Эмили поняла, что снова злится. Ну что он, в самом деле?!
- Я тебе не врала! Не вижу в том необходимости!
Она убрала свои руки, чинно сложила их на коленях и снова глянула на бретера с вызовом.
- Значит, так. Это не Шере, не Кавуа, и не... - она поморщилась, - не кардинал. И я очень благодарна тебе, что ты вот так приехал, когда тебя позвали, но все остальное, прости, не твое дело. И вообще...
Рошфор может вот-вот приехать, а Теодор... хорошо бы, он уехал сейчас, но он же уедет, когда сам сочтет нужным... Надо бы его отвлечь...
- И вообще, это уже дело прошлое, а тут злодейство затевается.

Эмили снова снизу вверх глянула на Теодора и тяжело вздохнула. Злится все равно… Луи-Франсуа тоже бы злился, и уже рассказал бы, как он переживал и мучился, и она бы чувствовала себя виноватой и вообще ужасной дрянью… Она и сейчас чувствовала себя виноватой, но… не очень, не так. Не дрянью… Вот только не получалось отвлечь Теодора…
- Конечно, злодеяние! Я же тебе только что рассказывала. Эти негодяи хотят ограбить Мадридский замок. А вдруг они там кого-нибудь убьют? Меня же хотели…
Она прикусила язык. О том, что ее могли убить, бретёру напоминать не стоило, особенно когда он так смотрит, будто сам хочет исправить это упущение…

По лицу бретера очевидно было, что возможные злодеяния в Мадридском замке его нисколько не тревожат.

– Тебя все хотят убить, это ничего не значит. В замке есть стража, король ее для того и держит, чтобы она его охраняла. Думаешь, без тебя они не справятся?

- Не все меня хотят убить! - возразила мадам де Бутвиль. - Некоторым я, представь себе, даже нравлюсь.

Нет, она не думала, что Теодор с радостью захочет кого-то там защищать, но пусть не с радостью...

- Предупредить же надо!

– О том, что ты хочешь им помочь? – ехидно уточнил бретер. – А может, лучше просто не лезть?

В глубине души Эмили понимала конечно, что бретёр прав. Где-то очень глубоко, потому что вся ее сущность сопротивлялась этому «не лезть».
- О том, что на них хотят напасть. Но ты как хочешь, можешь не лезть. Только не мешай тогда.

Раньше г-жа Розье не пришла не только из любопытства. О, любопытство было ей не чуждо, и она и вправду вся обратилась в слух при первых же словах, услышанных ею после того, как она прижалась ухом к вазе, которую приложила к стене столовой. Но истинная причина ее задержки была иной и очень, очень дурной: г-жа Розье злилась на г-жу графиню и надеялась, что ей как следует достанется от любовника - хотя бы за ложную тревогу.

Теперь она не знала, что и думать. Были ли графиня и ее бретер любовниками? Они были на "ты", и злость г-на де Ронэ весьма походила на ревность - во всяком случае, кто приезжал к г-же де Бутвиль, он допытывался долго. Но он называл также имена тех, кого подозревал, а в этом уже было что-то странное - и г-жа Розье все в толк не могла взять, как такое могло получиться. Нет, она знала, что ее подопечная была не то чтобы приличной женщиной, приличная женщина не уехала бы в мужском платье на ночь глядя, но… Нет, на любовные проказы все это было непохоже, но куда же она тогда поехала и почему?

Все ей услышать не удалось - некстати появилась Эглантина, спешившая принести в гостиную вина и бисквитов, потом приходила Нанон - несомненно, также желавшая подслушать беседу… Ни та ни другая г-жу Розье врасплох не застали, слух у нее был отменный, и оба раза она успевала поставить вазу, усесться и принять задумчивое выражение лица, но было неприятно. Юную горничную она отослала одним взмахом руки, с Нанон пришлось нахмуриться, но после этого вторжения беседа перешла на Мадридский замок, и г-жа Розье решила, что с нее довольно, снова поставила вазу на место и вошла.

- Нет, это вы меня простите, сударь, - отозвалась она, без малейшего удовольствия отмечая, что графиню от ее гостя отделял стол. - Но когда я вам писала, я была сама не своя от страха. Господин граф будет так признателен вам за ваше великодушие!..

Не то чтобы ей хотелось так ясно давать понять графине, что от намерения написать ее мужу она не отказалась, но г-жа Розье была честной женщиной.

– Если я решу вас сопровождать в этой авантюре, мадам, – отрезал бретер, – я сам напишу об этом вашему мужу, мадам Розье нет нужды утруждаться. Кстати, мадам! Что вам сказал граф – что вы должны были делать, если графиня начнет дурить?

Мадам Розье почувствовала, что краснеет. "Дурить!" Да она бы никогда в жизни так не сказала, даже если бы думала… ну, то есть думала, конечно, хотя не так прямо… Но разве можно было такое говорить? Как про прислугу! Тут она представила себе, как месье де Ронэ отозвался бы о желании ее дорогой девочки служить Создателю, и скомкала в руках платочек.

- Господин граф де Люз, - твердо сказала она, - посоветовал, чтобы в случае каких-либо непредвиденных сложностей я обратилась… - имя она, конечно, аккуратненько записала, но сейчас, как это обычно и происходит, вспомнить не могла и закончила не так, как собиралась: - …к его управляющему. То есть не его, а господина герцога де Монморанси! Или, если это будет неудобно, то в замке Шантильи…

Голос ее при этом сошел на шепот. Неужели она должна была написать в Шантильи? Или в отель Монморанси?..

– Если вы им не написали, вы поступили совершенно правильно, – заверил бретер. – Граф, мне кажется, не предполагал, что сложности, которые создаст его жена, будут настолько непредвиденными.

Отредактировано Провидение (2022-04-20 17:20:35)

- Все-все! Все уже готово, разумеется! - воскликнула г-жа Розье. И Эмили, и даже ее дорогая девочка, в уме которой она не сомневалась ни на миг, могли сколько угодно заверять ее в правильности ее поступка, но всей их уверенности недостало бы, если бы г-н де Ронэ или любой иной мужчина с этим не согласился. Но поддержки г-на де Ронэ, вкупе с его обещанием написать графу, хватило, чтобы сомнения оставили ее: если уж он сам собирается написать, ничего предосудительного не случилось, и они с Анной-Марией не ошиблись. Ах, благословил же ее Господь такой умницей!

- А у вас есть адрес господина графа? - на всякий случай уточнила она.

– Нет, – Теодор обогнул стол, чтобы приложиться к руке почтенной дамы. И улыбка, с которой он ответил на ее вопрос, была откровенно ехидной. – Я только знаю, что он в Тулузе. Но неужто письмо, посланное одному из Монморанси в Лангедок, не отыщет адресата?

Г-жа Розье едва не отдернула руку.

- С адресом все-таки надежнее… - пробормотала она и невольно взглянула на г-жу де Бутвиль.

Сдержанность дочери не могла не повлиять на умонастроение г-жи Розье, которая, оповестив гостя, что хозяйки дома рассчитывают на его снисхождение к скудному угощению, тоже притихла, переведя разговор на самые безобидные темы - удачный исход войны в Провансе, скорое возвращение его величества, о котором судачили в Париже, и, конечно, погоду, неизменно радовавшую своим разнообразием любых собеседников. Суждения г-жи Розье были успокоительно обычны, шутки не задели бы даже самую чувствительную барышню, а вопросы сводились к попыткам помочь остальным представить себя в самом лучшем свете, и не ее вина была, если все ее усилия не могли превратить застольную беседу в обмен банальностями. С третьей переменой блюд, однако, позволявшей присутствующим насладиться невесть откуда взявшимся печеным фазаном, за которого г-жа Розье мысленно пообещала повару прибавку к жалованию, напряжение чуть рассеялось, и г-жа Розье, придвигая бокал к шевалье де Ронэ, полюбопытствовала:

- А ваша послеобеденная прогулка, позвольте уточнить, не помешает вам поужинать с нами?

Разумеется, у этого вопроса была практическая сторона, но задать его г-жу Розье побудила не она.

- Да нет же! - воскликнула г-жа Розье почти одновременно с дочерью, но тотчас же замолчала, давая ей закончить. Вынужденная эта пауза позволила ей осознать, что не случайно г-жа де Бутвиль не назвала г-на де Рошфора по имени - а Анна-Мария, умница ее драгоценная, сразу сообразила! И как разумно ответила-то! Чистейшую правду сказала - и имя это г-жа Розье тоже никогда не слышала, и с самим г-ном де Рошфором тоже не была знакома - как ни поверни, а все правда выходит!

- Я тоже, - оставалось только сделать вид, что первый ее возглас вообще ничего не значил - что г-жа Розье и сделала. - Не знакома. А кто это, шевалье?

Перед графом де Люз она не стала бы так юлить, но ведь г-н де Ронэ не был мужем г-жи графини! И пусть он примчался по первому зову и, как сумела подслушать г-жа Розье, весьма пекся о чести и безопасности своей любовницы, все равно - ее мужем он не был! И одному Создателю было известно, что он натворит, узнав имя того, кто навещал ее в его отсутствие. Влюбленные способны на любые безумства… а ей надо только, чтобы в доме был покой и порядок. И чтобы г- н граф был доволен и устроил судьбу Анны-Марии, это было самое лучшее. Жалко, конечно, что г-н граф не вдов…

Мысль, пришедшая в этот миг в голову г-же Розье, была и вовсе недостойна доброй христианки, и достойная дама тотчас же не только с негодованием отвергла ее, но и решила, что вообще никогда ничего подобного не думала.