Тысяча извинений, мадам, мой ответ вновь заставил себя ждать. Прошу прощения также за то, что я ввел вас в заблуждение: мне пришлось срочно покинуть Париж и вернуться много позже, чем я предполагал. Карнавальную ночь я провел в какой-то деревне и в роли того самого козла. Селянки, впрочем, сочли, что видят перед собой дьявола. И поклонялись мне до рассвета.

Вы скажете, я уверен, а как же местный кюре? Как он мог такое допустить в своем приходе? Этот вопрос пришел в голову и мне, и я не поленился поутру навести справки и к прискорбию своему узнал, что его преподобие вынужден был в ночь со вторника на среду воздержаться от отправления своих обязанностей. Ввиду помрачения чувств, вызванного избытком яблочной водки.

Провидение, однако, не оставило безнаказанным мое кощунство и, как вы рады будете услышать, покарало грешника. Возможно, и грешниц, но мне об этом ничего неизвестно. Не прошло и пары дней, как казни египетские обрушились, одна за другой, на меня. Первая была еще наилегчайшей: моя лошадь потеряла подкову, вынудив меня заночевать в придорожном трактире. И там меня постигло второе несчастье, кое вынудило меня сперва провести полночи без сна, а затем спешиваться то и дело с регулярностью песочных часов, из-за чего, поскольку погода стоит премерзкая, я промок до нитки и ночью долго не мог уснуть. Не знаю, сон ли сморил меня, пусть и лишь к рассвету, или то, что я поведаю вам далее, произошло въявь, но и в том, и в другом случае это была, несомненно, третья казнь.

А случилось то, что явился ко мне дьявол и стал искушать меня, говоря: «Хочешь ли ты стать лучшим фехтовальщиков на свете, лучше даже меня?» На что я сказал, что я уже лучше. И дьявол посмеялся надо мной и достал шпагу, и мы сошлись в поединке. И один поединок я выиграл, а второй проиграл. И раны, которые нанес мне дьявол, были столь горестны, что несколько дней еще я не мог подняться с постели, а потом – сесть в седло. И поэтому столь долго я не возвращался в Париж и только сейчас отвечаю на ваше письмо.

В надежде, что вы помолитесь за грешную мою душу, остаюсь, мадам, и т.п.

Мадам, ваш муж не возражает против нашей переписки? У меня нет слов. Приличных. Единственный более предупредительный супруг, которого я встречал, сам уговаривал меня переспать с его женой. Но – не стану отказываться.

От докторов меня Господь в этот раз сохранил, а с хирургом мы сошлись на том, что я не буду с ним спорить, а он не будет меня лечить. Ни он, ни я не сдержали слово, а мне вдобавок пришлось потом краснеть за свою латынь. Так пусть это будет вам уроком – никогда не верьте врачам!

В Париже цветут каштаны, а в мое окно нынче ночью заглянули звезда и фея. Звезду я посылаю вам – к сожалению, на бумаге она выглядит как обычная клякса, но присмотритесь, и сможете различить ее лучи. А фея полночи рассказывала мне про Тулузу на родном моем наречии, заплела мне волосы в куцую косичку, опрокинула чернильницу крылом, и мне до рассвета снился Юг.

        Бирюзовый взгляд, всплеск горячих рук –
        Я тону в тебе, то нырну в волну золотых волос
        Словно в солнце, то вынырну словно в воздух
        В твой восторг, в твой выдох, и ты – мой Юг,

        Мой восток, и запад, где мой закат
        Обозначен не точкой, а морем из карты в карту,
        Протекающим тело мое насквозь, и жарко
        Тает в тебе мой север, с неба падая – наверняка.

Остаюсь, мадам, и т.п.

Отредактировано Теодор де Ронэ (2017-01-08 14:46:17)

Мадам, разве я бранил вашего мужа? Напротив, я в восторге от его любезности и намереваюсь сполна ею воспользоваться. Не для меня ваш цветок, ибо я, признаюсь, нескромен. И, если вам понравились мои стихи, вы отослали ее как раз вовремя.

        Не знаю, чем бы мог я заслужить
        Фиалку, что вы шлете мне в разлуке,
        И я вложу ее в другие руки,
        Как ваш совет благоразумным быть.

Поверьте, мадам, жизнь слишком коротка и слишком прекрасна, чтобы с ней осторожничать. Que nos corona la vida de mila plasers, раз вы понимаете уже, что и как говорят на Юге. А я, я продолжу искать общества фей, раз не могу насладиться вашим.

С чем и остаюсь, мадам, и т.п.

Отредактировано Теодор де Ронэ (2017-01-09 12:30:04)

Мадам, вы неизменно вызываете во мне желание вам возразить. Как, впрочем, и почти все, с кем я имею дело. Почем вы знаете – может, я люблю спорить. Это не повод для ссоры.

Упаси меня Создатель ставить себя вам в пример. Во-первых, я – мужчина, а вы – пусть я и не успел пока в этом удостовериться – женщина. Меня любит Фортуна, в чем я не раз убеждался, а вам, мадам, можно надеяться разве что на Случай и молиться, чтобы он оказался счастливым. И я могу за себя постоять. В отличие от вас. У меня куча недостатков, коими вы не обзаведетесь, как бы вы ни старались, но самовлюбленность – не один из них; найдите себе лучший образец для подражания.

Во-вторых… но мне наскучило проповедовать. Хвала Пресвятой деве, все заботы о вашей нравственности и безопасности лежат на плечах вашего мужа. Уверен, он достаточно любит вас, чтобы не спешить сделать вас вдовой.

Ваши новости меня немало огорчили. Нет, я рад, что вам удалось привить вашим горничным хороший вкус, но стоил ли результат таких жертв? За каким чертом вы вообще эти письма храните?

С надеждой, что вы уничтожите и это послание, остаюсь, мадам, и т.п.

Судя по вашим описаниям, мадам, и по описаниям моего брата, шевалье де ла Росьер – невероятно унылое создание. Если он пошел в отца, то он еще станет учить вас жизни. И будет прав, что самое омерзительное. Однако меня уверяли, что его мать была до крайности хороша собой, так что надеюсь, на него хотя бы приятно смотреть.

Его величество вновь отправился на войну, и мадам де Рамбулье попросила оттого своих домашних поэтов обсудить «Сколь Марс враждебен музам». Месье де Вуатюр просил меня не приходить, но я обещал держать язык за зубами. И оттого могу порадовать вас ныне перлом, снискавшим сдержанное одобрение маркизы:

        Гневливый Марс, пылая страстью,
        Готов весь мир спалить напастью,
        Вотще мы умоляем музу
        К иному влечь его союзу.

К сожалению, ничего больше я не запомнил, а месье де Вуатюр оказался слишком осторожен и уверял всех, что муза оставила его. Как видно, ради Марса. Мадемуазель Поле сразу принялась уточнять, о которой музе речь, его высочество вспомнил, что их девять, шевалье д'Арленкур затруднился с рифмой к Каллиопе, и про войну все позабыли, кроме одного молокососа, решившего непременно искать со мной ссоры. Поэтому до начала июля не ждите писем от того, кто остается, как всегда, мадам, и т.п.

Мадам, я дурак и осел! Мои извинения, и тысяча благодарностей за великодушие, проявленное вами к моему племяннику. Пусть я наговорил вам кучу глупостей, не думайте, что я не считаю себя обязанным вам за участие, которое вы принимаете в его судьбе. Где только была моя голова?! Я должен был выразить вам свою признательность сразу.

Во искупление моей вины посылаю вам бюск. Миланской стали – лучшую вы найдете только в Толедо. Если найдете. Надеюсь, вы не развернули его уже и не порезали себе пальцы. Толку в нем в повседневной жизни немного, но меня уверяли, что для дамы так удобнее, чем носить стилет за подвязкой. Найдется же там у вас в Тулузе кому показать вам, как им пользоваться? И не болтать? Если нет, вы всегда можете подарить его герцогине. Или мужу.

Засим отправляюсь назад к себе в стойло и остаюсь, мадам, как всегда, и т.п.

Куда катится мир, мадам! В Париже все заделались инженерами и строят и перестраивают дамбу его высокопреосвященства, а в провинции, как я погляжу, дамы взялись за шпаги. Осталось его величеству самому родить себе наследника, его супруге – надеть епископское кольцо с аметистом, и я стану учиться вышивать. Во имя всего святого, мадам, обещайте мне, что вы не станете хотя бы эту вашу шпагу носить. В любом наряде.

Вашу науку я позабыл напрочь, чего, на самом деле, не стыжусь. Пару раз пробовал – безуспешно. По счастью, необходимости в этом мастерстве у меня не случается. Потому что было бы жаль вовсе затупить мои клинки. Помните об этом, и не портите свой попусту. Вряд ли у вас найдется кому наточить его снова.

А, если ваш лучший фехтовальщик Франции говорит вам, что вы хорошо запоминаете, не верьте ему и в остальном. Похоже, он и вправду вас любит, потому что иначе это безумие не объяснить. Без шуток – не вздумайте ходить со шпагой. Если вы посвятили шевалье де ла Росьера в ваше увлечение, передайте ему, чтобы он даже из вежливости не проигрывал вам больше одного очка из пяти.

Мои соболезнования вашему супругу можете не передавать. С тем и остаюсь, мадам, неизменно и т.п.