То, что Гримо столь покладисто впустил явившегося в несусветную рань гостя, вместо того чтобы порекомендовать ему прийти попозже, объяснялось очень просто: Атос еще не ложился. Собирался, но не ложился, поскольку не прошло еще и четверти часа, как мушкетер сменился с ночного караула в Лувре. Если бы слуга доложил о ком-то другом, Атос, вполне вероятно, все равно предпочел перенести время встречи, но о Ронэ он не слышал никаких вестей уже больше года, Ронэ не имел особых оснований считать себя его близким другом, и раз одноглазый бретер счел возможным свалиться как снег на голову – стало быть, у него были какие-то веские причины.

- Шевалье? Какими судьбами? – Переступивший порог гостиной мушкетер шагнул навстречу Ронэ почти без заминки. Какая бы кошка ни пробежала тогда, под Ларошелью, между бретером и Кавуа, сам Атос с одноглазым не ссорился.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Не всю, - кратко ответил Атос. Он заступил на караул в три часа ночи, успев перед этим немного поспать. – Вам нужен секундант?

Зная характер бретера, он бы не удивился, если б оказалось, что тот успел испортить отношения с половиной Парижа. Должна же была у Ронэ быть какая-то причина, чтобы звать в секунданты человека, с которым не виделся уже год, да и до этого знаком был считанные дни.

– И прямо сейчас, – кивнул бретер. – Если вы сочтете возможным.

- Да уж, медлить вы не любите… - пробормотал Атос. - Не примите за отказ, но все же хотелось бы знать: почему именно я?

«И почему вам вообще понадобился секундант…» Этого Атос произносить не стал: слишком смахивало на упрек в несоблюдении дуэльного этикета.

– Потому что вы умеете держать язык за зубами, – бретера, казалось, не слишком тревожило, как будет воспринята его откровенность. – Достоинство редкое, ценное и мне вовсе не свойственное.

Атос слегка приподнял брови, разглядывая Ронэ с проснувшимся интересом. К слову сказать, за прошедший год бретер изменился не сильно – вернее, вовсе не изменился. Держать язык за зубами... Любую дуэль и так всегда старались сохранить в тайне, поскольку эдиктов никто не отменял. То ли Ронэ опасался чьего-то пристального внимания, то ли предстоящий ему поединок выходил за рамки обыденного.

- Благодарю за комплимент, - заметил он, - но следует ли понимать это так, что больше никто среди ваших… - Атос хотел сказать «друзей», но подыскал другое слово, - знакомых не обладает этим достоинством в должной мере? И нужно ли мне будет непременно убить своего противника, или он тоже умеет держать язык за зубами?

Зажженная Гримо свеча давала довольно света, чтобы Атос мог заметить непритворное удивление на лице бретера.

– Ваш противник? – пауза была недолгой. – Дьявол, о нем я и не подумал. А если я попрошу вас убить его, что вы скажете?

- Скажу, что предпочел бы знать, за что или почему я должен его убить, - спокойно ответил Атос. – Не взыщите, но я совершенно ничего о нем не знаю. Ваш противник – дело ваше, но если мне предстоит скрестить шпаги с человеком, который не причинил мне никакого вреда, то, прежде чем его заколоть, мне хотелось бы узнать - за что.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Вот как? – Мысль, почти тут же явившаяся на ум мушкетеру, заставила Атоса неожиданно развеселиться. – Уж не граф ли де Люз ваш противник?

– Сохрани боже! – смешок бретера прозвучал, однако, принужденно. – С чего вы взяли?

- Не могу вообразить больше никого, с кем бы вы пожелали скрестить шпаги, и при этом чтобы мне было небезынтересно присутствовать, - пожал плечами Атос. Что-то в интонации Ронэ заставило его чуть повнимательнее приглядеться к его лицу. Задело за живое? Да с чего бы? - У господина Бутвиля положительный талант к ссорам, даже с теми, кто вовсе не желал бы с ним ссориться.

– Мне нет дела до господина де Бутвиля. – Бретер мог бы добавить, что мадам де Бутвиль от смерти мужа – одни лишь неприятности. Но – не стал. – Я слышал, что он сумел подраться в один вечер с вами и с Кавуа.

Вопросительный взгляд, который он устремил на мушкетера, не оставлял сомнений в том, что эта тема и впрямь его занимает.

Услышать об этом Ронэ мог лишь от троих – от самого Бутвиля, от его супруги и от капитана де Кавуа. В последнем Атос сомневался, поскольку на его памяти отношения между пикардийцем и Ронэ были весьма далеки от доверительных. Сам Бутвиль? Вряд ли это было возможно. А вот графиня де Люз…

- Вот кто действительно не умеет держать язык за зубами, так это мадам де Бутвиль, - вздохнул Атос, не подтверждая, но и не опровергая слова бретера, и тоже бросил взгляд за окно. – Хотелось бы верить, что это не доведет до беды ни ее саму, ни ее супруга. Гримо!

Слуга возник на пороге комнаты так, словно только и ждал, пока его окликнут.

- Плащ и шпагу, - мушкетер вопросительно глянул на бретера. – Вы верхом?

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Ах вот даже как? – Кажется, впервые за все утро невозмутимость Атоса дала-таки небольшую трещину. В предрассветных сумерках пока не было видно подъезжающих, только слышно, что лошадей – и, видимо, всадников – двое, так что у него было еще несколько мгновений до того, как те подъедут вплотную. Мушкетер быстро повернулся к Ронэ, в мутноватом еще свете зари пристально вглядываясь в его лицо.
– Нанимает убийцу… Могу я узнать, кто мишень? Раз уж вы утверждали, что мне будет небезынтересно, стало быть, это кто-то из моих друзей или знакомых?

– Я сказал также, что могу в этом ошибаться, – напомнил Теодор. В его голосе слышалась улыбка. Которой он не позволил коснуться губ. – У меня нет привычки играть роль сэра Ланселота. И тем паче вступаться за тех, кто может сам за себя постоять.

Манера бретера говорить загадками, говоря по правде, начинала Атоса уже немного раздражать. Можно было подумать, что это не Ронэ явился просить его об услуге, а наоборот.
- А, так дело в том, что ваш визави предпочел нанять не вас, и вас это задело? – вскинув бровь, насмешливо осведомился он. - Сэр не-Ланселот?

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Солье? – с некоторым удивлением откликнулся Атос. Становилось все светлее и светлее, и мушкетер наконец узнал говорившего. Знакомством это назвать было нельзя, но под Ларошелью Атос несколько раз видел маркиза де Солье в свите кардинала. – Вот уж не ожидал вас здесь встретить, маркиз!

Ответ Ронэ, при всей его уклончивости, кое-что все же прояснил. По крайней мере, теперь понятно было, в чем причина дуэли. У бретера, с его-то характером, в самом деле должно было быть полным-полно недругов, и далеко не все из них могли рассчитывать справиться с ним в честном бою. Расспрашивать же одноглазого о том, кто был второй мишенью, было уже несподручно. Может быть, всплывет само, а нет – так этот вопрос мог и подождать окончания дуэли.

– Для меня это тоже сюрприз, – отозвался Солье. – Не ожидал, что королевский мушкетер пожелает приложить руку к заказному убийству.

Изумление на лице бретера почти сразу сменилось презрительным пониманием. Но он промолчал.

- Ничего удивительного, - холодно отвечал Атос, бросив на бретера испепеляющий взгляд. Думать о том, что Ронэ втянул его в какую-то темную историю, воспользовавшись доверием, не хотелось. – Поскольку ничего подобного никогда не бывало и не будет.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Одну минуту, господа. – Атос со спокойной решимостью шагнул вперед, очутившись между бретером и Солье с его спутником. – Шевалье, вы просили меня быть вашим секундантом, а не участником уличной драки. Соблаговолите объяснить, из-за чего был брошен вызов и что означают эти обвинения в заказном убийстве.

Солье прочистил горло, но сказать ничего не успел.

– Месье де Солье полагает, что его мне заказали. Я это отрицаю. Если того, что было сказано вчера, месье де Солье недостаточно для того, чтобы взяться наконец за шпагу, я могу обвинить его во лжи при свидетелях. Или в трусости.

– Это лишь повод, – перебил спутник маркиза, – вы сами это признаете!

– Ничуть. Мне не нравятся его манеры. В особенности этот поджатый хвост.

Солье, до сих пор сносивший выпады бретера с редкостным хладнокровием, при этих словах схватился за эфес. И Теодор, улыбаясь, свободной рукой распустил завязки плаща.

История, кто бы что ни утверждал, выходила достаточно сомнительной со всех сторон. Атос уже успел пожалеть, что согласился, не расспросив предварительно бретера как следует… хотя, впрочем, вряд ли это дало бы хоть что-нибудь…Однако, согласившись, следовало идти до конца. Тем более, что Ронэ, несмотря на отвратительный характер, и в самом деле не давал пока повода усомниться в его чести. Только в здравом смысле. Слушая перебранку, Атос едва заметно поморщился и, пообещав себе никогда больше не идти у бретера на поводу, отступил в сторону.
- Извольте, господа. Сударь, - это было обращено уже к спутнику маркиза, - у вас есть причины желать поединка между нами или обойдемся без этого?

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

- Шпаги в ножны! – Это предостережение вырвалось у Атоса еще прежде, чем он разглядел плащи собственного полка и понял, что их уединение нарушила не городская стража и не гвардейцы Ришелье, а его же однополчане.

- Эге, да здесь и в самом деле дуэль!

При этом торжествующем восклицании первоначальное облегчение Атоса, смешанное с легким интересом – неужели кто-то из его товарищей назначил дуэль в этом же месте и в это же время? – почти сразу же сменилось настороженным недоумением, поскольку едущий впереди мушкетер победно оглянулся на своих товарищей и, махнув им рукой, выслал лошадь вперед.

- Ну надо же! А я, признаться, еще и не верил!

- Так-так, хорошо же люди его высокопреосвященства соблюдают эдикты!

В голосах звучала несомненная насмешка. Шестеро выстроились широкой дугой, полукольцом окружая противников.

- Его высокопреосвященство будет в восторге, я полагаю… - начал было один из них и вдруг, осекшись, наклонился вперед и впился взглядом в Атоса. – Черт меня побери совсем! Атос, вы-то что здесь делаете?!

На сей раз это прозвучало почти растерянно.

- А на что это похоже? – сухо осведомился Атос.

Мушкетеры начали переглядываться.

- Просто прогуливались? – неуверенно предположил один из них.

- Дьявол, Лазиньян, не можем же мы… - пробурчал второй.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

Атос молча пожал плечами. Появление мушкетеров, если и было подстроено, то уж точно не ради него. Для того, чтобы скомпрометировать людей из свиты Ришелье? Или самого Ронэ?

- Так вы что, тоже собирались здесь драться? – Лазиньян соскочил с лошади и подошел к Атосу; вид у него было одновременно недовольный и смущенный. – Ах, проклятье, как же некстати!

- Можно и так сказать, - спокойно откликнулся Атос. – А вы собирались нас задержать? Тогда решайтесь побыстрее, Лазиньян: или вы это делаете, или отправляетесь восвояси.

Мушкетер, явно колеблясь, обвел взглядом замерших в ожидании товарищей и дуэлянтов и, наконец, на что-то решившись, взял Атоса под руку и отвел в сторонку.

- Тревилю сообщили, что здесь будет дуэль между кардиналистами, - глядя в сторону, сообщил он негромко. – Вы же понимаете: люди кардинала только и делают, что упрекают нас в нарушении эдиктов, и было бы отличным козырем поймать их на том же самом… Но, клянусь вам, никто не знал, что здесь будете вы!

- Ничем не могу помочь, - покачал головой Атос. Итак, Тревилю сообщили. Значит, все же подстроено. Кем, черт возьми? – Или вы задерживаете всех, или никого.

- Да за кого вы меня принимаете? – встрепенулся Лазильян.

- За солдата, выполняющего приказ своего офицера, - мягко ответил Атос.

- Прямого приказа не было, - буркнул Лазиньян. – А вы на нашем месте разве отказались бы от возможности поймать кардиналистов на горячем? Впрочем, как раз вы-то… Кстати, вы знаете, что этот одноглазый год назад уложил одного из наших?

- Знаю. И таким образом помешал ему совершить бесчестный поступок и оставить несмываемое пятно на всей роте. – Атос оглянулся на бретера. – Сдается мне, что вас и Тревиля кто-то попытался использовать в своей собственной игре… Решайте.

Ситуация была щекотливая. Либо задержать всех четверых – и в том числе своего же однополчанина, либо исключить Атоса – и быть обвиненными в пристрастности, поскольку кардиналисты уж точно не станут молчать… Как ни поверни, одинаково скверно. Несколько мгновений Лазиньян еще колебался, покусывая ус, потом молча поклонился и направился к своим.

- Желаю приятной прогулки, господа! – Он вскочил в седло. – Не будем вам мешать.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

Атос молча выслушал этот обмен любезностями, но, когда Ронэ пообещал заколоть противника, все же вмешался – помня, что случилось с Россильяком. Он по-прежнему склонен был полагать, что ловушку подстраивал не бретер. И не потому даже, что считал его неспособным на такую подлость. А просто потому, что Ронэ, зная, кто будет его секундантом, вряд ли обратился бы к де Тревилю. Или уж не стал бы приглашать именно его.

- Если это и была ловушка, то подстроил ее тот, кто понятия не имел о моем участии, - заметил он, глядя на Солье сузившиися глазами. – Шевалье де Ронэ пригласил меня сам. А вот ваше нежелание драться, Солье…

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)