Этобыл тот самый чудной идальго, француз с длинными волосами, про которого Алонсо и надо было узнать... И вот бы была, наверное, удача, если бы он заступился... Вот только заточка у Живодера была настоящая, и здоровый он был не по годам...

- Видите ли, сеньор... - Алонсо старался говорить спокойно и вежливо, как учили в монастыре, только французские слова с испугу забывались, и акцент становился все сильнее. - Очень... да... очень трудно не шуметь, когда тебя хотят ограбить. Я... не привык...  как это? Отдавать? Сдаваться!..

Ни один из напавших на Алонсо уличных мальчишек явно не готов был на схватку со взрослым — тем более, с дворянином — и Жан-Чертополох, только что поднявший с земли булыжник, уронил его в грязь и порскнул прочь, а Живодер, оскалившись как волчонок, настороженно попятился.

— Енто он шумел! — выпалил он, стискивая заточку до белизны костяшек. — А я че, я ниче! Я это, гулял тут, может!

Оказавшись, благодаря своему тактическому отступлению, вне зоны досягаемости не только кулака, но и шпаги, он нагло ухмыльнулся, но ни траекторию движения, ни его скорость не изменил, и видно было, что только гонор не позволяет ему дать деру.

Алонсо невольно выдохнул с облегчением. Все же он здорово напугался.
- Спасибо, сеньор...
Следовало что-то еще сказать, как-то закрепить неожиданное знакомство, но мысли из головы мальчика в этот момент будто испарились. На бледных щеках его вспыхнул румянец, а пальцы продолжали стискивать рукоять кинжала.

- Да... - Алонсо послушно убрал кинжал в ножны. Ему несказанно повезло: француз сам обратил на него внимание. Неужели получится, и он возьмет его к себе? Алонсо спрятал левую руку за спиной и тайком показал «рожки» - чтбы не сглазить. Потом вздохнул, успокаиваясь — надо было произвести хорошее впечатление, а в монастыре говорили, что он слишком уж порывистый. И вообще, по правилам вежливости следовало представиться...- Меня зовут дон Алонсо де Кабрера. К вашим услугам, сеньор.

Мальчик поклонился. Французские слова возвращались в памяти, хотя акцент еще был очень сильно заметен. Когда Алонсо волновался, он и по-испански говорил с акцентом, но, стараясь, он мог говорить лучше.

- Дело в том, что я думал... В этом доме живет испанская сеньора... Я думал найти какую-нибудь службу...- Он потупился, а потом снова прямо взглянул на французского дворянина. - Не попрошайничать, не думайте! Я могу служить! А эти... - он кивнул на Живодера. - Им понравился кинжал. Только я его не отдам, мне его кузен подарил, когда мы только сюда приехали...

Граф де Люз уже достаточно хорошо был знаком с испанцами, чтобы не удивиться, почему столь бедно одетый юноша вдруг оказался дворянином.  У многих идальго, не имеющих ни клочка земли, ни монеты за душой, было хоть отбавляй гордости и чувства собственного достоинства. Поэтому он не позволил себе улыбнуться горделивым словам нового знакомца, учтиво склонил голову и сказал искренне:
        - Рад нашей встрече, дон Алонсо.  Всегда приятно встретить человека, способного постоять за себя.  Что же касается вашего желания служить...
        Тут он сделал паузу, решая, стоит ли показывать, что он знаком с упомянутой дамой и оказывать протекцию мальчику, который  говорил так, словно именно на него и рассчитывал? Появление  служащего доньи Аны облегчило задачу: теперь происшествие можно было выдать за чистую случайность!
        - Я не сделал ничего особенного, - сказал он лакею так, как будто видел его впервые. - Обычное уличное недоразумение. Сейчас юноше уже ничего не угрожает, но ему требуется помощь.  Передайте вашей госпоже, если она сейчас принимает, что я хотел бы ходатайствовать перед ней за дона Алонсо!

Отредактировано Бутвиль (2022-04-27 08:23:10)

Сказать по правде, Алонсо еще не доводилось видеть так близко такую красивую даму, да еще и разговаривать с ней. Конечно, красивые девушки у них в деревне были, но откуда бы им взять такие наряды? И потому мальчику не надо было притворяться, что он оробел — он почувствовал, что щеки у него горят, коленки дрожат,  а сам он несколько мгновений не мог вымолвить ни слова, однако, француз был так добр, а Алонсо надо было ему понравиться...
- Я просто подумал, сеньора... - он снова поклонился. - То есть, я надеялся, вдруг... Видите ли, я пятый сын, а земля у нас бедная... А тут к нам приехал кузен, проездом остановился. Он ехал наняться солдатом или охранником. Ну и взял меня с собой...
Эту историю они придумали вместе с доном Алехандро, и дон Алехандро говорил еще, что врать надо поменьше, а то запутаться можно.
- Кузен, он два раза уже место нашел, но ему отказали, потому что я там не нужен. Ну я и подумал, что я сам тоже могу служить... И испанская  дама наверняка добрее...

Бутвиля всегда изумляла способность женщин подстраиваться к любой ситуации без малейшей запинки и тени смущения. У мужчин такая находчивость тоже встречается, но гораздо реже.  Воистину, слова даны людям для того, чтобы скрывать свои мысли! Донья Ана забавлялась, и ему тоже было смешно, однако здесь присутствовали посторонние, и затягивать игру не следовало, иначе в смешном положении оказались бы и дама, и он сам. 
        - Сударыня, не стоит преувеличивать важность случившегося, - с улыбкой сказал граф. - Подобные стычки на улицах в наше время не редкость, но в них нет ничего героического. Впрочем, я рад, что мне удалось помочь этому юноше, хотя он сам проявил немалую храбрость, вступив в схватку с двумя противниками.  Вам стоило бы обратить на это внимание и, в свою очередь, по-христиански помочь идальго, ищущему место службы. Что же до моего имени... - Бутвиль чуть склонил голову и ответил на лукавый взгляд дамы, иронически прищурившись, - то я с удовольствием произнесу его, если вы соизволите принять меня, не как случайного прохожего, а как гостя, в удобное для вас время.

Алонсо изо всех сил старался не подать виду, что ничего толком не понимает. Даже он знал, как зовут француза, а уж любовница сеньора де Бутвиля - тем паче. Ну, может, ей в том сознаваться неприлично, не хочет, чтобы посторонние знали, кто к ней ходит, но ему то отчего не назваться?!  Забавляются так, наверное… Француз мальчишке все больше нравился: вон как заступается, прямо таки уговаривает даму службу ему найти! Как бы ему намекнуть, что он бы предпочёл служить кавалеру, а не даме?
Алонсо ещё раз поклонился наконец-то обратившей на него внимание даме.
- Я могу лишь надеяться на милость прекрасной сеньоры.
Ему очень хотелось выразиться покрасивее, но получилось как-то не очень…

Бутвиля решение дамы скорее восхитило, нежели удивило:  женщины бывают в необычных случаях гораздо находчивее мужчин.  Но увы - донья Ана не знала о том, что он собирается уезжать, и брать к себе на службу кого бы то ни было не намерен.  Она не знала и того, что из дома, который  Луи-Франсуа снимал вместе с братом, он перебрался, рассчитав  фламандскую прислугу, в гостиницу, и отнюдь не дорогую - денег оставалось немного, нужно было экономить... Однако длить дольше эту игру не стоило, и он ответил, отложив на потом объяснение с доном Алонсо:
       - Ваше суждение, как всегда, выше всяких похвал! -  он улыбнулся и  отвесил церемонный поклон. - Думаю, что этот юноша будет мне весьма полезен.  И прошу вашего позволения нанести вам визит... как-нибудь на днях, чтобы  рассказать, как идут дела. Сейчас нам пора удалиться.

- Да, сеньора, - Алонсо поклонился, совершенно ошарашенный происшедшим. Нет, он, конечно, хотел... Мечтал, что хорошо бы... но так вот! Дон Алехандро будет им доволен... - Я сочту за честь...
Он поклонился уже Бутвилю, подозревая, что выразился не очень...  А потом ему подумалось, что ничто не мешает французу, выйдя за порог, послать новоявленного слугу на все четыре стороны — и что тогда делать? Тогда получится, что совсем и не повезло... Но гадать было тем более бесполезно, и мальчик сделал шаг к двери, готовый открыть ее для внезапно обретенного хозяина.