Дежурной фрейлиной в тот день была Изабелла, а она, когда дежурила, всегда старалась держаться поблизости от ее величества, и поэтому, когда в кабинете зазвенел колокольчик, Изабелла сразу же постучала и вошла. Первое, что она увидела, был стоящий на столе перед ее величеством изящный ларец, который она раньше никогда не замечала - розового дерева, с очень красивой золотой инкрустацией на крышке - две буквы "А". Изабелла сразу подумала, что что-то важное случилось, потому что ее величество выглядела очень серьезной, даже грустной, но потом решила, что ошиблась, потому что с чего бы ее величеству было грустить, когда в Лангедоке все было хорошо и даже в Нотр-Дам звонили колокола, чтобы отпраздновать взятие какого-то важного города. Но все равно, она же служила самой королеве, и вдруг именно сегодня ее величество решит дать ей важное поручение?

Она сразу представила себе, как она спешит ночью по парижской улице, одна-одинешенька, и за корсажем у нее лежит письмо королевы, которое она должна доставить… кому бы? Может, маркизу де Мирабелю? Говорят, что ее величество всегда, когда пишет своему брату, испанскому королю, отдает письма маркизу - но ведь он совсем недавно был в Лувре… может, ее величество не могла отдать ему письмо при посторонних? Ну, да, конечно, не могла и отдала его Изабелле, но шпионы кардинала в Лувре что-то пронюхали, и вдруг из-за угла выскочил…

Тут, конечно, лучше всего подходил граф де Рофшор, про которого говорили, что он ищейка кардинала и ужасный негодяй, но графа де Рошфора Изабелла знала, и он был совсем не страшный, а даже милый, и он не стал бы выскакивать из-за угла, он бы просто подошел к ней и сказал…

Ой, нет, так не пойдет, нельзя отдавать письмо!..

Тут Изабелла спохватилась, что письмо ей еще не отдали, и присела в глубоком реверансе.

- Ваше величество, - робко сказала она, - я всецело, душой и сердцем, к вашим услугам, совершенно.

Только, наверно, у ее величества всего лишь кончились чернила или перо нужно очинить, и больше от нее ничего не потребуется!

Про четырех отважных мушкетеров, спасших ее величество, Изабелла ничего не слышала, только про четырех сыновей Аймона, но конечно, речь шла не о них, и не это было главное, главное было то, что ее величество была удручена, что-то с ней случилось, что-то ужасное, от чего ее надо было спасти! Но она была только слабая женщина, даже не один мушкетер - не то что четыре сразу, и что ей было делать? Но может, женский ум и хитрость помогут не хуже чем мужская отвага и сила? В конце концов, тут же не было никаких чудовищ, людоедов или драконов, и вряд ли из этого ларца мог вылезти заколдованный великан?

Правда, ее величество сказала, что это был "он"… и он даже после смерти о себе напоминает, какой ужас! Когда она в последний раз навещала маменьку, в доме только и разговоров было про привезенного из Америки дикаря, который, когда хозяйка привела его в церковь, отказался даже переступить через порог, а когда встретил на улице священника со святыми дарами, упал и умер на месте, так что из него выползло множество червей. Его отказались похоронить на освященной земле, и он встал в ночь после похорон и пошел искать свою хозяйку… Ах, как же Изабелла жалела теперь, что горничные как раз тогда ее заметили и перестали рассказывать!

- Все мои слабые силы к услугам вашего величества, - пролепетала Изабелла и, не сдержавшись, молитвенно сложила руки перед собой. - Нет такой напасти, из которой Господь не указал бы путь!

Она хотела сказать, что у нее есть ладанка с волосом святого Ремигия, которую она получила от бабки, но вовремя спохватилась, что у ее величества, наверно, даже частица Тернового венца есть, если ей не дадут его весь - зря, что ли, его святой король Людовик купил?

Изабелла села, конечно, но только долго на месте не усидела и бросилась к ее величеству, когда та закрыла лицо руками. Шантажист! Какой-то негодяй смеет шантажировать ее величество!

- Я всегда буду с вами, ваше величество! - воскликнула Изабелла, и слезы так и хлынули у нее из глаз, когда она упала к ногам королевы. Это было так ужасно - как в самой страшной сказке - бедная, прекрасная королева с ревнивым мужем, только он был не старый и не уродливый, но так ведь тоже бывает? И Бэкингема она не любила - вот, Изабелла так и знала, она была верна мужу, а герцога она только хотела предупредить, что его хотят убить, хотя он ее скомпрометировал и вообще был враг! А теперь ее благородство оборачивается против нее, это было так ужасно несправедливо! Бедная, бедная королева, но она же не одна, никогда она не будет одна, с ней будет Изабелла, как у Изольды была верная Бранжьена! Правда, Бранжьена была уже немолодая, но это же неважно?

Подумав про Бранжьену, Изабелла сразу подумала и про мадам де Гершвиль, та бы, конечно, сразу стала приставать с расспросами, прямо как маменька - и кто шантажист, и что он хочет. Но она не будет приставать, она не такая, она только будет целовать королеве руки и клясться:

- Я что-нибудь придумаю, мы что-нибудь придумаем, - пролепетала она, думая, что может, маменька…

К счастью, ее величество, даже в слезах, сохранила присутствие духа - гораздо лучше чем Изабелла! - и начала объяснять, только Изабелла все равно ничего не поняла, такая она была глупая, только что ее королеве нужен храбрый мужчина, а не она, и это было правильно, потому что она была такая глупая, но все равно ужасно обидно, и она знала, конечно, такого мужчину - самого храброго в мире! - но все равно сказала совсем другое:

- А… а этот негодяй… это кто? То есть… - она хотела сказать, что может, на него надо просто пожаловаться королю - сказать его величеству всю правду, он ведь король и благородный,  и он же может отобрать письмо у этого негодяя и отдать ее величеству не читая, в знак доверия, но потом подумала, что его величество ведь ужасно ревнует, это все говорили, и может, он будет не такой благородный как король Марк, и ведь король Марк же отдал Изольду прокаженным - что если он решит отдать ее величество… ну, то есть нет, сейчас такого ужаса бы не было, но все равно, лучше ему не доверяться, зато, может, она сама может броситься в ноги этому негодяю и он проникнется ее добротой и невинностью и сам отдаст ей это ужасное письмо?

Потом-то девушка поняла, что она должна была поблагодарить ее величество за оказанное ей высочайшее доверие, но тогда она просто взяла письмо - конечно, с отвращением, потому что это была такая мерзкая вещь - и стала читать, очень медленно, чтобы как следует запомнить, а еще - потому что все-таки надеялась, что вдруг она увидит, кто это письмо написал, ведь бывает же женская интуиция! К сожалению, запомнить письмо у нее не получалось, так ей было ее величество жалко, но зато она сразу сообразила, что писала женщина - наверно, любовница д"Онвре! А еще она поняла вдруг, что она знает как раз такого человека - как раз такого мужчину! - какой был нужен ее величеству: отважного и благородного! И он наверняка будет счастлив помочь, и не только потому что он ввергнут сейчас в пучину несчастий!

- Я найду его! - воскликнула Изабелла, едва дочитав. - Человека! Я знаю!.. Ваше величество, я пойду к нему немедленно, только…

Нет, она и мысли не допускала, что Он откажется, ведь он был дворянином! И Он наверняка найдет подлую негодяйку, которая посмела украсть письмо королевы и ей угрожать, но… но вдруг у него сразу не получится? И если эта гадина решит отомстить за любовника? Конечно, его величества не было в Париже, но есть же еще королева-мать, а еще она могла отправить королю письмо со слугой… нет, со слугой не выйдет, но как-то же можно?

Изабелла сразу помотала головой, а когда ее величество про маменьку сказала, стала кивать. Конечно, она ничего не расскажет! Только Луизе - Луизе же можно, она еще что-нибудь умное придумает! Особенно потому что этот гадкий д'Онвре так с ней ужасно поступил!

- Я только подумала… - объяснила Изабелла, - это глупость, наверно, но только я подумала… там же не написано когда… ну, то есть… а если… если…

Изабелла замолчала, чувствуя, как горят щеки. Нет, не могла она такое сказать - это было все равно что Его предать! Даже подумать такое было стыдно, и вот ее величество же тоже ни капли не сомневается! Но ведь Тристан же тоже не смог однажды помочь Изольде, не по своей вине, но все-таки…

- А если, если, - прошептала она, заламывая руки, - если мы ее еще не найдем, а она уже не захочет ждать? Ой!

Письмо, она же его все еще держала в руках! Оно помялось! И она видела только последние две строчки, а что-то с ними было не так!

Изабелла чуть не расплакалась от облегчения. Ее величество думала точно так же! Почерк, конечно - вот ей и в голову не пришло посмотреть на почерк! А ее величество такая умница - ну, конечно, это женский почерк, плохо же написано - и буквы неровные, все налево завалились, и кляксы, и смазано… Сама Изабелла гораздо лучше писала, но ведь ее в обители учили, чтобы г-же маркизе не надо было всякие каракули разбирать! А эту негодяйку явно не учили, и…

- Да, ваше величество, - торопливо сказала Изабелла, - только я еще подумала - ведь этот человек, - она встряхнула письмо, спохватилась и принялась снова его разглаживать, - он же должен был сначала как-то до вашего письма добраться? Значит, это, наверно, женщина, потому что…

Тут она замялась, потому что конечно, в свите ее величества и мужчины были, но их было гораздо меньше, и им не всюду было можно, в спальню ее величества, к примеру, точно нельзя, а в кабинет - она не знала, но кто-нибудь заметил бы?

- Потому что это наверняка горничная, - продолжила она. Конечно, благородная дама бы на такую подлость не пошла! И не стала бы… с д'Онвре, после того, как он себя так мерзко вел, и не только с Луизой!

Она аккуратно положила гадкое письмо обратно на стол и вдруг сообразила, что было с ним не так: подпись! То есть не подпись, подписи-то не было, а вот то, что в конце было написано - "неизвестный". И "покорный слуга" - то есть мужчина?

Изабелла, конечно, великодушной похвале ее величества ужасно обрадовалась и только пожалела, что сама не может расспросить про ключи, ей как фрейлине никто не ответит, потому что очень многие считают, что фрейлины все дурочки, которые только на то и годятся, чтобы рядом с ее величеством стоять или сидеть и красиво выглядеть. А вот сама ее величество, она смотрела глубже и женскую мудрость ценить умела, и как же это было хорошо, что у Изабеллы она все-таки была, хотя маменька и считала иначе и часто об этом говорила!

Изабелла хотела уже сказать ее величеству, что у старшей горничной наверняка тоже есть ключи от кабинета, надо же там пыль протереть, но тут ее величество сказала, что это вообще не женщина, может, и Изабелла чуть не расплакалась - значит, она все-таки была дурочка, как маменька и говорила, и ничего опять не угадала!

Но все равно, ее величество права была - были же еще гвардейцы! И им же тоже можно было всюду заходить, и среди них наверняка были друзья месье д'Онвре, потому что даже у самых гадких людей бывают друзья.

- А… а как проследить, ваше величество? - спросила она. Конечно, ее величество просто думала вслух и отвечать, тем более какой-то фрейлине, была не обязана, но вдруг?.. И тогда она, Изабелла, узнает, кому еще можно доверять в этом деле, потому что Ему тоже наверняка понадобится с ней сноситься и преданные слуги тут очень помогут, особенно если они сами по дворцу не заняты.

Изабелла снова бросилась на колени перед ее величеством.

- Я верю ему как себе, ваше величество, - воскликнула она. - И даже больше чем себе, потому что он мужчина и… и самый отважный рыцарь во всем Париже, и на турнире он себя так и показал!

Тут она спохватилась и замолчала, потому что и так уже себя выдала, и над ней и так уже подруги подтрунивали, и если сейчас еще и ее величество… Нет, сердце ее и так было уже разбито, а разбитому сердцу уже ничего не страшно, но когда тебя из-за этого еще и дразнят, то это очень обидно - не больно, потому что куда уж больнее, когда сердце разбито, но обида - это же совсем другое? Она бы и не проболталась про турнир, но ее величество упомянула герцога д'Юзеса, вот она и вспомнила, потому что если Он - нет, не "не захочет", он захочет, но если вдруг он не сможет, то можно будет обратиться к его светлости, или можно попросить господина де Трана, Луиза о нем так тепло говорила, пока не перестала вообще о нем говорить, а потом призналась, что они поссорились. Это теперь Изабелла понимала, что Луиза его любила, а тогда она просто огорчилась и очень, просто очень рассердилась на господина де Трана, даже хотя Луиза говорила, что он не виноват. Но он все равно был надежный человек, он Луизе уже помогал с делами ее величества, и можно было, если окажется нужно…