- Не простит, - спокойно согласился Атос. – Как не простит и вам того, что вы хотя бы отчасти на моей стороне. А когда эта женщина не желает прощать…

Мушкетер помолчал. Скажи он, что миледи - противник опасный и безжалостный, что она не считается со случайными жертвами, что, если ей взбредет в голову отомстить капитану за обман - и она не задумываясь перетравит всех, кто садится вместе с ним за стол... Может быть, Кавуа поверит. Но, что более вероятно - сочтет, что Атос преувеличивает. И это не сделает его более осторожным.

- Будьте осторожны, Кавуа. Очень вас прошу.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

Несколько мгновений Атос молча смотрел на пикардийца, чуть подняв брови.

- Если помните, Кавуа, в Этре я сказал вам, что не играю против его высокопреосвященства, - негромко проговорил он. –  И это правда. Я забрал этот документ у миледи лишь для того, чтобы она не смогла совершить убийство, прикрываясь именем Ришелье. Мне самому он совершенно не нужен. То, что он попал в чужие руки – целиком на моей совести, и то, что я не подумал, что это обоюдоострое оружие – тоже. Да к тому же я невольно и вас втянул в эту историю. О какой благодарности может идти речь?

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

Атос кивнул. Он не сомневался, что миледи не бросит своих попыток. А значит, бумагу он отнял не зря. Правда, судя по всему, начать она решила с него, но это и к лучшему. Что же касается Кавуа… Мушкетер был признателен ему за предупреждение, но ставить пикардийца в двусмысленное положение он не желал.

- Миледи уже дважды пыталась убить одного из моих друзей, - хмуро пояснил он. – Оба раза она потерпела неудачу, и, возможно, именно поэтому она и выпросила у Ришелье охранный лист… в качестве платы за некую услугу. Не буду притворяться: даже если бы я знал, что она действует по приказу кардинала, я поступил бы так же. Но, по счастью, это ее собственная затея. Впрочем, узнал я это из разговора, не предназначенного для моих ушей, так что, возможно, - Атос усмехнулся, - вам все-таки следовало бы меня арестовать.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Я и не говорил, что это нужно кардиналу, - пожал плечами Атос. – Это нужно ей самой.

Пояснять Кавуа, что миледи получила охранный лист в обмен на обещание убить герцога Бэкингема, мушкетер не стал. Есть тайны, которые безопасны, как яд во флаконе с притертой пробкой – выйдя на волю, они начинают убивать. Так что, вполне возможно, что свою причастность к гибели англичанина Ришелье скрывал даже от своего верного телохранителя. Да и в любом случае – как бы далеко не простиралось дружеское расположение капитана, оно могло и не выдержать испытания подобной тайной.

- Еще один бой? – Атос задумчиво взглянул на пикардийца. Арамис нес караул в Лувре и должен был смениться не раньше чем через час. А вести предстоящий разговор Атос предпочел бы без лишних ушей.

Отредактировано Атос (2016-05-11 14:29:14)

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Шевалье де Тран, - ответил гвардеец почти одновременно с незнакомым ему мушкетером. И без того сорванный, его голос звучал совсем хрипло. Здесь и сейчас произносить собственное имя, называя им другого, уже мертвого, было странно. Но необходимо.

Габриэль был твердо намерен рассказать своему командиру все, чем бы это теперь для него ни обернулось. В первую очередь - Кавуа. Не при других, и уж тем более не при сослуживце покойного. Иначе всю эту кашу будет уже не расхлебать. Тем более, что красивого несчастного случая не вышло, и он сам сейчас - ходячее обвинение в собственный адрес.
Де Тран опустил шпагу на пол и поднялся с колена.

- Прошу меня простить, сударь, - произнес он, обращаясь к смотрителю. - Это случайность. Нам не следовало фехтовать на собственном оружии... Господа, во имя всех святых, я не хотел его убивать.

По крайней мере, в последнем своем утверждении, обращенным уже ко всем, пикардиец был абсолютно честен.

Подпись автора

"- И вот, ему дали коня, показали, в какой стороне Париж, и сказали...
- Алга!"

Атос бросил на капитана быстрый взгляд. Если бы дю Брон остался невредим, он, возможно, и заподозрил бы, что здесь произошло убийство. Но темное пятно на рукаве гвардейца потихоньку разрасталось. И запачкаться кровью, зажимая рану противника, он тоже должен был иначе. Шпага убитого откатилась немного в сторону, и разглядеть отсюда, есть ли на ней колпачок, не представлялось возможным, но Атос не сомневался, что его там не было. А если проверить, то наверняка и кровь на острие обнаружится.

- Стоило бы вообще запретить пользоваться в зале своим оружием, - медленно проговорил он, адресуясь одновременно ко всем и отчасти – к смотрителю. Честная дуэль. Винить дю Брона было не в чем; разве что в том, что он оказался искуснее противника… И они придумали недурной способ избежать эшафота для того, кто уцелеет. – Эти наконечники очень плохо держатся на боевых клинках. Странно, что такого не произошло раньше.

Если смотритель не совсем глупец, он согласится с предложенным объяснением. Фехтовальный зал, в котором партнеры убивают друг друга, рисковал напрочь лишиться и приличной репутации, и посетителей.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

Ох, как некстати принесло этих господ с их драгоценным мнением! Казалось бы, только-только договорились и все утрясли, так нет же, нужно было им уцепиться...

- Господин Атос абсолютно прав, - отозвался гвардеец. - Устраивать дуэль на глазах у стольких свидетелей, в присутствии собственного командира или сослуживца - верх наглости и безумства. Мы с шевалье де Траном отнюдь не святые, но пойти на такое... Покончить с собой можно и менее сложным способом.

Губы пикардийца исказились в кривой, горькой усмешке. Да, оставить уговор в силе, не отказаться от своих планов, несмотря на присутствие Кавуа и Атоса, действительно было верхом наглости с их стороны. А еще он невольно продолжал говорить о мертвом приятеле, который силой обстоятельств стал врагом, так, словно тот был еще жив. Напряжение давало о себе знать, прорывалось сквозь вежливую сдержанность, и той частью разума, что оставалась холодной, гвардеец отмечал, что это правильно, это может говорить в его пользу - по крайней мере, в глазах случайных наблюдателей.

Предстоящий разговор с капитаном, который и без того обещал быть тяжелым, с каждым лишним словом Габриэля только усложнялся.

Подпись автора

"- И вот, ему дали коня, показали, в какой стороне Париж, и сказали...
- Алга!"

- А я нахожу удивительным, что вы, не будучи ни мушкетером, ни гвардейцем, вмешиваетесь в дела, касающиеся только их, - холодно заметил Атос. – Проще говоря, это совершенно не ваше дело, господа.

Намерения этих троих были достаточно прозрачны. Они добивались отнюдь не торжества справедливости. Они добивались драки. Или скандала. Или огласки на худой конец. Из нелюбви к Ришелье, или из нелюбви к Кавуа – кто знает. Но очевидно было одно: все трое достаточно самоуверенны, чтобы полагать, будто их подначки могут спровоцировать его, дю Брона или капитана на нападение – и чтобы не сомневаться, что в этом случае им удастся одержать победу. Насколько далеко они собирались зайти? Атос коротко глянул на пикардийца, убеждаясь, что тот полностью владеет собой, потом на его подчиненного, почти машинально оценивая его шансы. Де Тран отменно владел шпагой, но, однако, ему проиграл…

Между тем происходящее не могло не привлечь внимание прочих посетителей зала. Де Брийон, оставив свой манекен, уже некоторое время с интересом прислушивался к разговору и наконец решил вмешаться.

- Постойте, господа, постойте! – Он наклонился и поднял откатившийся в сторону защитный колпачок. – Не в нем ли дело? Я слышал какое-то время назад, как что-то звякнуло, но не обратил внимания… и, видит Бог, теперь крайне об этом сожалею.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)