Richelieu, кто ж его знает, может, и разорился, пока я за ним не приглядывал. Вы же сами видели: только старикан и делал, что сны смотрел.
Что до двух вариантов, то, поскольку в упомянутом Вами эпизоде участвовал не я один, то вряд ли будет правильно делать вид, будто его вообще не было. Значит, остается первый вариант.
Я все-таки решил, что на войне будет легче найти себе работу, чем у нового, не в меру въедливого хозяина. Улизнул от своего нанимателя и добрался до Ла-Рошели. Видел своими глазами и строительство плотины, приходящие из Портсмута английские корабли, и даже самого короля Людовика, стоявшего возле одной из пушек. Без дела не оставался, мало того, пару раз по молодости да горячности сам едва не снабдил работой полковых костоправов, а то и могильщиков. Если пули, выпущенные гугенотами, шкуры моей по Божьей милости не попортили, то желание околачиваться на войне отстрелили под самый корень. Не так уж я был набожен, чтобы проливать свою кровь за мессу, и не так человеколюбив, чтобы жертвовать собой там, где собирался кормиться. Потому и решил возвратиться в Париж, где, по крайней мере, пушечные ядра по улицам не летали.