- С "Сан-Себастьяна", - проворчал Варгас, ощутив, что наступило время поразительных историй. Он отлично умел задирать нос, но привирать о себе как-то до сих пор не приходилось - но ведь и теперь нужно было только сказать правду... особым способом.

Это само по себе было неожиданно - "Себастьян" был большим, тяжеловооруженным галеоном почти в два раза больше "Консуэло". Считался богатым. На нем временами держали флаг адмиралы, как это было в походе до Бизерты, из которого они вернулись полгода назад.
Чтобы вылететь с такого корабля, даже с повышением, надо быть полным неудачником. Еще как посмотреть, где лучше - лейтенантом на капере вроде "Консуэло" или штурманом на "Себастьяне".

- Сбежал из-под надзора. Мой почтенный отец все тешит себя надеждой, что я вернусь домой, возьмусь за ум, то есть женюсь, и стану отращивать пузо при королевском дворе, и завалил меня письмами так, что "Себастьян" начало кренить на левый борт... Вот я сюда и сбежал. Пока батюшка не знает, куда я делся, мы вне опасности. Но если увидите на берегу какую-нибудь старушку-кормилицу, рыдающую в парус, это за мной. Усовещивать.

Он улыбался краем рта, но ему было невероятно трудно. Нужно было глуповатое хвастовство, а Франсиско не понимал, чем тут хвастать - тут плакать надо, правду же сказал, о наболевшем, о сидящем уже в печенках!..
Но только попробуй быть искренним, провалишь же все дело.

Наступила очередь Варгаса фыркать. У него тоже было богатое воображение.
Будь они с Рохасом наедине, он бы тут же спросил, нельзя ли, раз такое дело, забрать бедняжку на борт и поселить в своей каюте.
Вместо этого он поднял взгляд на голую грот-мачту.
Парус утром только начали зашивать, как он видел, и до сих пор не подняли обратно, да и вся работа должна была занять никак не меньше двух дней, так что...
Взгляд лейтенанта задержался на мачте, потом вернулся к Рохасу, и Варгас задумчиво изрек:

- Не моя.

Рохас тоже посмотрел на мачту, затем вниз, и красноречиво приподнял брови. Голландец Пит, полдня прокорпевший над починкой несмотря на проведенную на берегу ночь и лучше других чувствовавший сейчас, почем фунт лиха, мелко затрясся от смеха, обеими руками изображая размеры самой важной, по его мнению, части анатомии воображаемой девицы. Прочие, решив, как видно, что лейтенанту как-то стала известна история с найденной на грот-марсе нижней юбкой, заржали в голос.

- А чего это он так вас женить хочет, ваш батюшка? - полюбопытствовал Лопес, мужественно подавляя ухмылку. - Внуков хочет?

- А то, - охотно кивнул Варгас. - Ему тогда не так обидно будет, если вдруг со мной чего... Я ж наследник.

Он не стал упоминать троих своих братьев, но потом подумал, что справедливости ради надо упомянуть.

-  А младший, батюшка говорит, не хозяйственный. И очень за семейные угодья опасается. А я вот... В море. Они там почти сговорились уже. У невесты приданое...  - он развел руками, демонстрируя ширину этого самого приданого, и повторив, почему-то, жест Пита. - А я решил... Потом. Когда-нибудь. Нельзя же почивать на славе благородных предков, надо и приумножить.

Дон Фадрике действительно собирался присоединить к землям рода еще изрядный кусок, пусть и не по соседству, но куда больше его интересовала возможность породниться с еще одним до крайности влиятельным семейством.

Отредактировано Рамон де Варгас (2018-12-18 20:28:25)