"Сию минуту" не получилось, поскольку Арамис, сменившись с караула, ощущал себя совершенно разбитым, и по возвращении домой предпочёл обеду отдых в постели. Лицо у молодого человека при этом было таким, что Базен едва посмел намекнуть на то, что господину не мешало бы перекусить.

Мушкетёр успел не только задремать, но и уснуть. Забытьё оказалось тяжёлым: снился какой-то бесконечный зелёный лабиринт в саду, по которому Арамис почти бежал, задыхаясь. Преследователей он не видел, но знал, что погоня идёт по пятам, дорога каждая минута. Но, видимо, спасительный поворот он проскочил, и теперь плутал наугад, стремясь вернуться к нужной точке.

К действительности его вернули голоса в соседней комнате. Арамис усилием воли заставил себя вынырнуть из тревожного сна - и обнаружил, что лежит, разметавшись на постели, весь в липком поту. Некоторое время он просто бесцельно разглядывал хорошо знакомый узор на пологе, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Постепенно молодой человек успокоился. Когда Базен появился, чтобы доложить, что пришёл господин Атос, Арамис уже успел встать и освежить лицо и тело душистой прохладной водой.

Распорядившись, чтобы Базен накрыл в столовой обед на двоих, Арамис прошёл в гостиную. Атос ждал его не более пяти минут.

- Дорогой друг, - молодой человек приветствовал старшего товарища улыбкой, а затем протянул руку для рукопожатия, - прошу прощения за то, что заставил ждать. Но караул выдался утомительным, и я по возвращении уснул сном младенца. Говорят, сон заменяет еду - однако, я готов поспорить с этим суждением. Составите мне компанию за столом?

Отредактировано Арамис (2016-05-11 10:21:30)

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Арамису даже не потребовалось как-либо указывать слуге, чтобы тот удалился: Базен всё понял сам. Оставив друзьям вино и вазу с фруктами, он исчез из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

- Я весь внимание, милый Атос, - Арамис отщипнул от грозди несколько виноградин, одну засунул в рот, а ещё две принялся перекатывать между пальцами. - Что приключилось на этот раз?

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Проклятье!

Арамис непроизвольно сжал руку в кулак, и виноградный сок заструился по пальцам. Молодой человек торопливо засунул смятые ягоды в рот и потянулся за салфеткой, затем встал и плеснул в свой бокал вина. Щёки горели, а на душе в один миг стало тоскливо, пусто и до противности холодно. Бокал был почти полон, доливать его не требовалось, но Арамис не хотел, чтобы Атос видел его лицо. Хотя бы на пару мгновений оттянуть тот момент, когда придётся развернуться и ответить.

- Нет, Атос. Он не у меня. Хуже того: он даже не в Париже. Или... как раз не хуже?

Арамис не сделал ничего дурного. Политические игры предполагают использование самых разнообразных средств, и для победы любая тактика хороша. К тому же там, где другие думали бы о собственной выгоде, мушкетёр руководствовался лишь желанием спасти возлюбленную, дать ей в руки безотказное оружие. Судя по всему, Мари пока не пустила охранный лист в ход. Иначе бы он знал...

- Но бумага, скорее всего, в руках человека, которому я её доверил... Речь там шла о жизни и смерти, поймите. И иного выхода я тогда не видел. Да и теперь... впрочем, не знаю. Если это необходимо, я готов вернуть бумагу. Через несколько дней. Положим, через пять. Сошлюсь на нездоровье. Тревиль выругает меня, но отпуск даст.

Он не смотрел Атосу в глаза, бесцельно теребя уголок салфетки.

- Раз вы пришли за бумагой, её нужно вернуть, и я это сделаю.

Арамис запнулся.

- Если бумага там, где я её оставил.

Отредактировано Арамис (2016-05-12 18:54:45)

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Арамис смертельно побледнел и вынужден был опереться ладонью о стол, чтобы не упасть. Атос был не из робкого десятка, но и безрассудством никогда не отличался. Если он говорил о смертельной опасности, то ни о каких поэтических метафорах речь не шла.

- Если же нет... - машинально повторил он, всё же опускаясь на стул, дрожа всем телом, точно боязливый ребёнок, натворивший глупостей. - Атос, что делать? Я немедленно иду просить отпуск у Тревиля. Но может статься, что... уже поздно.

Ужас от мысли о том, что он вместо спасения отдал возлюбленной смертный приговор, сковывал и тело, и мысли. Молодой человек только теперь осмелился посмотреть Атосу в глаза. Старший друг никогда не давал советов, но мог намекнуть, как поступить в столь щекотливой ситуации.

Не признаваться же Атосу, в чьих руках оказалась бумага! Но если он спросит? Что тогда?

Отредактировано Арамис (2016-05-13 22:25:33)

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Арамис, который при словах "два-три дня" готов был вскочить, чтобы немедленно бежать к Тревилю, испрашивать отпуск и прямо от капитана скакать в Тур, вдруг нахмурился и прикусил губу. Он выглядел как человек, который рассчитывал вырваться на свободу, но в итоге налетел со всего размаху на непреодолимую высокую стену.

"Если она вернется в мои руки, я смогу сделать так, чтобы вас оставили в покое. Если же нет…". Каким образом Атос мог совершить подобное? Это было возможно только, если у мушкетёра имелись связи в противоположном лагере. Причём не среди военных - выше, много выше. Граф Рошфор. Отец Жозеф. Те, от кого действительно что-то зависело. Или всё проще и сложней одновременно - сама миледи.

Возникшее подозрение заставило Арамиса отбросить все мысли о хотя бы частичном признании.

- У меня почти нет денег, - тусклым голосом сказал молодой человек. - Моя лошадь третьего дня повредила сухожилие. Это ерунда: я найду деньги, лошадь найдётся тоже. Но, Атос... я правильно понял: вы собираетесь ехать вместе со мной?!

Отредактировано Арамис (2016-05-15 02:24:16)

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Арамис опустил голову. Атос нынче был непохож на самого себя - слишком жёсткий, слишком требовательный, даже внушавший страх своей прямотой.  Лукавить перед человеком честным всегда было трудно, но сейчас молодой человек не представлял иного выхода. Он мог бы повторить те слова, которые сказал Атосу, когда просил бумагу, однако смысла в повторении не видел. Арамис оказался заложником ситуации, в которую загнал сам себя. Его сердечная тайна, похоже, не была уже тайной, но гордость и честь никогда не позволили бы мушкетёру подставить Мари под удар. Даже теперь Арамис твёрдо решил отрицать очевидное до последнего и втайне надеялся, что ему удастся уговорить Атоса никуда не ездить. И уж тем более не произносить вслух никаких имён. Но и лгать он не мог.

- Хорошо, - сказал он, - мы отправимся в путь вместе. Право, Атос, я не уверен, что вы правильно догадываетесь, кому я передал грамоту кардинала. Да, это женщина, не стану отрицать. Женщина, которой ценой невероятного риска удалось добыть несколько писем, которые могут заинтересовать как короля, так и его высокопреосвященство. Может быть, они будут интересны и некой третьей стороне. Когда в дорожном ларце лежат столь ценные документы, и когда прежний хозяин писем готов на всё, чтобы вернуть послания, неплохо иметь кое-какие гарантии безопасности. Ради мужчины я бы не стал просить охранный лист, но повторюсь - это женщина. Помнится, я просил у вас месяц. Прошло куда больше времени. О письмах ни слова не слышно. Может быть, моя протеже уже не нуждается в защите, и спокойно вернёт то, о чём вы просите.

Отредактировано Арамис (2016-05-17 23:18:20)

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Арамис постарался отбросить собственные эмоции в сторону. Это было трудно, так как, желая предостеречь друга, Атос настойчиво лез в ту часть жизни Арамиса, которую молодой человек совершенно не желал афишировать.

- Допустим, я понимаю, и крайне благодарен вам за предостережение, - он невольно взял тот же холодный тон, что и Атос. - Только меня, представьте, не волнует собственная судьба в случае, если моя протеже всё же успела использовать бумагу или уничтожить её. О том, что я передал этот документ третьему лицу, знаете только вы. Почему бы вам не назвать моё имя в качестве единственного преемника?

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

- Какого чёрта, Атос, вы спрашиваете, когда заранее знаете ответ! - Арамис потянулся за бутылкой. - Конечно, не назвал бы....

Молодой человек прикусил губу и задумался.

- Будь по-вашему, - сказал он через некоторое время. - Мы поедем вместе, и клянусь, что я не заставлю вас долго ждать. Полагаю, что вам не нужно говорить, куда именно нам предстоит направиться?

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс

Арамис покачал головой, точно пытаясь отогнать ненужные мысли. Лукавить с Атосом всегда было трудно. Старший из мушкетёров всегда напоминал несостоявшемуся аббату ту шпагу, что висела на стене в комнате Атоса: более чем странно сравнивать оружие и человека, но Арамис никогда и никому не говорил об этом, а ему самому мысль о неуместности даже в голову не приходила. Просто Атос и шпага казались воплощением одного и того же. Это неназываемое "одно и то же" имелось и в самом Арамисе, оно сейчас засело в груди и кололо, вызывая ощущение неудобства. Когда у тебя в руке искривлённый клинок, да ещё и слишком тяжёлый... полноте, возможно ли выиграть таким оружием поединок, если противник владеет добротным оружием?

- Знаю, - тихо, одними губами ответил он. И куда громче добавил в такт Атосу. - Чёрт бы взял все эти политические игры.

Затем, неожиданно для себя, добавил совсем лишнее, личное:

- Атос, я разбираюсь в политике не больше вашего... и мне горько, что на несколько лошадей поставила... она. Я же просто пытаюсь сделать так, чтобы она сумела удержать в руках вожжи. Лошади меня не волнуют. Лишь здоровье всадницы, слишком азартной. Только это.

И он вздохнул, протягивая навстречу Атосу свой бокал: ведь было сказано "давайте выпьем".

Отредактировано Арамис (2016-05-30 17:07:43)

Подпись автора

Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс