Французский роман плаща и шпаги |
|
18 января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 18 лет.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Архивы » Меж врагом и другом разница всего в две буквы. 25 января 1629 года.
После эпизода On ne peut pas peigner un diable qui n’a pas de cheveux.
Отредактировано Атос (2017-06-11 00:26:46)
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
– Смею ли я поверить! – откликнулся бретер. По лицу которого было заметно, что сравнение с висельниками его задело. – Вам не приходилось иметь дело с вдохновением? Поразительно – а ведь я точно знаю, что капитан сочиняет стихи! Неужели его вдохновляют одни лишь сражения?
- А, так вы пришли за секретом чужого вдохновения? – деланно удивилась г-жа де Кавуа. – Или вам все-таки был нужен сам господин капитан?
– Признаться, я надеялся найти здесь хотя бы одно из двух, – засмеялся Теодор. Не произнося вслух то, что было очевидно по выражению его лица – потому что знал, что заноза застревает там, где пуля проходит навылет.
- Увы, здесь нет ни того, ни другого, - пожала плечами Франсуаза. – Но если вам все еще интересно, как именно был обеспокоен его высокопреосвященство, так я могу вам сказать: как человек, который не ожидал ничего подобного.
Она все еще приглядывалась к шевалье, надеясь понять, что у него на уме, но тут послышались торопливые шаги, и вместо ожидаемого Винсента на пороге появился слегка запыхавшийся слуга, которого посылали в Сент-Антуанское предместье.
- Мадам, вот пакет от госпожи де Майсен, - протягивая ей свернутую трубочкой и обвязанную шнурком бумагу, поклонился он. – И она просила передать свою благодарность и пожелания удачи.
Мгновенно забыв о госте, Франсуаза порывисто шагнула навстречу и, почти выхватив шуршащую трубку, поспешно сорвала шнурок.
Это оказался рисунок свинцовым карандашом. Уверенной рукой на листе пергаментной бумаги было изображено очаровательное женское лицо, обрамленное светлыми локонами. Женщина выглядела чуть постарше самой Франсуазы, хотя взгляд, который мадам де Майсен удалось отлично передать, был жесткий и добавлял своей обладательнице лет семь-восемь. Увы, как ни разглядывала г-жа де Кавуа портрет, он не напомнил ей ровным счетом никого.
Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны
Взгляд Теодора, скользнув было безразлично по рисунку, замер. Вернулся. И недоумение на его лице почти сразу сменилось узнаванием. Неведомый художник приложил немало усилий, чтобы лишить изображение очарования, присущего оригиналу, но вовсе уничтожить сходство не сумел. Или просто бретер слишком хорошо помнил, с каким страхом смотрели на него эти широко распахнутые глаза. Красавица на портрете – черт, как ее звали? – казалась куда более уверенной в себе чем в ту ночь, но вряд ли она позировала, глядя на залитых кровью убийц и труп мужа.
Кавуа, похоже, тоже не забыл – иначе что было здесь делать этому портрету?
– Это так печально, – не сдержался бретер, – когда не хватает вдохновения. Прошу прощения за беспокойство, мадам. И не тревожьтесь за вашего мужа. Его высокопреосвященство давно позабыл, верно, сколь надолго может задержать человека слетевшая подкова.
Или что там придумает Кавуа. Теодор от души понадеялся, что воображение ему не откажет – мадам де Кавуа на терпеливую Гризельду отнюдь не походила.
- Особенно в двух шагах от собственного дома... – Франсуаза искоса глянула на шевалье, борясь с искушением немедленно указать ему на дверь, и тут же застыла. Она могла бы поклясться, что он узнал женщину с портрета, узнал! Не ожидал ее увидеть, удивлен, озадачен, но узнал!
- Нет, погодите! – Она даже шагнула к двери, словно желая преградить путь одноглазому и протягивая ему листок. – Погодите… Вы ее видели? Эту женщину? Ради Бога, ответьте!
Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны
Теодор мысленно выругался. Кавуа его убьет и будет прав. И второе было много неприятнее первого.
– Нет, – он протянул руку за бумагой. Сомнений не было. И эту крошечную родинку на самой мочке уха он видел так же близко как сейчас – сосредоточенную морщинку на лбу мадам де Кавуа. – А кто это?
Лгать он не умел. Давно уже понял это сам, и ему это много раз подтверждали. И советовали – не болтать. Молчать, в крайнем случае задавать вопросы самому.
- Неправда, - Франсуаза помотала головой; темная прядь вывалилась из прически и упала на лоб, молодая женщина нетерпеливо сдула ее, прядь упала обратно. – Простите, но это неправда. Я же видела, что вы ее узнали.
Теперь она смотрела на Ронэ почти с мольбой. Случайно или нет он зашел именно сейчас, когда ей принесли рисунок, случайно или нет его увидел, случайно или нет не желал сознаваться – одному Богу известно, но ответ на самый важный сейчас вопрос был вот он, совсем близко, один только шаг! Вспыхнувшая надежда разом дотла выжгла и недоверие, и осторожность, и сдержанность.
- Ради Бога, - выдохнула она, - скажите, кто эта женщина? Где ее искать? Молю вас, шевалье! Вы сказали, что не хотите, чтобы с Кавуа что-нибудь случилось… Он в беде. В ловушке. А это… это его враг…
Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны
– Мне показалось, – Теодор все еще не сводил взгляд с рисунка. – Она похожа на… одну мою знакомую. Кто это?
Враг? Как бы не так! Мадам де Кавуа казалась встревоженной и напуганной, но женщины – не чета мужчинам и лгут как дышат. Особенно когда речь идет о любви.
Он неохотно протянул портрет хозяйке дома. Кавуа несложно было отыскать ее потом, мадам де Лазиро. И она должна была быть благодарна, но кто бы подумал?..
- Вы мне не верите… - с прорвавшимся отчаянием сказала Франсуаза. Конечно, не верит. Ох уж эти мужчины! Что он должен был подумать? Муж не пришел домой, жена ищет какую-то красотку! То самое, чего она так боялась – и не зря боялась, оказывается. Один только Барнье понял ее правильно. – Господи, как это глупо выглядит… конечно… Если бы я знала, кто она! Но послушайте, прошу вас, шевалье!
В ее голосе зазвенели слезы. От того, удастся ли ей сейчас убедить этого странного гостя, зависела, быть может, жизнь Кавуа, дорога была каждая минута, три дня, уже три дня он был в руках у этой… этой… а одноглазый считал ее всего-навсего ревнивой дурой! Когда ему, наверное, стоило сказать лишь одно слово, чтобы она узнала, где искать!
- Она из-под Ларошели. Откуда и я, - с трудом сдерживаясь, выговорила Франсуаза. - Там оставались люди, которым есть за что мстить капитану. Я узнала, что его пытались заманить в ловушку. Женщина с моим выговором. Вот она. Та, кого хотели подкупить, отказалась и предупредила… меня. Три дня назад Кавуа ушел из Пале-Кардиналь. Домой. И не пришел.
Она всхлипнула, сердито стерла с щеки слезинку. Не хватало еще расплакаться!
- А вы… вы думаете, что я ревную… С ним беда, а вы…
Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны
Если бы какой-нибудь ушлый бес предложил сейчас Теодору отправиться в ад, бретер охотно согласился бы. Женские слезы приводили его в ужас, и не потому, что он не знал, что с ними делать – это как раз решалось просто.
– А я ошибся, – отрезал он. – Показалось, бывает. Не плачьте, мадам, у вас распухнет носик и покраснеют глазки. Хотя капитан наверняка любит вас не за это.
Из-под Ларошели, да. Тут мадам де Кавуа не ошиблась. И конечно, у него остались там враги. Но мадам де Лазиро к ним не относилась. Уж если ей было на кого обижаться, так это на того, кто сочинял ей любовные сонеты, затыкая при этом рот.
Правда, этого другого найти было намного сложнее чем капитана кардинальской гвардии.
Глаза Франсуазы из-под мокрых ресниц полыхнули яростью, молодая женщина выпрямилась, и было видно, что она едва сдержалась, чтобы не влепить собеседнику пощечину. Не скажет, хотя и узнал. Да вдобавок еще смеет подшучивать! Ну что же. Она обойдется без его помощи.
- Глупец! – Она прикусила губу. – Убирайтесь вон, сударь, и благодарите Бога, что я всего лишь женщина! Иначе вы поплатились бы за то, что посмели обвинить Кавуа либо в глупости, либо в лживости! Вон отсюда!
Узнал он – узнают и другие, узнает принцесса – невзирая на поздний час, Франсуаза собиралась отправиться к ней и любой ценой добиться разговора.
Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны
Теодор еле заметно усмехнулся. И снова надел шляпу.
– Если бы вы были мужчиной, мадам, и вызвали меня, я бы вас скорее всего убил, – отозвался он. – Но вы и не стали бы бросаться оскорблениями, будь вы мужчиной. Доброй ночи, мадам!
Сбегая вниз по темной лестнице, он начал сомневаться. Не потому что мадам де Кавуа была настолько убедительна. Но потому что знал, что ничего в таких вещах не понимает. Женщина, которую наняли, чтобы заманить Кавуа в ловушку, и которая вместо этого предупредила его жену. Ему это казалось полнейшей глупостью. Но Кавуа действительно исчез – чтобы слегка подразнить ревнивицу? Наказать?
Если бы можно было спросить монсеньора… или Рошфора.
И, покинув особняк Кавуа, он направился не на тот берег, как собирался. Перебирая в памяти имена и – по привычке – рифмы. Лазиро, Майсен. Менье.
Эпизод завершен
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Архивы » Меж врагом и другом разница всего в две буквы. 25 января 1629 года.
