В море играла рыба. Серебристые спины косяка то и дело показывались из воды, поблескивая на солнце и вынуждая Варгаса щуриться. Он стоял с кружкой горячего вина, опершись о фальшборт, и думал о том, как прекрасна бывает природа по утрам, когда ты не простужен, горло не болит, и твой голос не напоминает шипение рассерженной и к тому же сильно курящей змеи. Ночью у него был жар, но к утру прошел, и лейтенант очень рассчитывал, что вот-вот пойдет на поправку, но и позавчера он тоже на это рассчитывал. А минувшей ночью, вскоре после полуночи, Кампильон попытался выставить его с вахты, и всё-таки выставил, почти перед рассветом, когда Варгас понял, что толку от него нет – он спал с открытыми глазами, зябко кутаясь в куртку. Уйдя в каюту, он проспал почти четыре часа и проснулся разбитым, зато с холодным лбом и отвратительным настроением.
Франсиско очень хотел быть в форме. Они шли по следу голландца, и не простого, и он очень, очень хотел прийти, наконец, в себя, но пока дело шло ни шатко, ни валко. И сны, в которых так или иначе участвовал его капитан, не приносили облегчения.

- Вам бы морской воды погреть, - сказал Бенито, остановившись рядом. – И это... Полоскать. Бабка моя так делала.

- Она тоже корсаром была? – прохрипел Варгас.

- Почтенная была старушка. Солью от всех болезней лечила. Растворит в воде и давай. Хоть на рану, хоть в глотку. А то с вином ещё.

Варгас представил, его передёрнуло.

- Ведьма небось.

- Да ну, сеньор гранд, скажете тоже. Разве чуточку, зубы там заговорить, скотину от сглаза... А так нет, очень добрая была покойница.

Варгас чихнул и всмотрелся в горизонт. Слева по курсу и впрямь что-то виднелось, и он переспросил сержанта:

- Белые, а?

- Белые, - чуть помедлив, согласился Бенито. – Как есть. Но мало ли, может ближе что ещё найдется.

- Не наш. И то хлеб... Готовьтесь на всякий случай.

Хлопнув сержанта по плечу, слегка оживившийся Варгас побрел на мостик, то и дело прикладываясь к кружке. У “Maan” один из парусов был цветным, но паруса иногда меняются, да и Бенито был прав... Хотя что он там видел, на самом-то деле.

- Не “Луна”, да? – мрачно просипел Франсиско, остановившись рядом с Рохасом.

Большую часть команд он сейчас отдавал жестами или использовал ближайшего матроса как глашатая лейтенантского самодурства, но хорошей драки ждал как манны небесной – то есть как всегда. Рычать он отлично мог, что последовательно испытали на себе сегодня Кампильон (“Да вы ж и не спали почти!..”), Санчес (“Жиру топленого в вино добавьте, как рукой...”) и Перес, которому сам бог велел, и который предлагал не добавить жир в вино, но растереть им самого лейтенанта и замотать в теплый шерстяной платок. Варгас представил себя в таком виде и позорно сбежал, язвительно поинтересовавшись перед этим, не вяжет ли Перес платки из крысиных хвостиков, потому что где ещё взять такое на борту.

- “Яхера” нет.

- Отлично, - резюмировал Варгас и откашлялся в кулак. – Я пойду одеваться.

Боевой колет он оставил в каюте, и времени было более чем достаточно.
Корсар или военный корабль – не суть важно. Главное, чтобы счёт шел в пользу Испании, а у противника на невидимой доске боевых счетов образовался вдруг “минус один”.

- Если он из боя, у него, может, и пороха мало.

Брать на абордаж или топить, Варгас большой разницы не видел. За захваченный корабль приз больше, другое его не интересовало.
Перед выходом он отправил отцу письмо из Дюнкерка. С просьбой, что было само по себе необычно. Всего только разузнать, продается ли “Консуэло”, и если да, на каких условиях. И почему.
Можно было предсказать, что дон Фадрике предложит сыну купить его любимый галеон, чтобы наследник мог со всей командой заняться, хотя бы, перевозкой дипломатической почты, и в постскриптуме Варгас заранее отказался, ещё раз уточнив, что просит только о сведениях – со всем сыновним почтением и любовью. Во второе верилось легко, о первом дон Фадрике сокрушался чаще, чем радовался.

- Корсар должен наводить страх, - просипел Варгас. – Мне кажется, я как раз готов наводить. Команда со вчерашнего дня пытается превратить меня в утку, фаршированную лечебными рецептами бабушек, знакомых знахарок, старых опытных сержантов и берберских пиратов, и еще обмазать маслом сверху. Голландцы будут ко мне добрее.

От такой тирады в горле, казалось, заскрипел песок, и Франсиско снова откашлялся.

- Но я оденусь и вам советую. У них могла остаться картечь.

Варгас задержался в каюте, но совсем ненадолго. И выскочил полностью готовым к бою. Палуба - палубой, но мало ли - море всегда полно сюрпризов. Кроме того, вряд ли Рохасу придет в голову следить за своим неугомонным лейтенантом, а если капитан поведет солдат на абордаж - тем более.
Хотя не следовало бы ему этого делать.
Надо будет при случае поговорить с Анхелем. Про капитанский статус и о том, для чего вообще нужны лейтенанты.
Итог разговора Варгас мог разыграть сам с собой, как по нотам, но попробовать все равно стоило.
"Белый флаг?.."
Это озадачивало. Голландец увидел галеон и решил сдаться?
Сдаться?.. В тех условиях, в которых им приходилось воевать?.. Когда пленные завидовали мертвым?..
Он встал рядом с Санчесом, но трубу у капитана просить не стал. Тот, конечно, запретил ему разговаривать, но не жестикулировать. А мысль о голландце, который, со сбитой мачтой, явно кого-то успешно угробил до них, раз плавал тут так непринужденно, была такой, что он и промолчать не мог, что бы ему за это не грозило.
Он опустил ладонь на плечо мастера-канонира, привлекая внимание - и бессовестно пользуясь тем, что Анхель приник к трубе. И беззвучно сказал, четко артикулируя и помогая себе свободной рукой - хотя что он там мог изобразить?.. Но если кто и понял бы, то канонир:

- Бран-дер.

- Кхе, - тут же отозвался мастер, больше уже и не глядя на лейтенанта. Варгас шагнул от него подальше, старательно всматриваясь в чужой корабль, будто мог увидеть там нечто новое.

- А ну как брандер спустят? Сеньор капитан?

Варгас закусил губу. Он предложил бы сейчас... И понял уже, что должен предложить, черт с ней, с угрозой Анхеля. Пусть только попробует.
Он знал, что должен будет подчиниться, и подчинился бы, но - это сейчас.

Варгас улыбнулся. Потому что уже понял, что этот приказ нарушит.
Он бы ответил иначе, если бы мог, и совсем не улыбкой, из этого прикосновения сам собой складывался поцелуй, но он не мог, никак не мог - и не здесь, и не сейчас, и Анхель... Если он...
И смотреть было почти бесполезно - что он там увидит?.. Все важное скрыто за бортами.
Если шлюпка не прислушается к требованиям Кампильона, ее могут не накрыть с первого залпа. Просто не попасть, несмотря на все мастерство канониров. А второго залпа не будет, потому что не будет времени на перезарядку. Расстояние совсем невелико, брандер окажется в борту раньше, чем артиллерия будет готова.
Варгас поднес трубку к глазу. И стал еще мрачнее, чем был.
Шлюпка была почти пуста.
Это полностью отвечало его мыслям. От и до.

- Если будет угодно, капитан... Прикажите спустить шлюпку, - прохрипел он, опуская трубу. - Я встречу их посередине пути с парой стрелков. Я не докричусь, Мадрилено - да.

Ему нужен был меткий стрелок. К черту пушки, когда можно сделать иначе.

- И уведите корабль подальше. Потом заберете нас.

Он не стал объяснять, почему этого не может сделать сам Анхель - перехватить шлюпку. Это было так очевидно.

Варгас торопливо мотнул головой, не рискуя больше открывать рот.
Со стороны могло показаться, что он обиделся, потому что за все это время не проронил больше ни слова, даже в ответ на "только мешать", но на самом деле он внезапно осознал, что молчать действительно легче. Горло болело меньше.

- В церкви святого Элуа, - сказал Рохас, глядя, как возятся с трапом матросы, - есть статуя святого Франциска, обязательно навестите, как только сможете. Она стоит в уголке, не сразу даже видно, и очень внимательно слушает. Все молитвы - и никогда не говорит ни слова. Берите пример. Башня святой Варвары!

Он ринулся вперед как отпущенная пружина, и высокий темноволосый бородач, первым вскарабкавшийся по трапу, бросился ему на шею.

- Сеньор лейтенант!

- Маскорро! - ахнул Санчес. - Откуда, черт? Он же…

Недоговорив, он поспешил за капитаном, Бенито бросился следом.

- Он предлагает, - Маскорро держался за руку Рохаса и едва кивнул товарищам, - под честное слово. Нас всех - в обмен на своих. Двадцать человек. Дон Андрес - где дон Андрес?

- Погиб, еще в апреле. Но подождите, кто предлагает, для начала? Как?

Маскорро машинально перекрестился и, не слушая, шагнул навстречу Варгасу.

- Сеньор капитан?

Лопес возвел очи горе, а Бенито и Санчес даже застонали.

Варгас не без внутреннего злорадства вспомнил статую святого Франциска. И молча кивнул на Анхеля, и даже указал на него рукой, предоставив гостю роскошную возможность путаться дальше. Что это значило - "он капитан" или "разбирайтесь с ним"?
Ситуация была серьезной - и новой. В этой войне исчезающе редко брали пленных, откуда у этого?..
Под честное слово, да.
А моряки, бывает, переходят в чужие команды. И этот их Маскорро мог сейчас говорить неправду.
Так что ответ на вопрос "кто и как" интересовал Варгаса пока больше всего - ну, еще и то, кто отправится на корабль к голландцу.
Не сам Анхель, не станет же он так рисковать, это будет совсем уже глупо. А если станет, статуе опять придется проявлять необыкновенную живость. Нет, бывает ведь даже со святыми - "молитвы услышаны", делов-то, у святых отцов вон то и дело что-то случается, что иначе как действием высших сил и не объяснить. Чем "Консуэло" хуже.

Франсиско взялся за кружку, надеясь, что там не окажется волшебного зелья мастера Санчеса. На "Консуэло" можно было ожидать всего, он уже успел убедиться.
Но решение Анхеля ему не понравилось. Тем более не понравилось, что туда собирался Мауро. И кто с ним?.. Мадрилено?.. Виллем?..

- Может, все-таки я, - шепотом предложил он. - И я соглашусь на рецепт берберской бабушки. Но мы не можем послать за капитаном корабля - солдат. Хотя бы второй лейтенант... Которого нет. Иначе - это... не оскорбление, но унижение, пожалуй. Вы хотите указать ему его место, дон Анхель?

Варгас очень надеялся, что этот шелест звучит достаточно твердо и не отражает ни его сомнений, ни отношения к Мауро.

- Франсиско де Варгас, - представился тот, уже по привычке, шепотом. Сообразительность Лопе облегчила его страдания, но напрягать горло совершенно не хотелось.
История про капитана Лемоса занимала его до крайности, но это надо было ловить Мадрилено в укромном углу... Или Анхеля... И выяснять, что это за капитан такой, о котором ему нельзя знать.

- Лейтенант с "Консуэло". Обычно меня называют "сеньор гранд", - по губам корсара скользнула усмешка. - Но лучше не надо. Вы не выбросили пленных за борт? Нарушаете распоряжения командования, сеньор капитан?

- «Сеньор гранд»? - повторил Кваст. - Это потому что вы в родстве с этим… - он пощелкал пальцами, - доном Фадрике? Не буду, сеньор лейтенант. Меня раньше называли Единорогом, так что я вас хорошо понимаю. Что до вашего вопроса… - он оскалился. - Я все же христианин. А так даже берберы не поступают.

Ухмылка, почти потерявшаяся в его черной бороде, позволяла заподозрить, что он знает, и почему они не поступают так, и как они поступают.

Варгас едва заметно нахмурился. Последнее, чего он хотел - это чтобы его команда начала выяснять, с кем он там в родстве и какое место на самом деле занимает его отец при короле. И Мауро был здесь, черт!.. Вот у кого язык, похоже, был без костей. Мадрилено никогда не досаждал Варгасу вопросами, как и Виллем, и Пит, но за глаза обсуждали наверняка. Можно было ждать новый виток сплетен.

- В Испании весь двор так или иначе состоит в родстве, - небрежно улыбнулся Франсиско, отметив про себя неожиданные познания сеньора капитана относительно родственных связей. - Я ходил у берегов Северной Африки. И наших пленных тоже видел. Надеюсь, что у вас на борту, все же, иные порядки...

Он шутил, это было видно, к тому же сорванный шепот не добавлял ему серьезности, но вместе с тем что-то висело в воздухе. Может, тень хорошо вооруженного галеона.

- А вам не занимать отваги, сеньор капитан. Вы не оставили меня гостем на борту, спустились в одиночестве...