Даже сквозь тряпки котелок оставался почти горячим, и Шере, согревшись наконец, подложил под него полу своего плаща. Он мог бы добавить, что, когда любишь, будущее не так важно, но когда не любишь сам, не думаешь, какой выбор сделала бы та, которую любишь. Рассуждая здраво, любая женщина предпочла бы рискнуть – не то чтобы Барнье было нечего предложить. Но во-первых, кто же хочет, чтобы его выбрали, рассуждая здраво? А во-вторых, едва выйдя замуж, эта любая женщина приложила бы все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы ее муж отказался от столь опасного увлечения.

А если бы Жан-Сезар…

– Я и не о себе, если что, – поспешно добавил он, спохватываясь, что его слова можно было понять и как сожаление, что девушка выбрала не его.

Если бы он понимал в шестнадцать все то, что понимает сейчас – как бы он поступил? Уж точно не потерял бы голову из-за такого, ведь не потерял бы?

Ладони, обнимавшие котелок, скользнули ближе друг к другу, и его пальцы привычным жестом дотронулись до кольца, которое он никогда не снимал.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

Шере возмущенно вскинул голову.

- Я не... Я и говорил правду, - возразил он, но тут же невольно обернулся, так явственно послышалось ему знакомое насмешливое хмыкание. Лампурд знал о том, как он говорит правду - и очень не одобрял. Шере подумал мгновенье и уверенно повторил: - Я говорил правду. Зачем мне вообще врать, это было так давно...

Он осекся, мгновенно осознав свою ошибку, и тут же смущенно улыбнулся.

- Теперь вы точно подумаете... Я был влюблен, я наделал глупостей, но так, чтобы жертвовать чем-то... Ладно, да. Но я не то чтобы серьезно подумал и решил - просто так получилось. Тоже по глупости.

Умоляющий взгляд, отчаяние на лице, руки, страстно сжимающие твои. "Ты сводишь меня с ума..." "Пожалуйста". "Ты не понимаешь, я же умру так". И главное - "Все будет хорошо".

На мгновенье от ненависти у него перехватило дыхание. Если бы не Александр...

- Все кончилось хорошо, - Шере даже не заметил, что произнес это вслух. - Я не жалею.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

Глаза Шере снова расширились. Чем тут, спрашивается, можно было восхищаться? Что он старался не делать глупостей? Что у него это даже как будто получалось? Так у него не было выбора, у него был Александр. И на самом деле не так хорошо у него это выходило – хотя мальчика все-таки оставили в покое.

– Это, конечно, очень лестно, – Шере не стал поднимать глаза, чтобы не выдать ненароком своих мыслей. Если бы Барнье хотя бы догадывался, чем его собеседник был до того, как поступил на службу кардиналу…

А еще раньше…

И даже еще раньше… И еще…

Нет, он сказал правду – он не жалел. Если бы не случилось то, что случилось, он бы никогда даже не заподозрил, что бывает иначе, что можно так бояться, так любить, так ненавидеть… и самому решать свою судьбу.

Иногда он вспоминал, кем он был на самом деле, и ужасался.

– Но восхищаться, вообще-то, надо вами. Это вы спасаете людей – даже тех, кого видите в первый раз в жизни. Даже черт знает кого, даже наемных убийц. – Он начал говорить это по привычке, подыскивая, что было бы приятно собеседнику, оставаясь при этом правдой, но ведь это и было правдой. – Видите, я тоже – и восхищаюсь, и удивляюсь. А чему удивляетесь вы?

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

Шере снова растерялся – чему тут было удивляться, он напрочь не понимал.

– Но я тут вообще не при чем, – возразил он. – Лампурд, он сам же может обычно себя защитить, они уже его побаивались, нам просто нужно было сделать так, чтобы они не перестали. А отца Гийоме вы же видели, он, в общем, недурной человек, странный только – но я же его давно знаю, с ним главное – несколько раз повторить, но так, чтобы он не заметил, иначе он обижается. И все – ровным счетом ничего удивительного.

Когда не можешь ни отобрать, ни украсть, ни купить – что еще делать, как ни договариваться? Услуга за услугу, за твою или за чужую, услуга за улыбку, за добрый совет, за сочувствие…

– Вы, кстати, имейте в виду, он не забудет, если вам не спасти кого-нибудь понадобится, а убить.

Барнье невольно задумался, а что думает Доминик по его поводу - и что делает так, чтобы он не заметил и не обиделся. Если что-то такое и было, выходило у него виртуозно, потому что на первый взгляд не обнаруживалось. Но ведь наверняка было!

- Мне? - удивился он. - Убить?..

Шере улыбнулся его изумлению. Да, у обычных людей, живущих своей обычной жизнью, обычно не бывает таких врагов, против которых они нуждались бы в услугах наемного убийцы. И пускай Барнье не был обычным человеком, вряд ли ему понадобится такого рода помощь. Во всяком случае, Шере очень хотелось бы, чтобы она ему не понадобилась.

– Убить, ранить, напугать, защитить, – принялся перечислять он. – При том, чем вы иногда занимаетесь, вряд ли вы к господину капитану пойдете…

Он улыбнулся, хотя внезапно ему стало не до смеха. Тогда он не обратил внимания, но теперь вспомнил – Барнье говорил, что не смог бы в других домах… что? Нельзя было спрашивать. Нельзя ни в коем случае, слишком опасно было знать ответ так, чтобы об этом знал кто-то другой.

– Или, может, вы просто захотите с ним поговорить об Овидии. Мало ли.

Отредактировано Dominique (2016-03-17 15:49:39)

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.