Эжени привела себя в порядок и написала несколько писем, а потом явился слуга шевалье де Ронэ. Поиски жилья отняли больше времени, чем она рассчитывала, а все потому, что советом мадам Пети южанка воспользовалась только отчасти. У пожилой нормандки, к которой отправила ее добрая женщина, Эжени попросила совета снова, потому что комната ей "не подошла". Мадам де Вейро хотела что-нибудь поменьше, попроще... И за небольшую плату, которая скрасила старушке отказ, отправилась по ее рекомендации к почтенной семейной паре. Эта комната тоже ей не подошла, потому что ожидаемо оказалась слишком маленькой для нее и служанки, но семейная пара рекомендовала ей другую квартирную хозяйку и в конце концов Эжени нашла, что искала. Кто-нибудь мог проделать тот же путь, но для этого нужно было большое желание и огромные запасы терпения.
К концу этой эпопеи южанка смертельно устала, ей хотелось есть, пить и спать, конечно, потому что прошлую ночь никак нельзя было назвать спокойной, но оставалось еще одно незаконченное дело. И она, справившись у Паспарту, не знает ли тот кого из врачей, направилась к дому мэтра Дарлю.
Слуга Теодора отзывался о нем как о мушкетерском враче и Эжени совсем не была уверена, что он сможет помочь захворавшей даме, но в таком случае мэтр Дарлю наверняка мог направить гостью к кому-нибудь из своих коллег по ремеслу. С этими мыслями мадам де Вейро постучала в двери обиталища почтенного лекаря и попросила сообщить о своем визите, немного переживая и о своем не слишком подобающем костюме, и о том, согласится ли врач навестить больную на дому, и о том, что как раз в это время где-то в Париже ее ищет неизвестный убийца, и никто не знает, найдет или все-таки нет.
Париж еще с первых шагов показался Эжени очень большим городом. А сейчас он казался еще и страшным. Бледная и усталая южанка выглядела так, что легко было предположить, будто врач нужен ей самой, но темные глаза горели решимостью.
Она написала брату о том, что кто-то хотел ее убить, не упоминая Ронэ во всей этой истории, но ответить Арман не мог, потому что в письме не было обратного адреса, а посланный Паспарту мальчишка уж точно не знал, где мадам удалось отыскать жилье. Нужно было назначить брату встречу, но мадам де Вейро хотела сделать это после того, как соберет нужные сведения, большую часть которых должно было составить врачебное мнение мэтра. И теперь она нервно комкала перчатки в ожидании известий, окажется ли господин Дарлю дома, захочет ли принять странную посетительницу и возьмется ли вообще помогать в таком, скажем прямо, неприятном деле.

Отредактировано Эжени де Вейро (2016-12-28 20:00:07)

Эжени порывисто поднялась навстречу врачу. Она волновалась и считанные минуты ожидания показались ей настоящей вечностью, хотя запах лекарственных трав, которым, казалось, был пропитан этот дом, немного ее успокаивал. Напоминал, что она делает важный шаг к цели.

- Меня зовут мадам де Вейро.

Она вовремя вспомнила про мужской костюм и не стала делать реверанс, поприветствовав доктора кивком.

- Прошу прощения, мэтр, за визит без предупреждения, но вы, может быть, моя первая и последняя надежда, - на открытом лице южанки сейчас без труда читалась тревога. - Понимаете, моя сестра... О, простите, - Эжени спохватилась. - Мне придется начать по порядку. И мой рассказ наверняка покажется вам странным. Но прежде скажите... если бы я описала вам больного, его внешний вид и то, что знаю о том, как его лечат, вы могли бы предположить, что за болезнью он страдает?

Мадам де Вейро понимала, что вопрос не из тех, на которые легко ответить "да". Но если Клейрак вообще откажется впускать врача, ему не останется ничего другого. Или ей. Кроме как пытаться гадать.

Эжени присела на край стула и сложила руки на коленях. Наверное, не надо было рассказывать доктору про то, что она влезла ночью в дом зятя. Это было... Это было скандально.

- Я не из Парижа, - начала она, как будто это не было понятно по ее выговору. - Приехала повидать сестру. Она начала писать мне письма с рассуждениями о смерти, о встрече с Господом, и все такие...

Эжени не сразу смогла подобрать слово.

- ...грустные. И когда я приехала, узнала, что сестра больна. Ее муж лечит ее монашками... Ой, это неправильно, так говорить. Говорят, монашки готовят какие-то отвары, но Катрин так ужасно выглядит. Они ей совсем не помогают, эти отвары. Может быть, если бы вы согласились ее навестить... Только я боюсь, что ее муж вас не впустит. Но если вы хотя бы попробуете, я все равно вам заплачу и часть даже вперед, если вы захотите, - она с мольбой уставилась на врача.

Эжени попыталась собраться с мыслями. Мэтр Дарлю выглядел очень представительно, как раз так, как, по ее мнению, должен был выглядеть хороший врач. И вопросы задавал дельные, это тоже успокаивало.

- Я не знаю, как давно она больна. Она ни на что не жаловалась. Меня насторожили только письма. Понимаете, наша семья довольно жизнерадостна, - она немного виновато улыбнулась. - А тут... Я приехала, но мне не позволили даже увидеть сестру. Зять сказал, что все в порядке. Что она слегка занемогла, но нет причин для беспокойства. Я все равно заглянула к ней...

Южанка едва заметно порозовела, припомнив ночную вылазку.

- Только никому не говорите об этом, пожалуйста. Она ужасно исхудала, господин доктор. И у нее в спальне совсем нет лекарств. Мне показалось, что ее лечат только мятным настоем. И кровопусканиями, там стоял таз. И она говорила о смерти, звала детей. Я хотела бы, чтобы с ней побеседовал кто-нибудь, кроме монашек. Врач. Может быть, что-то еще можно сделать...

Эжени замялась немного, потому что Клейрак был человеком влиятельным. Может быть, услышав его имя, доктор вовсе не захочет иметь с ней дело.

- Это не очень далеко, - вздохнула она. - Дом господина де Клейрака, гардеробмейстера Его Высокопреосвященства. Моя сестра - мадам де Клейрак. И я боюсь, что я не смогу пойти с вами. Но вы, конечно, можете действовать от моего имени.

- Понимаете... - Эжени с трудом подбирала слова, смущаясь и чувствуя себя очень неловко. - Он даже меня к ней не пускал. Я не хочу сказать ничего плохого, я только боюсь, что... боюсь...

Она отвела глаза, чувствуя, как смешно и нелогично могут прозвучать ее слова. Но этой ночью к ней приходил убийца. Кто-нибудь мог бы посмеяться и над этим рассказом, вздумай она поделиться.

- Когда мужчина не подпускает к жене родственников и врачей... - мадам де Вейро рискнула поднять глаза на мэтра Дарлю и в этом взгляде отчаяние спорило с сосредоточенностью. Ей очень нужно было его убедить!

- ...Что это может означать, господин доктор? Я не хочу сказать ничего плохого. Вы знаете, мы, женщины, все принимаем слишком близко к сердцу. Если он вас и не впустит, даже с моим письмом, я заплачу все равно, правда.

Эжени опустила голову. Влиятельные родственники, друзья... Ее друзья уже посодействовали ей, помогли как могли и чем могли. И чудо, что так вышло, потому что знакомы они были без году неделя!

- Мой брат военный, он в Париже, но он совсем не влиятелен, - призналась она. - И я не успела все ему рассказать. Я ведь могу говорить только о предположениях. Но если Клейрак и вас не впустит, вы ведь сможете сходить к моему брату и все ему... подтвердить?

Южанка осторожно подняла глаза.

- Он в таком квартале живет, где военные. А я здесь только со служанкой... - смущаясь, пояснила она. - Мой муж давно умер...

- О, спасибо, господин доктор! - обрадовалась Эжени, которой, то ли в силу усталости, то ли из-за переживаний, такой простой выход не пришел в голову. - Мы можем все-все совместить, правда? Я и письмо напишу, и отправиться вы могли бы вместе... наверное.

Она чуть не пропустила последний вопрос мэтра Дарлю мимо ушей, увлекшись его идеей и мысленно уже сочиняя письмо брату.

- Он гвардеец кардинала, - вздохнула южанка и тут же задумалась, может ли Клейрак устроить д'Авейрону неприятности по службе. Наверное, еще как может. Хотя у брата есть свой командир, и он на неплохом счету в роте, если верить его письмам. Но можно допустить, что Арман немножко слукавил, и что тогда?.. Нет, лучше думать, что писал правду.

Эжени придвинула стул ближе к столу и взялась за перо. О чем писать, как? Она уже писала Арману, и про убийцу тоже, и о том, что собирается назначить ему (брату, не убийце!) встречу в условленном месте... Ну что ж, вместо встречи с ней его ждала встреча с мэтром Дарлю и визит к Клейраку. Как бы только потом узнать, чем у них все закончилось?

- Вы так добры, - повторила южанка и принялась писать, обдумывая каждую фразу. Ронэ в ее письмах брату вообще не появлялся, и она бы задумалась, справедливо ли это. Но письма иногда попадают в чужие руки, и если она хотела скрыть участие Теодора и Эмили во всей этой истории, лучше было молчать. Во всех смыслах.

"...условились с мэтром Дарлю. Прошу вас, проводите его к господину де Клейраку, чтобы господин доктор мог освидетельствовать состояние нашей дорогой сестры и облегчить ее участь, насколько это в силах человеческих, потому что о Божьей защите для мадам де Клейрак неустанно пекутся почтенные сестры-монахини, чью принадлежность к какому бы то ни было Ордену или общине я, к стыду своему, не смогла определить, но их усердие в вере и забота о нашей сестре не вызывают сомнений..."

- Разрешите мне навестить вас, мэтр? Потом, после того, как вы с господином д'Авейроном навестите господина де Клейрака? - Эжени, добавив несколько предложений и подписавшись, аккуратно посыпала песком чернильные строки. Брат наверняка уловит сарказм. А если нет, было же первое письмо.
Слуге Теодора она доверяла больше, чем слуге доктора Дарлю, и в первом письме написала все, как есть.

Отредактировано Эжени де Вейро (2017-01-13 01:17:41)