В Бордо, где королевский двор пребывал уже четвертый месяц, было зимой намного приятнее нежели в Париже, но лившие всю последнюю неделю дожди сводили все преимущества юга на нет, превращая улицы города в топкое болото. Приходилось вызывать носилки, хотя в носилках его невыносимо укачивало, или подниматься в седло и надеяться, что двойной плащ защитит от простуды - денег на свою карету у епископа Люсонского, конечно, не было, и триста ливров жалования, положенного ему как раздатчику милостыни при дворе юной королевы, ничего в этом не меняли. Сегодня верховая езда была исключена, он должен был выглядеть не как светское лицо, а как епископ, пусть даже и худшей епархии во Франции.

Вспомнив о Люсоне, он - Арман-Жан дю Плесси де Ришелье - невольно поморщился, но дурнота отступила. Впрочем, осталось совсем немного, они уже миновали здание парламента.

Свой пост - новехонький, созданный исключительно для него одного великодушием королевы-матери - он получил первого ноября, до официального брака королевской четы, и благодаря этому к бракосочетанию обзавелся не только новой фиолетовой мантией, прикрытой сейчас теплым плащом, но и большим венецианским зеркалом, в котором он внимательно изучил себя, прежде чем выйти из дома.

Если не считать бледности, вызванной мигренью, он выглядел сейчас очень хорошо - тонкие черты лица, темно-каштановые волосы, понимающий взгляд… так и должен выглядеть пастырь божий. Повезло, что он никогда не был склонен к полноте - худой священник убедительнее толстого. И повезло, что фиолетовый ему к лицу - в отличие от Луи де Лавалетта, например, тот выглядит ряженым. Но для священнослужителя Луи слишком любил жизнь - во всех ее проявлениях…

Носилки остановились, но епископ не спешил выходить, теребя завязки портфеля и невидящими глазами глядя перед собой. Конечно, юная королева значила меньше даже чем ее муж, слабый и болезненный подросток, но все же она была королевой, а перед тем - испанской инфантой. При испанском дворе, по слухам, лица статуй были выразительнее королевских… Он видел Анну Австрийскую на бракосочетании и был, разумеется, ей представлен, но что можно было сказать о ней тогда, помимо того, что она очень красива? Какой она окажется?..

- Прибыли, ваше преосвященство! - носилки дернулись вверх и опустились снова, у самых ступеней лестницы, ведущей к главному входу губернаторской резиденции, и верный Дебурне распахнул дверцу. - Плащ только пока… ох!

Епископ, пренебрегши советом камердинера, сунул ему в руки сброшенный плащ и поспешил вверх по лестнице во всем блеске своей мантии, раздавая благословения склонявшимся перед ним встречным, и несколько минут спустя склонялся уже перед юной королевой.

- Благодарю, ваше величество, за согласие принять меня столь скоро.

Выпрямившись, он встретился с ней глазами. Да, она была необыкновенно красива. Если бы он не подготовился заранее, он утратил бы сейчас дар речи, настолько он был взволнован.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Епископ осенил королеву крестным знамением, но, если бы необходимые слова не были уже неотъемлемой частью его существа, он вряд ли сумел бы произнести их верно, столь он был взволнован. Прежде чем вступить на путь священнослужителя, он не боялся женщин, но сейчас они смущали его - Господь, читающий в сердцах, знал, чем вызвано это смущение, но от всех остальных он предпочел бы его скрыть. Но легко слетающая латынь согрела душу, как грел ее в далеком детстве тряпичный кот, и соскользнуть обратно в испанский оказалось неожиданно просто)

- Нет ничего важнее заботы о своей душе, ваше величество, - заверил он, и если на его лице возникло при этом трудноопределимое выражение, в котором можно было заподозрить истинное чувство, то в улыбке его смешивались несвойственная столь высокопоставленным священнослужителям застенчивость и, неожиданно, ирония - как если бы он не вполне был уверен в том, как могут быть приняты произнесенные им слова. - Выраженной в том числе и заботой о ближнем… при правильном выборе ближнего.

После стольких лет, как он мог не знать, что деньги и милости власть имущих очень часто достаются не тем, кому их более всего недостает! А за недолгое время своего пребывания в новой должности он успел уже выслушать множество просьб, которые почти все были выражены затем и в письменном виде, а потом сложены в портфель, который он принес с собой. Как, хотелось бы знать, ее величество отвечала на такие просьбы в Испании? И был ли у нее кто-то, кто руководил ей в этом тонком вопросе? Он пытался беседовать с падре Франсиско Аррибасом, но тот встретил его попытки до крайности холодно - то ли оттого, что чувствовал себя потерянно в чужой стране, то ли опасаясь, что "сеньор де Люсон" покусится на его доверенное положение при молодой королеве.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Епископ поспешил снова склониться перед королевой, и надо было быть истинным знатоком человеческих душ, чтобы угадать, какие чувства скрывались за его чуть встревоженным взглядом.

Прежний распорядитель милостыни инфанты, похоже, не утруждал ее заботами о распределении ее помощи - или, может, в Испании такой должности попросту не существовало? Может, в прошлом юная принцесса просто бросала золото толпе… Нет, это было невозможно. Но сейчас она явно осознавала недостаток опыта, это могло быть полезно… если бы она сама не была столь незначительной фигурой. Каким бы ни сделалось его влияние на нее, ее собственное влияние было слишком ничтожно, чтобы в этом был смысл.

Но он с детства усвоил, что все, что бы ты ни делал, следует делать хорошо, и стал таким же старательным епископом, каким хотел стать военным, а вопросы королевы Анны, сколь бы наивны они ни были, ясно указывали, что ее воспитывали в схожем духе. И если манкировать новыми своими обязанностями он не собирался в любом случае, то теперь он увидел в своей должности еще и вызов: будь его подопечный мальчиком или мужчиной, он знал бы, как себя повести, но с женщиной… девушкой…

- Часть моих обязанностей требует от меня позаботиться о том, чтобы вашему величеству не докучали лжецы или недостойные, - заверил он, и если вместо спокойной уверенности или разуверения в этих словах прозвучала некоторая снисходительность, то виной тому было его желание убедить ее, что он знает, что делает. - Но даже просьб, достойных вашего внимания, столь много, что выбор может оказаться непростым. К примеру…

Найдя взглядом секретер, он подошел к нему и, распахнув свой портфель, извлек из него два исписанных листа бумаги, безошибочно выбрав нужные.

- К примеру, у вашего величества просят о пожертвовании на новую купель в церкви Сен-Северин и на благоустройство новой палаты в Отель-Дье. Дабы уложиться в малую сумму, эту палату предполагают выстроить из дерева в больничном саду.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Королева, насколько мог судить епископ, искренне жаждала творить добро, но была в этом весьма неопытна, иначе не стала бы принимать столь непростое решение, не задав еще несколько вопросов. Разумеется, будь на ее месте королева Мария, он не осмелился бы спорить, но в своей должности он видел не одну лишь синекуру, а значит, считал, что обязан указывать юной королеве верный путь. Другой объединил бы эту похвальную цель с попыткой постепенно подчинить ее своему влиянию, но епископ Люсонский, как уже было сказано, не видел в этом необходимости - ключом к его будущему была королева Мария.

- Вы совершенно правы, ваше величество, - согласился он, - одарить обе стороны, не дав ни той, ни другой того, что ей необходимо, бесполезно для обеих. И даже вредно, ибо выделенные средства будут использованы на другую цель - возможно, даже не нужду. Позвольте же мне заметить, что новая купель в церкви ясно укажет молящимся на монаршье вмешательство и благодарные прихожане не преминут разнести повсюду весть о щедрости новой королевы, старая же, но обновленная, напротив, приведет их к прямо противоположному выводу - заметят не дар, но его скудость. В больнице же, ваше величество, лечатся лишь самые неимущие, чтобы не сказать - бесполезные ваши подданные, и их хвала и хула ограничены одинаково стенами Отель-Дье. Более того…

Он мог бы добавить, что сколько бы палат ни выстроили монахи, число больных не уменьшится, возрастет лишь нужда во врачах, или что худой, наскоро выстроенный деревянный барак не простоит и пары лет, а внутри его выздороветь сумеют лишь немногие - возможно, те, кто и без того выдержали бы переполненные палаты. Он мог бы, наоборот, сказать ей, возвращая ей ее раздражение, что опыта и мудрости, которые она ему приписывала, достанет, чтобы в будущем подавать ей уже готовый полный список требующих удовлетворения просьб - это было бы, если бы он не был так зол, лучшим вариантом из возможных, получить возможность распоряжаться ее благодеяниями. Но он был еще достаточно самонадеян, чтобы радеть о спасении ее души и мечтать о том, как он научит ее настоящему пониманию, даже несмотря на то, что она была женщиной. И оттого он не закончил фразу и взглянул на королеву - разом вопросительно и ободряюще, словно ожидая продолжения от нее.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Будь на месте королевы ее супруг - ничуть не более опытный в делах милосердия, но мужчина! - епископ, бесспорно, не ощутил бы себя настолько задетым. Желание во что бы то ни стало настоять на своем было естественно для мужчины, женщинам же надлежало слушать поучения старших, к тому же, священнослужителей - даже если эти женщины носят корону. Но ссориться со своей повелительницей при первой же встрече было бы таким вопиющим преступлением против здравого смысла, что при всем своем возмущении епископ нашел в себе силы не настаивать - в конце концов, в его портфеле было еще довольно просьб, чтобы оправдать свою должность.

- Воистину, делом милосердия будет сократить страдания страждущих, - согласился он, и если удержаться от сарказма он не сумел, то прикрыть его доброжелательным тоном и любезной улыбкой у него уже получилось. - Простите мне, ваше величество, я привел эти две просьбы лишь в пример. Доброму сердцу вашего величества будет, несомненно, в радость узнать, что обе они могут быть удовлетворены, если прочие в моем списке покажутся вашему величеству менее важными. Вот, к примеру, сестра Мария из обители Дочерей Господних в Париже, нижайше просит ваше величество пожертвовать на строительство дома призрения для беспризорниц. Сестра Мария - дочь господина Брюляра де Силлери, бывшего хранителя печатей, он утратил свою должность стараниями покойного маршала д'Анкра. Не de jure утратил, разумеется, ибо должность эту нельзя отнять, но de facto, ибо самих печатей его лишили более трех лет тому назад. Ваше величество никого не оскорбит и не заденет, не вняв этой просьбе. Но все эти расходы, ваше величество, могут быть оценены и распределены лишь при условии, что вы одобрите общую сумму вашей благостыни… или назначите таковую по своему усмотрению. Если угодно, у меня тут есть расчеты…

С полупоклоном епископ извлек из портфеля еще одну папку. Он дал ей много тем для размышления сейчас и осознавал это - упоминание бывшего канцлера должно было напомнить ей, что те, чьи просьбы добрались до нее, были людьми достаточно влиятельными или связаны с таковыми, а значит, каждый ее выбор мог помочь или помешать ей установить добрые отношения с тем или иным важным лицом. Важно было также, как она распределит своих расходы, и Арман, потративший немало сил и времени на то, чтобы хотя бы прикинуть, на какую сумму он может рассчитывать, некстати вспомнил, что эта сумма будет зависеть и от его умения расположил ее к себе. И главное - из ее ответа он надеялся выяснить, что вызывает в ней, принцессе одного из самых богобоязненных дворов Европы, наибольший отклик.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Церковь, как известно, с библейских времен требовала себе десятину, однако ни у короля, ни у королевы невозможно было что-либо требовать. С другой стороны, как доказывал епископ совсем недавно интенданту ее финансов, высокое положение королевы обязывало ее не только жертвовать щедро, но и подавать тем самым пример своим подданным. И хотя скорее всего все было давно решено и рассуждения, которыми он поделился с г-ном интендантом были простыми упражнениями в красноречии, сумма, которой ему удалось добиться, превышала все, какими ему до сих пор приходилось распоряжаться.

Он показал себя, тем не менее, весьма осторожным, чтобы не сказать рачительным. В каждый из двенадцати месяцев юной королеве надлежало проявлять щедрость, и еще одну часть, равную прочим, следовало отложить на непредвиденные траты. Он не знал еще - и этого он ей не говорил - какие возможности предоставят ее земли в других полезных отношениях: назначение приходских священников могло стать для нее источником дохода, который, конечно же, будет использован для благих дел. И список, который он показал ей, нуждался… не в проверке, это он уже проделал, но в распределении приоритетов, и об этом он ей подробно рассказал, не замечая, что не дает ей вставить и слова. Привыкший легко держать в голове множество мелких деталей, он не в состоянии был заметить, что утомляет, а сложные умопостроения, в которых он находил немало удовольствия, вряд ли заинтересовали кого-либо еще. Позже, много позже он научится составлять краткие меморандумы, четко дававшие понять, какой ответ он сам считает правильным и почему, но сейчас он умел только перечислять pro и contra, позволяя собеседнику сделать очевидный, на его взгляд, вывод. И, когда у него вдруг зародилось подозрение, что он утомил ее величество, он не мог быть уверен, что это не следовало заметить уже давно.

- Подводя итог, - спохватился он, берясь за перо, - мне представляется, что начать вашему величеству было бы желательно с купели и вот с этого пожертвования, оно доставит удовольствие ее величеству королеве Марии.

Ни о Отель-Дье, ни о сестре Марии больше было сказано ни слова.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.