Отчет Кавуа был зашифрован, и уже на половине Ришелье готов был спорить, что капитан сделал это собственноручно - слишком важными были содержавшиеся в нем сведения. Нет, в том, что тайным ходом ее величество воспользуется, он был уверен еще зимой, когда его люди приметили в служившем ему выходом домике одну из придворных дам королевы, но что причиной послужит вовсе не политика - этого он не ожидал. Отец Жозеф, конечно, допускал возможность, что маркиз де Мирабель послал г-на де Корнильона о чем-то сговариваться, но и кардинал, и Кавуа были об испанском посланнике лучшего мнения.

- А что, если он считал, что придет не ее величество, а госпожа де Мондиссье? - предположил капуцин.

- С которой никак нельзя было встретиться как-то иначе? - усмехнулся Ришелье. - Только и непременно на улице у Нельской башни?

Отец Жозеф пожал плечами.

- Так рисковать - ради прогулки?

- Женский ум, - ядовито отозвался кардинал, и капуцин, который мнение своего покровителя в этом деликатном вопросе отнюдь не разделял, тут же нашел еще одно возражение:

- Ей удалось сбежать и даже вернуться незамеченной. Кто знает, что она успела сделать в промежутке?

Так или иначе, поразмыслив над возможными преимуществами и недостатками сохранения тайн ее величества, Ришелье решил, что Кавуа не ошибся, и если его выбор был частично обоснован и пониманием того, что произойдет с капитаном, если король узнает содержащиеся в письме подробности, то причин промолчать хватало и без того - как Ришелье повторил на следующий день и самому себе, и капуцину.

- Вводить короля в заблуждение…

Ришелье отвел взгляд, вынужденно посмотрев при этом в окно, как если бы на возвышавшейся прямо перед ним глухой стене можно было прочитать послание свыше. И угораздило же - выбрать на плане дома именно эту комнату в качестве кабинета!

- Мне не сообщают о сомнительных развлечениях прихвостней маркиза, - хмуро ответил он.

На следующий день пришло письмо королевы, и пришлось допустить, что что-то капитан ему все-таки сообщил: извлечь из этого письма все нужные для беседы с королем сведения не представлялось возможным. Выслушав новые сетования друга, отец Жозеф повздыхал, но снова нашел самые подходящие слова, чтобы разом его напутствовать и предостеречь, и оттого, сворачивая трубочкой стопку донесений и отчетов, которые он обсуждал с его величеством, кардинал не ушел сразу, а проговорил:

- И вот еще, ваше величество… Мне сообщили, что… Дело в том, что… Возможно, мои люди… Смею ли я просить ваше величество?..

Неуверенность, с которой он переменил тему, была столь для него нехарактерна, что не могла не обратить на себя внимание короля, и кардинал надеялся только, что, услышав причину, его величество спишет эту неуверенность именно на нее.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.