- Дону Анхелю виднее, - сокрушенно развел руками "сеньор гранд", слегка посмеиваясь. - Он меня перевязывал. Кажется, это было под градом пуль...

Ровный тон рассказчика Варгас держал безупречно, сказывались годы практики.

- Но если бы я и потерял голову, я бы больше жалел о том, что это лишило бы меня шанса познакомиться с доном Алехандро и вами, сеньора. Я до сих пор не имел счастья быть представленным местному обществу и надеюсь, что вы окажете мне честь быть сегодня моим маяком в темных прибрежных водах.

Он намеренно обращался к обоим сразу, не выделяя никого - играя с огнем возле крюйт-камеры, главное, не ронять искры в люк.

- Дон Анхель обещал провести меня мимо рифов, но, как мой капитан, быть еще и маяком он никак не может...

- И как настоящие корсары, мы поссоримся из-за добычи, - полушутя промурлыкал Варгас так тихо, что услышала его, должно быть, только донья Пилар.

Он так не думал. Настоящие корсары из-за такой добычи не ссорятся, они делятся.

- Большая честь для меня, сеньора, - сказал он чуть громче. Но все же не настолько громко, чтобы ей не пришлось прислушиваться к его словам, а ему - светски склонить голову ближе к ней.

Не настолько близко, как хотелось, - чертовы юбки. Он отвык уже от этой моды в припортовых кабаках, приходилось вспоминать на ходу.

- Дон Алехандро считает себя, должно быть, самым счастливым человеком на этой земле. Наша путеводная звезда всегда высока и далека, а его - блистает в бальной зале под крышей этого дома.

В гостиной на них на миг сошлись все взгляды.

- Не за ухо, сеньора, - изящно поклонился ей Франсиско, который просто не мог ответить иначе,  но ведь и голос он понижать не стал. - Не верьте слухам.

Мягкая улыбка на его губах ничуть не вязалась со сказанным, но после поклона он отвернулся - к Рохасу.

- Идемте, дон Анхель. Боюсь, я никого не смогу развлечь разговором, пока не промочу горло.

Рохас, который увидел уже по лицу бургомистра, что пить тот не пойдет, метнул на своего лейтенанта благодарный взгляд и направился вместе с ним к широко распахнутым дверям на балкон с видом на залитые закатным солнечным светом дюны. Разносивший вино лакей мелькнул, вроде бы, где-то сбоку, но проверять Рохас не стал.

- Не за ухо? - спросил он, садясь на балюстраду. - Курро, ты…

Он осекся, стискивая оказавшийся под рукой холодный камень.

- Ты еще хуже чем она. Франсиско.

- Курро, - повторил тот. - Я и не помню, кто в последний раз так меня называл. Кормилица? Я хуже, Анхель.

Варгас сел рядом, усмехнулся.

- Или ты. - Он лукаво покосился на капитана. - Это была шляпа. Я бросал ножи на палубе. А он не смотрел, куда идет. Крику было... Ладно. На самом деле де Лара просил задержать королевского инспектора. Я не знаю, зачем. Не спрашивал. Скандал вышел отменный, я получил три месяца без увольнительных на берег и две недели отпуска по болезни.

Варгас обрадовался появлению известного корсара так, как если бы тот спас его от виселичной петли.
Он бы не стал, конечно, объяснять другу, что именно сейчас ему нужна была женщина. После того, что он ощутил сегодня в каюте, после того, что пугало его до дрожи и не исчезало до конца, возвращаясь легким маревом, наваждением - с тембром голоса Анхеля, его смехом, чем-то неуловимым в его взгляде, чего там, конечно, быть не могло...
Все это могло стереть в порошок не только их дружбу, но и все, что Франсиско до сих пор о себе знал.
Ему до боли нужно было ощутить землю под ногами, и пока земля горела.

- Рад знакомству, - вежливо ответил он. - Слышал о вас.

Молчаливый ответ Рохаса почему-то задел его. Что-то изменилось. Может, все-таки из-за доньи Пилар?.. С него сталось бы не признаться.

- Может, я буду, - сказал он, и не смог спрятать до конца легкий вызов. - Но я дурной ученик, и это не вина дона Анхеля.

Варгас фыркнул и тоже подумал про танцовщицу. Может, если не донья Пилар... Может, Анхель просто, по вечному своему благородству, не договорил.
Это было похоже на правду. Как она на него смотрела...
Танцовщица сарабанды, кем она могла быть, если не шлюхой?..

- Если будут музыканты, можно и жигу, - сказал лейтенант. - Мы танцевали в Кадисе. Но сарабанда!..  Там священник в зале. Он с бургомистром накоротке?

Варгас гнал от себя вопрос, с кем Анхель танцевал здесь в прошлый раз. С Мауро? Мауро вряд ли вхож на такие приемы.

- Родственник какой-то, - неуверенно сказал Колларт. - А?

- Черт его знает, - Рохас снова посмотрел на балконные двери, и в них, словно в ответ на его мысли, появилась донья Пилар.

- Отважные корсары сбежали на балкон? - сказала она, глядя на Варгаса - глядя так, словно здесь не было еще двух мужчин.

- Чудеса благоразумия, помните?

- Можете вернуться. Мой муж позаботился, чтобы вам не пришлось развлекать нас плясками… сеньор капитан.

Рохас молча обошел ее, возвращаясь в зал, и Колларт отстал от него на какой-то шаг. Донья Пилар с вызовом взглянула на Варгаса.

- Вы тоже? Бежите?

Франсиско проводил Анхеля взглядом. Что-то здесь было не так. Мадридское чутье на сложности отчетливо подавало знак.
Пока - знак вопроса.

- Вы не отсылали меня, сеньора, - обозначил он поклон. - Мне повезло, ко мне вы не столь жестоки.

В глазах Варгаса сверкнул едва заметный огонек. Это "вы все" говорило о ней слишком много. Или она сильно преувеличивала.
Анхель и его благоразумие?.. Это бы объяснило, почему она...

- Только потому, что ваша красота смутила бы и более стойкие души, - галантно ответил он, оставив при себе шуточки про количество смущенных ею корсаров. Не время и не место - и знала ли она, что случилось с одним из ее поклонников?..
Могла знать.

- Что поделать, сеньора, верность - редкая добродетель, - добавил Варгас, ненавязчиво прослеживая взглядом линию ее шеи и задержавшись на ямочке между ключиц, откуда ему было видно решительно все, что сдержанно приоткрывало платье.
Нет, кажется, все было в порядке.
С ним.

- Дон Алехандро, я слышал, страшный собственник и понимает, все же, бесценность своего сокровища.

Она бы удивилась, возможно, узнав, что беспокоит его на самом деле. Не дон Алехандро и не те, кого мог он нанять – если бы осмелился. И даже не возможная дуэль. На его счёт часто ошибались. Возможно, из-за лёгкого франтовства, а может, никто не ждал от навигатора настоящего владения шпагой.
Но Анхель так и не ответил на его последнюю фразу. Донья Пилар была права, он не боялся.
К черту дона Алехандро, он не хотел становиться стрелой, пущенной в его друга из мести – за что? За пренебрежение? За отказ быть одним из многих?
Франсиско мягко завладел рукой женщины, на миг поднес к губам, согрев нежную кожу поцелуем и дыханием.

- Меня тревожит другое, сеньора, - признался он, чуть улыбаясь. – Я опасался бы не вашего мужа, донья Пилар, я опасался бы вас.

Она затрепетала в ответ на его прикосновение и чуть подалась ему навстречу, чтобы тотчас же опомниться и отпрянуть, бросив быстрый взгляд на балконные двери.

- Он не посмеет, - прошептала она. - Он говорил… неважно. Меня, почему меня?

Это было сказано уже тем кокетливым тоном, каким говорит красивая женщина, которая знает ответ и хочет его услышать.

Варгас никак не мог пропустить мимо ушей ее обмолвку, и оттого сам сказал не то, что собирался.

- Вы столь же красивы, сколь и беспощадны к попавшим в немилость, - он не выпускал руку женщины, согревая ее в ладонях. – Что же он говорил? Что корсары дурно воспитаны и жестоки?

Мягкая ирония в его голосе не мешала его пальцам скользить вдоль ее запястья, поглаживая то место, где он чувствовал неровное биение пульса под тонкой кожей.

Донья Пилар прерывисто вздохнула, и обращенный на него взгляд затуманился.

- Что вы знатнее самого короля, - что-то в ее голосе показывало, что либо она в это не верит, либо ей все равно, - из богатой, влиятельной семьи…

Рука в его руке извернулась, тонкие пальцы переплелись с его пальцами, и она потянула их руки к своему лицу, не сводя с него с него расширившихся глаз.

- Что вы делаете что хотите и не думаете ни о ком.

Она очень ошибалась на его счёт. Как раз сейчас он думал, чего это неземное создание может хотеть на самом деле – кроме того, что было очевидным. И о том, что дон Алехандро слишком много говорит о нем. Со своей женой.

- Иногда, - шепнул Варгас, бросив короткий взгляд ей за плечо. И мягко, как в танце, удержал ее от этого движения, потому что это уже могли увидеть – открытые двери балкона оставляли множество возможностей.

- Донья Пилар... Будьте осторожнее.

Она не будет – особенно в том случае, если это ее муж хотел добиться чего-нибудь таким экстравагантным образом. Она не лгала, он чуял это всем телом, но могла совмещать. Да что за черт, не прониклась же она к нему с первого взгляда. Так или иначе, его использовали, и он пока не до конца понимал, как.

- Я найду вас, - шепнул он, вновь поднеся ее руку к губам. – Позже.

Чтобы соблазнить или объясниться, но – наверняка.

Франсиско слегка помрачнел. Пренебрежение, с которым она говорила, отчётливо ему не нравилось – даже если это была только месть. Он снова вспомнил недавние слова Рохаса: “Ты даже не представляешь, сколько тебе можно...”

- А что скажет на это падре? – он улыбнулся, но взгляд его остался внимательным и, на этот раз, совершенно темным.

Донья Пилар небрежно взмахнула рукой - будто сбрасывая невидимую крошку с невидимого стола.

- «Понимаете ли, сеньора… Некоторые обстоятельства, сеньора… Положитесь на суждение дона Алехандро, сеньора…» - перемены в ее голосе не оставляли сомнений в том, что она цитирует. - А суть в том, что, если бургомистру нужна лягушка, падре Вильянуэва первым скажет «ква». Дюнкерк не Испания, здесь его просто зарежут, если он будет поднимать шум.

Варгас улыбнулся – чуточку цинично, осознав ещё и то, что если бургомистру вздумается избавиться, например, от Анхеля, падре может сказать что-нибудь ещё. Менее безобидное.
И желание Франсиско отколоть сегодня что-нибудь эпатажное приобрело откровенно практичные черты, утверждая его и в мысли, и в намерении.

- Надеюсь, сеньора, - коротко поклонился он, - что мне тоже ничего за это не будет.

Он сделал шаг в сторону, обходя ее пышные широкие юбки, в явном намерении вернуться в зал.
Гитара дразнила его, манила к себе перезвоном струн, пусть даже музыкант пока только пробовал аккорды.

- Вы танцуете, донья Пилар?..

“Сарабанду?” – не спросил он.

- Вы танцуете?.. - в то же время произнесла она, завороженно глядя на него, и, смутившись, то ли оттого, что они сказали это одновременно, то ли от того, что собиралась сказать затем, уточнила: - Вы танцуете сарабанду? Боже, нет. Вам - конечно, не будет, что вы!

Одна из гитар смолкла, но другая зазвучала уверенней, выплетая первые ноты - не то хоты, не то сегидильи.

- Я понял, сеньора, - на этот раз он поклонился по-настоящему, и добавил: - Нам ничего будет. Верю вашему слову.

Он сказал это так, как будто это целиком и полностью зависело от нее, а не от ее мужа. Как будто от нее зависело хоть что-то.
На самом деле могло, если падре...
Франсиско отогнал крамольную мысль. Что, если так. Можно подумать, это что-то изменит. Можно подумать, есть разница, использует она его, чтобы досадить мужу, Рохасу или кому угодно ещё. Просто придется быть внимательным.

Варгас обернулся к нему со всем радушием слегка подвыпившего корсара, и кто знал, что он не пропустил сегодня еще ни капли?.. Переигрывать было нельзя, донья Пилар только что говорила с ним, но слегка развить образ он мог.

- О, падре! Рад, рад знакомству! Но отчего?

Капризные ноты он умел брать плохо, они если и слышались, то едва-едва, и вышло скорее требовательно, но Франсиско решил, что сойдет.

- Я исповедовался только утром, - на этот раз вышло лучше. - Мне нужны грехи для новой исповеди. Наш капеллан всегда расстраивается, если я долго не прихожу.

- Это грешный и омерзительный танец, - прошипел священник, - вовлекающий в соблазн, ведущий душу к падению.

- И тело, - сказала донья Пилар - но одними губами и повернувшись так, чтобы он не видел ее лицо.

- К тому же, дон Алехандро огорчится. Он так долго убеждал сеньора провоста проявить милосердие…

Судя по выражению лица доньи Пилар, она слышала что-то новое для себя.

- Это должна быть прелюбопытная история, - приподнял бровь лейтенант. И светски поделился с дамой, даже не скрывая смех в глазах:

- Отличный грех, судя по словам падре. Его хватит на целую исповедь.

Где-то внутри, в такт гитарному бою, звенели совсем другие струны.
Короткие, резкие хлопки маэстро, - раз! два! -  почти синхронный стук каблуков - шаг, поворот, удар, дестреза тоже танец...
Профос?.. 
Анхель не рассказывал ничего подобного, только и обмолвился, что был здесь, и ему... потом не были рады.

Донья Пилар светски улыбнулась в ответ, но глаза ее обещали грехов на месяц покаяния.

- Сеньора профоса? - повторила она.

- Танцовщица, - с отвращением проговорил падре, и пояснил для Варгаса: - Вы не знаете еще, сеньор - у нас в городе больше всякой приблудной швали, чем у иной армии. Несколько дней назад люди профоса арестовали какую-то цыганку - за непристойные пляски. Ей полагается порка, но дон Алехандро смог убедить сеньора Батреса уменьшить ей наказание - в обмен на…

Он дернул плечом, обозначая залу за спиной, и закончил:

- Развлечение.

- О, - растерянно сказала донья Пилар, - а я думала… я думала…

- Дон Алехандро был крайне убедителен, - сказал священник тоном бедняка, у которого изо рта вытащили кусок мяса.

Франсиско и сам не ожидал, что успел так напрячься. Внутри как будто разжался кулак. Ну конечно, если там был Спинола, кто бы осмелился...

- О, вот так дела! - рассмеялся он, вместе со смехом выдыхая и остатки хмельной злости. Никто из них не стоил в море и яблока с палаша Рохаса, сгоревшего запала любой из пушек "Консуэло", но здесь, на берегу, все было иначе.
Странно, что раньше Варгас никогда этого не замечал - насколько все иначе на берегу... И чем дальше от пристани, тем хуже.
Кому пришло бы в голову пороть девчонку за танцы где-нибудь в припортовом кабачке? Ей набросали бы монет под ноги, кто-то снял бы ее до утра и оставил на рассвете усталую и с полным кошельком.

- А велико ли наказание за пляски?

До сих пор ему не приходилось с этим сталкиваться. Где бы. Кое-что он себе представлял, но никогда не вникал в подробности.
И теперь впервые подумал, что надо. Рохас любил танцевать, кто знает, может, все это касается и капитанов. Если они не высокородные дворяне.

Варгас малодушно порадовался, что они сейчас не в Мадриде. Хотя как раз там его в гораздо меньшей степени интересовало бы мнение... профосов. В их городском дворце на пласа де ла Паха было достаточно места для чего угодно, а в подвалах можно было спрятать не одного падре - хотя зачем в подвалах, пусть бы сидел в епископской капелле и вел душеспасительные беседы. Через стены капеллы никакие гитары не пробьются...
Франсиско представил, в какой восторг пришел бы Хорхе, старший из его младших братьев, и невольно улыбнулся.

- Я верю, что вы позаботитесь о наших душах, падре Мигель. Помяните грешных корсаров в своих молитвах. Донья Пилар, а сеньор Бантрес сегодня здесь? Представьте нас. Может, он согласится сжалиться еще раз, не только ради милосердия дона Алехандро, но и ради ваших прекрасных глаз, и... целомудрия падре Мигеля. Танцующие корсары лучше цыганок. У нас нет юбок, чтобы их задирать.

Она могла думать, что он хотел сделать ей приятное. Или испортить вечер ее мужу. Может, даже отправить цыганку плясать для своей команды. Да что угодно.
Правда была слишком проста - он знал, что такое двести ударов, и знал, что до изгнания может не дойти.