Луиза широко раскрытыми глазами оглядела гостиную и робко улыбнулась тупо таращившемуся на нее тощему краснорожему дворянчику в камзоле, настолько богато расшитом золотом, что его изначальный лазоревый цвет едва можно было угадать.

– Я предложила месье де Мондиссье, что я могу надеть мужское платье, – смущенно проговорила она, отвечая тоже по-испански.

Месье де Мондиссье, который совсем не хотел брать ее с собой, но не успел это осознать, тревожно покачал головой. Насколько Луиза успела его изучить, бедолага пытался сейчас собраться с мыслями и понять, как так получилось, что они оказались здесь вместе. Но ей позарез было нужно побеседовать с посланником его католического величества и не привлечь к этому внимания – или точнее, не дать никому заподозрить, о чем пойдет разговор, а дорогому месье де Мондиссье правда не будет от этого хуже. И, честное слово, ее идея опять одеться мальчиком ему сначала даже понравилась.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Заглянув в черные как ночь глаза испанца, Луиза почувствовала, как сердце заколотилось в груди, а кровь быстрее побежала по жилам. Ее губки невольно чуть приоткрылись, и розовый язычок на миг выскользнул наружу, придавая ей сходство с кошечкой – сходство, которое подчеркивал белоснежный мех ее пелеринки, которую она тут же сбросила на руки своему мужу.

– В следующий раз, – Луиза и сама не заметила, что ее голосок зазвучал ниже, а в глазах появилось мечтательное выражение, – я так и сделаю, сеньор маркиз. Не правда ли, сударь?

Месье де Мондиссье слегка замялся, встретив устремленный на него простодушный взгляд наивных серых глаз жены. Отчего-то он сразу и безоглядно поверил, что нашел в ней ангела во плоти, и Луиза, как женщина добрая, не хотела его разочаровывать – а кроме того, это было обычно очень удобно. Самые отчаянные ее выходки можно было списать на неопытную юность, а некоторые – как например, переодевание в мужской наряд – приводили его в восторг. Но он хорошо понимал, что болтать об этом не стоит, и судорожно подыскивал оправдания.

– Ну, разумеется, моя милая, – натужно рассмеявшись, ответил он наконец и выразительно подмигнул хозяину дома. – Только, я думаю, может, не в таком широком кругу.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза с удовольствием ответила бы предприимчивому испанцу, что трое это слишком много, но вместо этого перевела заметно обеспокоенный взгляд на супруга. Даже самая наивная молодая жена должна усомниться, услышав такое предложение, и мадам де Мондиссье не могла быть исключением.

– Возможно, – с холодком в голосе буркнул месье де Мондиссье и уставился на господина посла так, словно собирался полезть в драку прямо сейчас. Не на шутку встревожившись, Луиза нежно прильнула к локтю мужа.

– Это такие у вас холостяцкие шутки, милый? – с ноткой обиды в голосе спросила она. – Может, вы меня вообще одну бросите?

– Счастье мое! – растерялся дорогой супруг и бросил отчаянный взгляд на испанца.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Да как он смеет! В серых глазах сверкнула молния, и Луиза, не удержавшись, гневно топнула ножкой. Дело было, конечно, не в том, что этот испанский мерзавец только что поклялся ее мужу, что тому нечего от него опасаться – чего стоят мужские клятвы, Луиза прекрасно знала. Но говорить о ней так, словно она была левреткой или шкатулкой для бумаг! Бросьте ее – как будто она была мусор!

– И прекрасно! – воскликнула она. – Оставьте меня, сударь, если вам этого угодно! Принесите мне бокал вина, здесь невыносимо душно.

Месье де Мондиссье тупо уставился на супругу. Приняв наглое предложение испанца за шутку, он сразу же начал улыбаться и теперь выглядел ужасно глупо. Луиза тут же растаяла и нежно погладила его по расшитому золотом рукаву камзола.

– Пожалуйста, сударь, – попросила она, – принесите мне бокал вина. Или нет, я сама…

– Дорогая моя, – месье де Мондиссье удержал ее за локоть, не позволяя ей поддаться порыву, – любое ваше желание – закон для меня. Сейчас.

Он поспешил прочь, и Луиза с милой улыбкой подняла глаза на хозяина дома.

– Вы знаете, сударь, – робко сказала она, – вообще-то я хотела побеседовать с вами о Савойе. Если вы поможете мне добиться Мантуи для господина герцога, я помогу вам с ее величеством.

Она смущенно потупила взор. Все же не очень хорошо говорить неправду, а она совсем не собиралась помогать ему, если это будет в ущерб самой королеве.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Серые глаза Луизы широко раскрылись, и она в непритворном изумлении уставилась на испанского посланника. Он что, ничего не понял?

– Я же сказала, – она глянула на мужа, который уже торопился к ним с двумя бокалами, и заговорила резче и быстрее, – я помогу вам с ее величеством. Увидеться, например. Если вы поможете мне. Нам надо встретиться снова, назначьте место. Где нас не… Дорогой мой!

Невежливо бросив господина маркиза, она поспешила навстречу месье де Мондиссье с таким несчастным видом, что можно было не сомневаться: удовольствия от беседы с хозяином дома она не получила.

– Дорогой мой, давайте уйдем, – попросила она. – Здесь как-то… как-то неуютно.

Это было правдой, потому что то, как ее разглядывали, ей очень не нравилось. Конечно, толком поговорить с господином послом у нее не получилось, но ведь догадается же он как-нибудь дать о себе знать! А если начать искать новую возможность поговорить с ним здесь, это кто-нибудь да заметит, лучше не стоит. Если он не поймет, то и не нужен ей такой союзник.

– Конечно, дорогая моя, конечно, – месье де Мондиссье гневно покосился на испанца и залпом осушил свой бокал. – Это не… Это немного неподходящее место для вас.

– Вы так и сказали, – Луиза, чуть не плача, опустила глаза в пол. – А я думала, если это дворянин…

Месье де Мондиссье сочувственно погладил ее по руке, и Луиза тут же завладела вторым бокалом и попробовала вино, которое оказалось сладким до приторности, но ей очень понравилось – хотя так и напиться можно!

– Я только попрощаюсь, моя дорогая, за нас обоих, – пообещал месье де Мондиссье, оборачиваясь к господину маркизу.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза смогла выговорить только одно слово, и оно было не «ай», и не «ой». Оно было короткое, но, к счастью, не по-французски, а потом она опомнилась.

– Вы! Вы!

– Мадам, простите, мадам, – почтенный, средних лет дворянин с ярко-красным носом, из рук которого вылетел разлетевшийся по полу бокал, даже заикаться начал. – Мадам! Это он!

Луиза даже не посмотрела, в полном отчаянии уставившись на залитую вином пелеринку. Белоснежный мех, только что такой пушистый, слипся багровыми сосульками.

– Дорогая! Этот косорукий болван! – Месье де Мондиссье, выйдя, наконец, из ступора, разъяренно надвинулся на неуклюжего простолюдина.

И тут Луиза спохватилась, что с ее шеи стекают струйки вина. Платье!

– Платок! – выкрикнула она, поспешно прижимая к корсажу уже испорченную пелеринку. – Дайте же мне платок, сударь!

Отредактировано Луиза де Мондиссье (2016-03-12 10:40:56)

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Губы Луизы задрожали, и она, выдернув платок из руки испанца, бросила на мужа отчаянный взгляд. Ростом месье де Мондиссье немного не вышел, но не настолько, чтобы жена не могла робко смотреть на него снизу вверх. Будь она одна, она бы за словом в карман не полезла, но при супруге она никак не могла обойтись без его помощи. И мех было жалко до слез!

– Извольте, господин посланник, держать свои руки при себе, – отчеканил мужественный месье де Мондиссье, явно стараясь не замечать, что Мирабель выше его на целую голову. – С вашего разрешения, мадам де Мондиссье потребуются услуги служанки. Я сам провожу ее. Уверяю вас, мы не стесним вас надолго.

– Отруби нужны, – вмешалась Луиза, начавшая по-настоящему опасаться за жизнь и здоровье мужа. – Горячие.

Месье де Мондиссье поперхнулся на полуслове и уставился на жену.

– Чтобы пятна вывести, – простодушно объяснила она. – Ну хотя бы попробовать. Только лучше бы поскорее, тут каждая минута дорога.

Над каминной полкой красовалось огромное зеркало, но Луиза стояла от него сбоку и поэтому никак не могла понять, испортил ли зловредный испанец ей еще и платье. Ведь как нарочно!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Спальня у господина маркиза оказалась намного роскошнее чем ее собственная, но Луиза разглядывать ее не стала, а сразу же кинулась к зеркалу. Месье де Мондиссье говорил еще что-то испанцу, отказываясь от чего-то, но Луиза не слушала, вертясь во все стороны. Так и есть — на правом плече на платье тоже красные брызги остались, совсем немного, но все одно жалко невыносимо. И когда же придет она, эта горничная, соли бы надо...

- Сеньор, - Луиза бросила испорченную пелеринку на богато расшитое золотом покрывало на кровати и обернулась к двери, - надо бы еще соли…

Тут в комнату вбежала белокурая девица, и Луизе стало не до испанца, тут бы с платьем разобраться. И ой, как же сказать по-испански «отруби»?

К счастью, служанка оказалась, во-первых, француженка, а во-вторых, понятливая. Куда подевался господин маркиз и когда, Луиза не заметила, но когда горничная принялась распускать шнуровку, сама предложила месье де Мондиссье не томиться понапрасну в спальне, а пойти пока к другим гостям. Конечно же, месье де Мондиссье благородно отказался иметь дело с подобным обществом, но ведь она же предложила? Не совсем от чистого сердца, правда, что греха таить, а сообразив, что все это несчастье с вином испанец и сам мог подстроить, а тогда захочет прийти… Ну да что за разница, если месье де Мондиссье все одно отказался? Пришлось попросить его караулить за дверью, чтобы никто не вошел.

Луиза плотнее запахнула полы бархатного шлафрока, который служанка дала ей вместо унесенного платья и уселась на край кровати. Надо было домой ехать, а то сидишь тут как кукла и заняться нечем.

Посидев еще минутку, она вскочила и, чутко прислушиваясь к каждому шороху, подкралась к стоявшему у окна письменному столу и принялась пробовать ящикм. Все они были заперты, но Луизу это только раззадорило, и она вытащила из прически шпильку потолще, ту самую, которую как-то одному наглецу в бок загнала.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза чуть шпильку не выронила, а ведь замок как будто начал поддаваться! Ну что тут делать? И кто вообще стучит, и откуда? Только тут она заметила дверку в дальней стене и, одной рукой придерживая у шеи норовивший распахнуться шлафрок, другой отворила.

– Ой, – прошептала она. Он был настолько выше ее, и эти глаза, черные глаза… Нельзя, ни в коем случае нельзя! Если месье де Мондиссье услышит – а он услышит…

Щеки Луизы заалели.

– Ой, – тем же шепотом повторила она и подняла повыше руку с зажатой в ней шпилькой. Пусть знает, что ей не до глупостей, уж во всяком случае, не сейчас.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.