Трое гасконцев разной степени провинциальности, вывалившихся из доходного дома на углу навстречу дамам, очевидно не страшились ни сгоревших домов, ни таившихся на ночных улицах опасностей и оттого не видели ни малейшей нужды говорить тихо. Напротив даже - галдели они так, что в первое мгновение могло показаться, что их по меньшей мере семеро, и тем оглушительнее была тишина, наступившая с внезапностью падающего кузнечного молота.

- Дамы! - вскричал один из них - самый худой из троих и изрядно смахивавший поэтому на огородное пугало, сходство с которым подчеркивал залатанный тут и там камзол. - Прекрасные дамы!

Язык у него, похоже, слегка заплетался.

- Будьте благосклонны, о драгоценные… - начал другой, походивший на ворона в своем по-гугенотски простом черном платье, но тут же запнулся и закончил уже без прикрас: - Познакомимся, может?

Третий, с кислой физиономией записного пессимиста, промолчал, пялясь то на одну красавицу, то на другую, и его, если бы эта встреча произошла на три или даже две недели раньше, г-жа де Вейро могла узнать - он был одним из тех, кто устроил драку вокруг ее портшеза.

- Шевалье де Галиньян, - продолжил меж тем худой и, кланяясь, едва не потерял равновесие. - К вашим… ик!

- Какая встреча, Ам-ам-амриллис! - вскричал второй, явственно показывая тем самым, что встречать по одежке его не стоило.

- Дозвольте, - третий подбирал слова с тщанием пьяного, - сопроводить.

Эмили удивилась бы, наверное, узнав, что их мысли текли по схожему пути, только мадам де Вейро жалела отнюдь не об отсутствии Бутвиля, и думала о том, что можно было, наверное, согласиться на предложение пьяных гасконцев, если те собирались провожать, и спокойно дойти с ними до пустыря, где проблема решилась бы сама собой.
Один из них казался южанке смутно знакомым, и ничего хорошего в этом не было. Она присмотрелась получше и ощутила, как душа в буквальном смысле уходит в пятки.
Как был прав дон Рамон, успеть бы ему об этом сказать!..

- Бежим! - дернула она Эмили за рукав, потому что выбора другого не было, не дожидаться же неприятностей, а от пьяных даже в платьях можно убежать. Гасконцы выглядели набравшимися как следует. Может, еще и гнаться не захотят, мало ли вокруг дам помедленнее...
Южанка все-таки вынуждена была признать, что дам вокруг больше нет, и легче от этого не стало.

Будь гасконцы потрезвее, они задумались бы, верно, о причинах, заставивших темноволосую даму проявить столь неожиданную уступчивость, однако тогда, скорее всего, они и не были бы так прямолинейны в достижении своих целей - допустив бы, может быть, возможность, что две молодых женщины, вышедших среди ночи из дома, полагались не на одну лишь власть своей красоты и божье милосердие. Но общего их здравомыслия хватило в этот миг лишь на то, чтобы обменяться многозначительными взглядами, по итогу коих более покладистая красавица обзавелась двумя кавалерами - по одному на локоть, в то время как ее менее сговорчивой подруге пришлось довольствоваться одним Галиньяном, который, помимо вина, благоухал также чесноком.

- А может, - игриво предложил он своей невольной спутнице, - вы предпочли бы посетить… познакомиться… в гости?

Он ткнул пальцем в небесный свод, подразумевая, как видно, оставленный ими дом, где возлияния, повлекшие за собой нынешнее из состояние, прекратились лишь по причине отсутствия выпивки.

- Прекрасная нимфа, - провозгласил меж тем во весь голос его приятель, - вы будете дриада или наяда?

- А я вас знаю, - обрадовался кислорожий, также недостаточно трезвый, чтобы оставить при себе свои выводы, - у вас брат гвардеец кардинала!

- Вот пусть и остается при кардинале, - неуклюже сострил Галиньян. - А мы при вас! Зачем нам брат? Нам брат не нужен!

- Жалкий сатир! - поддержал знаток мифологии. - Ничтожный приап! Мы будем как лапифы!.. или кентавры?

У Эжени на языке вертелось такое, чего ни в коем случае говорить не следовало, но по смыслу все это было весьма близко к мнению мадам де Бутвиль. И с гасконцами она была решительно не согласна, потому что брат здесь пригодился бы как никогда!
Она опасливо покосилась сначала влево, потом вправо, вдохнув сразу две волны не лучших винных ароматов. Сердце южанки и так билось через раз, а теперь этот пьяный отвратительный тип ее узнал! И что теперь делать?..

- Кентавры, - торопливо согласилась она. - Самые настоящие!

И пахло от них так, как и должно было пахнуть от кентавров, изрядно попасшихся в винограднике. Или на винодельне. Да, на винодельне.
До сгоревшего дома было не так уж далеко, чтобы их никто не услышал, и Эжени, решив, что терять уже больше нечего, ведь гасконец вот-вот мог вспомнить не только ее брата, но и еще что-нибудь, совершенно неприлично завопила:

- Дон Рамон! Портос! Хватит там драться! Идите лучше сюда!!! Нас всех приглашают в гости! Кентавры!

Мадам де Вейро предполагала, что Варгас, услышав эту ахинею, хотя бы заинтересуется происходящим и, может быть, даже бросит свое любимое фехтование хоть на пять минут, а можно и не бросать, пусть здесь фехтует, вон их сколько. А гасконцы, услышав, что приглашенных много и не все из них дамы, могут и передумать, и может, уйти даже!..

...Шаги участников дуэли четко разносились в морозной тишине, и это был единственный звук посреди спящей улицы. А потому женский крик где-то неподалеку – судя по всему, как раз в переулке, ведущем к дому мадам де Вейро – долетел до всех троих очень отчетливо.

- Черт! – встрепенулся Портос. – Дон Рамон, вы слышали? Нас зовут!

- Кентавры? – изумленно вскинул бровь Атос. – Что за чертовщина?

- Да ведь это мадам де Вейро кричала!

Долю мгновения все трое вслушивались и затем, не сговариваясь, кинулись на крик, тем более что следом за ним донеслись смутные мужские голоса. Атос, оступившись на обледенелой мостовой, отстал от Портоса совсем ненамного - ногу прошила резкая боль, мушкетер выругался сквозь зубы – а гигант уже заворачивал за угол и притормозил, только узрев возмутительную картину.

-Ах, канальи! – рявкнул он и ринулся вперед, на ходу вытаскивая шпагу.

Подпись автора

Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)

Призыву испанца Галиньян последовал буквально, пусть и не вполне намеренно, оттолкнув свою спутницу в сторону с силой, несколько большей чем требовала простая любезность или тревога за ее безопасность. Двое его приятелей слегка замешкались, одновременно попытавшись задвинуть свою даму себе за спину, но и они обнажили оружие раньше, чем летящий к ним гигант со шпагой достиг цели - пусть в их движениях и скользила явственно та легкая неуверенность, что достигается неумеренным потреблением даров Бахуса - а любитель мифологии даже развернулся вокруг своей оси, извлекая из ножен клинок.

- Сзади! - вскрикнул он, обнаружив, благодаря своему вынужденному маневру, что из проулка позади троицы появилось еще двое вооруженных мужчин, один из которых был известен дамам и их спасителям под именем графа де ла Фер, а второй оказался незнакомцем.

Увидев, как графиня де Люз отлетает в сторону от невежливого толчка и вдобавок падает, Портос окончательно утратил остатки добродушия. Можно в конце концов простить некуртуазность ухаживания, если ее, эту куртуазность, утопили в бочонке бургундского, троица гасконских бродяг как будто не сделала дамам ничего плохого, но сбивать с ног женщину? К великой своей досаде, мушкетер был вынужден переложить шпагу в левую руку: чертов испанец ухитрился ткнуть своим клинком в какое-то уязвимое место, должно быть, задев сухожилие, и правая кисть никак не желала повиноваться как следует. И до чего же некстати явился самозванец, да еще и не один! Отделать бездельников трое на трое – еще куда ни шло, а вот атаковать их впятером… Мушкетер заколебался.

- Отойдите подальше, – посоветовал он мадам де Бутвиль. – Ну что, господа, уберетесь сами или предпочитаете, чтобы вас унесли?

Атос тем временем разглядывал троицу с брезгливо-насмешливой гримасой.

- И не забудьте принести извинения, - уточнил он. – Если успеете.

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)