- Лучше виноградная водка или арманьяк, - серьезно отозвалась Эмили, отобрав у Эглантины фляжку с водой и обмывая Лапену лицо и лоб своим платком. Насколько могла судить не сильно искушенная в делах врачевания мадам де Бутвиль, это была действительно только царапина, однако парень почему-то не приходил в себя. - Но если вино, то пейте.
Повинуясь жесту хозяйки, горничная метнулась к Судари и робко потянула за один из бинтов.

Наемник бесцеремонно отпихнул руку девчонки, не слишком вежливо посоветовав ей снять рубашку с одного из трупов. И его приятель, как раз обшаривавший лежавшее неподалеку тело, поманил ее к себе.

- Она будет сто лет возиться! - с досадой отозвалась мадам де Бутвиль. - Теодор, как вы? Потерпите немного? Я здесь быстро... Луи, вы не могли бы посмотреть, что там?
Она с надеждой посмотрела на мужа.
- Надо зашивать? Я смогу, я же уже делала это, помните? Когда мы взрывали пороховой склад в Ларошели.

Спрашивая, нужно ли зашивать, мадам де Бутвиль имела в виду бретера: рану Лапена она видела и так. Но объяснять что-то сейчас не было времени.
- Вот, мадам! - девочка-горничная оказалась умнее, чем можно было подумать. Метнувшись к карете, она быстро вытащила из мешка госпожи тряпицы, которые женщины возят с собой на всякий случай, и сейчас протягивала их Эмили.
- Умница! - Эмили быстро и кривовато улыбнулась, зажимая рану на голове Лапена чистой тряпкой и приподнимая его голову. - О Боже! Тут... Он упал на камень!
На затылке парня набухала огромная шишка...
- Держи его голову! - приказала она Эглантине. - А теперь перевяжи его, это не страшно, ты сумеешь.
Вскочив на ноги, она бросилась к бретеру.
- Теодор... Совсем плохо?  - Эмили опустилась рядом с ним на колени и тут же повернулась к Судари: - Так вы нашли водку?

Бретер, сидевший на земле, привалившись к камню, улыбнулся. Но не ответил – потому что именно в этот момент лишился чувств. И Судари, вздохнув с явным облегчением, стянул с него разорванный и окровавленный рукав.

– А чего ее искать, мадам? – он хлопнул себя по боку. – Всегда с собой. Но вы бы лучше… – он поискал слова, сдался: – не мешали.

Снятый камзол полетел на траву. И наемник, по-прежнему придерживая бретера за плечо, начал стаскивать с него рубашку.

- Да что вы делаете?! - возмутилась графиня де Люз, сверкнув глазами на Судари. - Уберите руки!
Быстро приподняв юбку, она выдернула из петли на подвязке когда-то подаренный бретером стилет и аккуратно взрезала рукав.
- Давайте водку!

Судари замер при виде стилета. Оглянулся на графа, словно ожидал, что тот вмешается. И отступил на шаг – рассудив, похоже, что жизнь и здоровье бретера не настолько его тревожат. А его рубашка, которую до вмешательства графини еще вполне можно было заштопать, вряд ли беспокоила его больше.

Или, может, упоминание о взорванном складе не осталось не незамеченным.

Так или иначе, фляжку он ей протянул. И, судя по запаху, содержала она отнюдь не арманьяк.

Эмили, бледнея, прикусила губу. И решительно плеснула водку на рану. Это было больно, тогда, в Ларошели, Теодор едва терпел, а сейчас не пришел в себя. А если он умрет?! Порез был глубокий. Шить?.. К горлу поступила тошнота. Нет, это сейчас нельзя, это она потом. Вот закончит и будет плакать...
- Нитки в его сумке есть? - спросила она Судари.

Судари покачал головой. Но затем полез в сумку.

– Мадам… – в его голосе отчетливо слышалась настороженность. – Может, я?

Второй наемник, закончив возиться с еще одним трупом, поднялся на ноги.

– Может, с лошадьми поможете?

Он кивнул туда, где на обочине, сбившись в кучку, щипали траву лошади.

Судари, не ответив, продолжал рыться в сумках. Оставляя одежду и вытаскивая вещи. Книгу мадемуазель де Гурнэ, которую он небрежно отшвырнул. Еще одну, которую постигла та же участь. Дорожный несессер – с зеркалом, отбросившим на лицо его солнечный зайчик. Тисненый кожаный футляр размером с пол-ладони. Внутри лежало что-то похожее на бараньи кишки, которые Судари, выругавшись то ли от отвращения, то ли от неожиданности, зашвырнул в придорожную канаву. И наконец, заглянув в небольшую деревянную шкатулку, он протянул ее мадам де Бутвиль.

- Соберите вещи! - рыкнула мадам де Бутвиль, и тотчас забыла об этом, сосредоточившись на деле. Она все сделала хорошо: намочила нитку в остатках водки, сделала несколько ровных и аккуратных стежков, обмирая от того, что приходится протыкать человеческую плоть, быстро и аккуратно наложила повязку, развязала мужнин платок — и поняла, что голова ее кружится, к горлу подступила тошнота, а руки вдруг начали дрожать...

Судари, ворча, собрал разбросанные вещи, небрежно распихал их по сумкам и пошел помогать товарищу. Вместе с которым и вернулся, ведя лошадей. И, едва глянув на мадам де Бутвиль, подобрал с травы свою флягу.

– Закончили, мадам?

- Да...
На ноги Эмили как-то поднялась, сделала полшага, качнулась...
- Луи! - слезы потекли по ее щекам. - Я...
И она стала снова оседать на землю.

Эмили растерянно посмотрела вслед мужу: ну как он это себе представляет? Да, вид у нее ужасный, в карете будет тесно, и в платье в мужском седле ехать неудобно. Но где ей переодеться посреди дороги? Разве что в карете... Но даже не отличавшаяся благоразумием мадам де Бутвиль понимала, что сейчас спорить с мужем не стоит. А все Теодор, черт его за язык дергает! Вернувшись к Ронэ, она сунула ему в руку фляжку.
- Выпейте и присядьте пока, что вы прыгаете?! - и добавила с досадой: - Вольно вам вечно всякие глупости говорить.
Не дожидаясь ответа, она быстро подошла к Эглантине, помогла той подсунуть под голову Лапена свой свернутый плащ и увела девчонку за собой в карету. Они возились там минут десять, не меньше, но выбралась наружу мадам де Бутвиль уже полностью облаченная в мужское платье, даже при шпаге, пытаясь на ходу засунуть под берет непослушные кудри, которые упорно вылезали то тут, то там — и, судя по сердитому личику графини, губы ее шевелились не потому, что она молилась.

Когда душа не на месте, занимайся будничными делами - думать и страдать можно будет и позже... если хоота к тому времени не пройдет.  Бутвиль давно руководствовался этим правилом в разных смутных обстоятельствах, и обычно оно помогало.   
       - Что сейчас главное? - пробормотал он, обращаясь к лошади, которую выбрал для Эмили. - Главное - убраться отсюда поскорее!  А для этого...
       Он обернулся и  увидел жену, вновь превратившуюся в дорогого его сердцу юного пажа. 
       - О! Вы уже готовы! - одобрительно улыбнулся он. - Возьмите вот эту лошадку, на ней ехал Лапен, она вам подойдет.  А его самого сейчас устроим...
       Он окликнул Эглантину, велел ей забраться в уголок кареты и спрятать лишние вещи под сиденье, а сам, прикусив губу, рывком поднял раненого на руки, благо парень был не слишком тяжел, донес до кареты и там усадил так, чтобы девочка могла его поддерживать.   Что подумали об этом его поступке все присутствующие, его мало интересовало.
       - Забирайтесь внутрь и вы, шевалье, -  переведя дух, сказал он спокойно. -  Нам пора ехать.