились, и в их руках появились какие-то листочки.

- Пил, ел, спал… - список этот де Бло завершил еще одним глаголом, непристойным и рифмовавшимся с предыдущим, и Брион, подхватив в том же духе и в ту же рифму, вызвал краску стыда на щеках одного из их безмолвных сопровождающих и вопрос у де Бло:

- Кого?

- Крестьянку, - предположил Марвиль, которому, похоже, было безразлично, над кем подшучивать, - служанку, овцу, наконец…

- Вы не сказали бы этого ему в лицо, - заметил де Бло и снова улыбнулся Бадремону. - Не обращайте внимания, сударь, это мы любя.

- А вы сказали бы? - нашелся Марвиль.

- Фи! - решительно перебил Гастон. - У вас дурной вкус, господа: в Пуату ведут себя приличнее. Не слушайте их, юноша, ни один из них не оказал мне больше услуг чем Ронэ, вот они и завидуют.

Придворные рассыпались в извинениях и возражениях, а его высочество, поманив к себе Бадремона, прошептал:

- Клубок ядовитых змей, право! Вы хорошо фехтуете, юноша?

Один из секретарей между тем, набравшись храбрости, подобрался к Монтрезору и попытался заглянуть ему в глаза:

- Ваша милость! С вашего великодушного разрешения… у меня пять подписей.

При том, что Гастона сегодня сопровождали четверо дворян, это было в некотором роде достижение.

«У принцев не бывает друзей,» - с горечью мысленно повторил граф де Монтрезор, которого часто именовали Другом Месье. Он помнил о Шале, особо не обольщался, но, искренне привязанный к наследнику престола, иногда все же позволял себе верить...
- Полноте, ваше высочество, так уж и нет?.. - произнес он с ленивой улыбкой. - Уверен, не только господин де Бадремон будет счастлив вам помочь.
На бретера Бадремон  не походил ни капли — ну какой из него бретер? И дело не в молодости — в жизни всякое бывает. Не было в юноше... жесткости, что ли?..  Но то, как он решился защищать Ронэ... Это было неожиданно и вызывало невольное уважение. Клод решил присмотрелся к Бадремону внимательнее...

Знал бы Бадремон, что восторженная преданность в его взгляде скорее позабавила его высочество, чем пробудила в нем какие-то ответные теплые чувства, он был бы, верно, огорчен. И если бы человек более опытный посоветовал ему радоваться, что Месье, которому легкомыслие порой помогало воздерживаться от зла, не возжелал использовать его в какой-нибудь интриге, вряд ли подобный совет пришелся бы тому по нраву. Но Гастон в этот миг видел в своем новом знакомце более игрушку, нежели инструмент, развлекался как мог, не думая о последствиях - и вопрос Монтрезора воспринял только как новый хлыстик, которым можно было подхлестнуть его волчок.

- Только лишь пока я наследник престола. Многие ли из вас последовали бы за мной в изгнание? - драматично воскликнул он, обводя свою свиту укоризненным взором, который, остановившись на Бадремоне, стал прямо-таки обвиняющим - сомнение в голосе юноши его неприятно царапнуло. - Вы все видите во мне лишь возможности для своего продвижения, а если я окажусь вдруг на чужбине, один…

Он испустил глубокий вздох, позволяя своим придворным как следует проникнуться истинными мотивами своей преданности его интересам, и Марвиль, опомнившийся первым, прижал руку к груди.

- Мы не позволим вашему высочеству оказаться на чужбине, и тем более одному, - практично возразил он. - Да и с чего бы вдруг такому случиться?

- Король, мой брат, - вздохнул Гастон, - будет рад от меня избавиться.

Если приближенные Месье подумали в этот миг, что их покровитель преувеличивает, то ни один из них не высказал эту мысль вслух.

- Вот вам и ответ, шевалье де Бадремон, - многозначительно проговорил де Бло, и все взгляды снова скрестились на юноше, а секретарь, последовавший за принцем и его свитой, затаил дыхание, не смея вмешиваться. - Вы точно будете счастливы?

Порыв Бадремона был таким глупым и таким... рыцарским!.. Монтрезор усмехнулся про себя: а он так мог, хотя бы в детстве? Похоже, нет, и это было даже обидно. Потому что вряд ли он с раннего детства отличался особым умом, что же до иных качеств... Однако мальчишке надо было как-то помочь...
- Да полно... - Клод положил руку на ладонь юноши, сжимающую эфес и проговорил тише: - Уберите...
- Наоборот, - обратился он к Марвилю, - шевалье продемонстрировал нам истинное благородство.
В чем именно оно заключалось, Монтрезор объяснять не стал, опасаясь запутаться, но постарался продемонстрировать принцу достаточно глубокомысленную физиономию, которая должна была означать, что пылкая наивность шевалье де Бадремона очень забавна и еще пригодится.

Истинное благородство Гастон ценить умел, и ледяной взгляд, которым он сверлил юношу, заметно потеплел, а если при этом ему в голову пришла нехитрая мысль, что истинное благородство тем и отличается от природного, что редко сопровождается материальным благополучием, то эту мысль он великодушно оставил при себе. Его свита, впрочем, оказалась не столь добродетельна:

- Боюсь, господин граф, - самым наивным тоном проговорил Марвиль, - я не вполне понял, в чем это благородство заключается…

- Спросите ваших предков, - предложил де Бло. - Тех, что Святую землю у неверных отвоевывали. Или у вас таких нет?

Усмешку Марвиля как ветром сдуло:

- Если вы намекаете…

- Не ссорьтесь, господа, - вмешался Гастон, чьи предки, по его разумению, тоже не были замечены в Палестине. - Кто еще подаст повод для ссоры, того я… тот заплатит штраф.

Он обвел пристальным взглядом свою свиту и улыбнулся во весь рот.

- О, Монтрезор! Благородство должно быть вознаграждено. А я как раз забыл кошелек.

Никто не назвал бы его высочество скупердяем, но поток его щедрости порой тек не в карманы его свиты, а из них.

Слава Богу, мальчишка  взял кошелек.  Клод представил, каким дурнем он бы выглядел, начни вдруг Бадремон отказываться... И так тот встал пень пнем, хорошо хоть руку с кошельком опустил... Монтрезор не злился — что толку злиться, но он никак не мог придумать, что делать дальше, а растерянность посещала его не часто и совсем ему не нравилась. К счастью, принц со свойственной ему непредсказуемостью сменил тему.
- Шевалье просто не умеет подыгрывать, - подтвердил граф и с нарочито глубокомысленным видом повернулся к секретарю, показывая, что он-то подыгрывать умеет.
- Прежде чем вознаградить, хорошо бы знать, за что... Скажите-ка, любезный, а что поручил вам его высочество?..

Отредактировано Монтрезор (2022-02-21 00:51:12)