Дон Антонио задумчиво наклонил голову - скрыть лихорадочную работу мысли он не смог бы, даже если бы пытался. Но г-жа де Бутвиль хотела, похоже, поставить его в тупик, и очевидный расчет требовал показать ей, что ей это удалось. Значит, она сумела устроить свой брак сама - или хотела, чтобы он так думал? Видит Святая дева, причин желать этого у нее было более чем достаточно.

- Как же так вышло, донья Франсиска? Чрезвычайно увлекательная история, должно быть?

Он подпустил в голос самую малую толику недоверия и приготовился восхищаться - умом ли дамы или ее очарованием предстояло еще узнать.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

В правдивости рассказанной ему истории дон Антонио не усомнился ни на мгновение - чтобы начать сомневаться, надо сперва поверить, а с этим у испанца не сложилось с самого начала. Прямой лжи он не ждал - уж во всяком случае, не в том, что легко проверить - но недомолвок молодой женщины хватило бы на целую книгу. Ехали в Париж - когда в воздухе пахло войной, дон Антонио очень хотел бы знать, что заставило сэра Джорджа так рисковать… не покойный ли милорд герцог Бэкингем? Напали - из-за того же, что он вез в Париж? Другая дама хотя бы упомянула, как она испугалась, но для г-жи де Бутвиль нападение - это такой пустяк, не о чем говорить! А затем благородный спаситель поселил спасенную у своей родственницы, которой сам же ее и представил - и что сделал ее дядя? Исчез со сцены? Умер под Ларошелью? И то и другое сразу, но как раз вовремя, чтобы не помешать племяннице столь удачно выйти замуж? Как будто он стал бы возражать против такого брака!

На внимательном лице дона Антонио, однако, все эти мысли не отразились, тем паче что г-жа де Бутвиль не замедлила дать ему вескую причину для куда более сильного чувства.

- Сеньора! - на этот раз испанец не отступил, а придвинулся - но с тем же расчетом: вынудить собеседницу слегка переменить позицию, - умоляю вас! Если бы мне хоть на минуту пришла такая фантазия, я тотчас же вспомнил бы, что привычку к мужскому платью приписывают еще герцогине де Шеврез, и баронессе де Вижан, и даже принцессе де Гонзага. Но, - он завладел ее рукой и поднес к губам, не сводя с нее окрасившегося легкой насмешкой взгляда, - уверяю вас, у меня нет ни привычки проявлять нескромность, ни причин изменять привычке молчать.

Маркиз мог бы добавить к этому, что куда больше повредила бы ей правда о ее дяде и делах, которые он вел и в которые ее вовлекал, но к чему? Угрожать ей он не только не видел нужды, но и не хотел - в конце концов, она была прехорошенькой молодой женщиной, от которой ему было ничего не нужно… пока.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Перемена тона позволила маркизу взглянуть на молодую графиню с другой стороны, и он, не без сожаления выпустив ее руку, ответил на ее лукавый взгляд взглядом чуть более долгим и ничуть не менее лукавым.

- Я рад, что могу пожелать вам счастья в столь удачном браке, - промурлыкал он. - Как и вне его, впрочем. Но я не знал, что к вашим многочисленным талантам добавляется и склонность к сочинительству.

Никакой такой склонности он за г-жой де Бутвиль не знал, но ему хотелось, во-первых, знать, что она здесь делает, а во-вторых, отвлечь ее внимание от своего сомнительного пожелания - что она его заметит, он не сомневался, но дать ей время на ответ означало не узнать, хочет ли она на него ответить.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио отметил порозовевшие щеки молодой женщины, но брошенный им разговорный мяч она не отбила, и маркиз не счел вероятным, что это стоило приписать невнимательности. Флирта г-жа де Бутвиль не искала, и это вполне увязывалось с тем, что он имел удовольствие наблюдать чуть ранее: воспитанница Давенпорта желала применить его уроки на практике.

- Увы мне, сеньора, - деланно вздохнул дон Антонио, - все мои таланты лежат исключительно в глубине моего кошелька - даже вкуса мне достает не настолько, чтобы самому решать, чей талант поддерживать. В отличие от госпожи де Комбале, например - вы знакомы?

Легким наклоном головы маркиз указал своей собеседнице на молодую женщину, чей наряд невольно или намеренно вызывал в памяти монашеские одеяния. При ее родственных связях невозможно было бы не назвать ее необыкновенной красавицей, а налет грусти на ее челе и кроткий взор лишь подчеркивали создаваемое ею ощущение некой отстраненности от мира.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Взгляд дона Антонио сделался еще более насмешливым, а улыбка - откровенно лукавой.

- Любопытство чрезвычайно удобно для дамы, - отозвался он, не делая ни малейшей попытки поспорить с прилагательным, приложенным молодой графиней к самой себе - не могла та не знать, что ее платье даже не отдавало провинциальностью. - И как же далеко - или глубоко - простирается ваше?

Как ни хотелось ему предложить ей ближе познакомиться с его скрытыми талантами, маркиз воздержался - флирт это всего лишь игра, которой можно предаться в любой момент, а время для серьезных разговоров всегда кончается слишком быстро. Хотя кто сказал, что серьезный разговор не может быть и приятен?

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

- Кому? - улыбнулся дон Антонио, так же откровенно забавляясь. - Умоляю, не молчите! Чьи же сердечные или иные тайны стали чужим достоянием благодаря вашему любопытству?

- Господь с вами, сеньор маркиз! - притворно возмутилась Эмили. - Я никогда не выдаю чужих тайн. Даже если их знаю... Неудобство мне.

- Я настаиваю, - глаза испанца смеялись, а голос, и без того негромкий, сделался ниже. - Чьи тайны вы могли бы выдать? Или ваше любопытство неизменно остается неудовлетворенным? Тогда это и в самом деле неудобство!

- Нет, не всегда, конечно, а то бы я умерла... - она тихонько хмыкнула, - как та кошка. Но... я никогда не выдаю чужих тайн... И тех, кому они принадлежат. Это было бы некрасиво, правда?

Дон Антонио понятия не имел, о какой кошке говорила его хорошенькая собеседница, но тень недоумения, скользнувшая по его лицу, была связана не с этим. Некрасиво?

- Но так несправедливо, - возразил он со все той же поддразнивающей иронией в голосе. - Когда ваше любопытство удовлетворено, а в мире осталось еще столько жаждущих знания.

Что, дьявол побери, она имела в виду? Что не выдает узнанное, а продает? Если так, то сейчас она заговорит о цене, но все же… Некрасиво? Она служила Давенпорту, в конце концов!

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Сверкнувший молнией из-под длинных ресниц взгляд молодой графини сказал дону Антонио больше, чем ее уверения, и, заключив, что она решила сменить тактику, он улыбнулся в ответ, также опуская веки в мнимом безразличии.

- Прибавьте, сеньора, умение удовлетворять свое любопытство к иным вашим достоинствам, - посоветовал он. - Но не все столь же одарены - красотой ли, умом или… местоположением. Вряд ли вы пожелаете последовать примеру святого Мартина, но к счастью, никто из них… из нас - не святой.

Не глядя, маркиз отлично видел, однако, что сеньорита Поле наблюдает за ними, сеньора де Комбале, спрашивая что-то у сеньора Шаплена, смотрит в их сторону, и что сеньора маркиза де Рамбуйе готовилась отпустить своего собеседника, что всегда можно было предугадать по тому, как глаза ее начинали искать новую жертву для разговора.

Отредактировано Мирабель (2018-03-18 23:47:41)

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

- Любовникам, - улыбнулся дон Антонио. - И мужьям, хотя они об этом, как правило, не знают. А вы, сеньора, не удовлетворитесь меньшим чем все?

Графиня внезапно серьезно посмотрела на испанца.
- Не в любви, сеньор маркиз.

- В любви вам достанет и меньшего?

- В любви мне надо все.
Разговор принимал новую форму, и Эмили было капельку страшновато, но все же ужасно занятно...

- А, но вы не любовник и не муж, - дон Антонио понизил голос до шепота. - Вы женщина, а женщины… право, Ева должна была любить Адама, раз она поделилась с ним яблоком.

- И обрекла на изгнание из Эдема? По-вашему, это любовь?

- Конечно. Иначе она оставила бы его себе целиком. Женщины всегда хотят все, - улыбка испанца сделалась самую малость горькой. - Но право! Счастье, что ни один из аббатов сеньоры маркизы не слышит меня сейчас. В Испании меня назвали бы еретиком, а здесь я всего лишь поклоняюсь Венере. И вам как ее последнему воплощению.

И он и в самом деле отступил на шаг, чтобы отвесить молодой женщине столь изысканный поклон, что трудно было бы не заподозрить за ним иронию.

Эмили внезапно хмыкнула.
- Почему последнему? Честное слово, есть женщины куда моложе. И будут еще. И уж точно красивее.

Брови дона Антонио приподнялись, в единый миг придавая его некрасивому лицу выражение чуть снисходительного недоумения.

- Потому что я эпикуреец, возможно, подобно вашему сеньору Гассенди, и живу лишь настоящим? Или потому что плох тот кавалер, который не может оценить очарование новой знакомой? Если даже уже завтра вас превзойдет иная, разве это причина не наслаждаться днем сегодняшним? Collige, - глаза испанца смеялись, - domina, rosas.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная