Красивые истории о красивых камнях… Вряд ли изумруд в подвеске обладал хоть какими-то волшебными качествами, кроме одного – делать женщину, обладающую им, чуточку счастливее, а мужчину за чей счет он был куплен, чуточку беднее. Но донья Асунсьон оценила старания Антонио и старания дона Фернандо не остались незамеченными. Наверняка на изумруд найдутся покупатели, но ювелир – тот же художник. Он, конечно, думает о прибыли, но еще думает о том, что красота создана для красоты, и добродетельная супруга дона Херонимо прекрасно его понимала – и была с ним согласна. Дело, в сущности, было за малым – убедить дона Херонимо позволить ей эту покупку. Особенных трудностей донья Асунсьон не предвидела, но не стоило забывать о донье Розе – ее влияние на брата стараниями молодой жены было существенно ослабленно, но это не означало, будто слово старой ведьмы в доме звук пустой… И она, конечно, укажет брату на то, что молодая жена что-то дорого ему обходится, да еще никак не может подарить ему законного сына…

По губам испанки скользнула улыбка, которую можно было бы назвать коварной, не расцветай она на столь нежном лице – почему бы не попытаться лишить эту увядшую розу ее колючек? И кто справится с этим лучше Антонио, который молод, красив, горяч и порывист, и если Змей, предлагавший Еве яблоко, был похож на него, то удивительно ли, что праматерь не смога отказаться?
У дона Антонио яблока не было, но был изумрудный кулон, и подмастерье торопливо поднял зеркало так, чтобы донья Асунсьон смогла полюбоваться на него.
- Превосходно, - потер руки ювелир. – Этот камень создан для вас, донья Асунсьон! Как он подходит к вашей коже, к вашим глазам!

Донья Асунсьон не сомневалась – это же ювелир сказал любой даме, заинтересовавшейся украшением, но да, сложно было отрицать тот факт, что изумруд был ей к лицу… Такое украшение не останется незамеченным… как и его хозяйка.
- Я дам вам ответ завтра, дон Фернандо.
Ювелир поклонился – в сущности, украшение еще следовало доделать, да и донья Асунсьон, что бы о ней ни говорили, легкомысленной особой не была, а такая покупка – не безделица… Украдкой он взглянул на юношу. Может быть, пасынок доньи Асунсьон окажется щедрее ее мужа?
- Дон Антонио…
Испанка коснулась плеча молодого мужчины, прося его наклониться ниже, поскольку не хотела, чтобы из разговор стал достоянием ювелира и его подмастерья.
- Если вы проявите изысканную любезность к донье Розе и купите ей подарок – в знак своего глубочайшего уважения – это обезоружит дракона, понравится вашему отцу и будет высоко оценено здешним обществом. Выберете что-нибудь, какую-нибудь милую безделицу, я охотно ссужу вам на благое дело.

Сначала донья Асунсьон хотела посоветовать присмотреть старой ведьме какое-нибудь распятье, или четки - она мнит себя чуть ли не святой, но потом припомнила, каким завистливым взглядом та пожирает украшения супруги своего брата, ее духи и притирания, нарядные платья и тонкое белье... Нет, святости там ни на грош.

На веселый, совершенно искренний смех доньи Асунсьон – как будто не знатной дамой она была а девчонкой-торговкой апельсинами с рынка – угодливо улыбнулся ювелир, понадеявшийся, что смех этот добрый знак. Может быть, дон Антонио пообещал ей изумруд, вот она и смеется от радости... Но нет, не он был причиной веселья молодой испанки, а ответ Антонио, такой прямолинейный, такой честный, что женщина почувствовала к пасынку сердечное расположение. Вряд ли она была старше бастарда дона Херонимо, но все же чувствовала себя так, будто старше красавца-метиса на целую жизнь... Впрочем, неудивительно, если припомнить, какую жизнь она вела с шестнадцати лет...

- И вам не жаль змею?! Она-то в чем виновата, помилуйте, друг мой! Конечно, донья Роза не поверит. Я вам больше скажу, она будет злиться, и будет злиться гораздо сильнее, чем если бы вы подарили ей гадюку. Ну и пусть. Зато она не сможет говорить о вас гадости вашему отцу – и я, и дон Херонимо тут же укажем ей на то, что недостойно обижать такого любезного и почтительного юношу, преподнесшего ей чудесный подарок, от чистого сердца. Считайте, что это война, Антонио, и действуйте решительно, но не забывайте о хитрости. Она не последний ваш недоброжелатель, а на всех гадюк не напасешься... Дон Фернандо, мы хотим купить у вас что-нибудь для доньи Розы. Что-нибудь, что она могла бы носить каждый день и вспоминать о своем добром племяннике!

- Четки? – осведомился ювелир, прекрасно осведомленный о том, что собой представляет этот высушенный чернослив, старая дева донья Роза.

- Нет, нет! Что-нибудь, что вы предложили бы донье Розе, будь она на двадцать лет моложе!
Ювелир хмыкнул, подумал, а потом извлек из ларца, стоящего на прилавке, миленькую брошь из серебра, выполненную в виде розы. Пять маленьких жемчужин на ее лепестках должны были, видимо, изображать капли росы.

- Прекрасно, - кивнула донья Асунсьон, предвкушая чудеснейшую сцену. – Поверьте, дон Антонио, этот серебряный цветок обладает ядом десяти гадюк.