Все время, когда происходили столь трагичные и комичные одновременно события в жизни господина де Мильво, а также  его слуг и незадачливых близнецов, торговец Людгер провел в не менее трагичном и комичном одновременно положении. Его главные богатства были похищены и осквернены, а сам он, подобно полену, лежал в забытьи, из которого иногда порывался всплыть, но заботливо положенная на его лицо подушка - не очень душащая, но и не слишком-то дающая вздохнуть полной грудью, не позволяла ему очнуться окончательно.
Господину из Гента повезло, что первую часть жизни он провел в тиши монастыря, что, вкупе с хорошими задатками здоровья, полученными с рождения, вероятно сохранили его сердце совершенно здоровым. Кто-нибудь другой на его месте давно бы уже схлопотал удар, а вот Людгер  всего лишь впал в состояние между обмороком и сном и, едва только от очередного трепыханья господина де Мильво подушка, наконец, упала с лица торговца, как он вдохнул полной грудью и замычал, силясь очнуться.

Отредактировано Людгер ван Хаутем (2022-09-16 23:37:10)

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Вплывшая в комнату вонь произвела на почтенного торговца такое же действие, как нюхательные соли. Он сморщился, чихнул и... очнулся окончательно. Спустя несколько довольно неприятных мгновений он понял, что отвратительный запах не был частью сна или плодом взыгравшего перед пробуждением воображения, а был так же реален, как его руки. Правда, все тело его было таким затекшим, что реальность рук и ног тоже вызывала сомнения.
Кое-как приподнявшись, Людгер уставился в темноту.
По всем правилам сейчас была ночь.
Вот только ночь была неправильной.
Не лишенной почти совсем движения и звуков, а совсем наоборот. На кровати рядом странно копошился господин де Мильво, а в дверях стоял Филипп, которого Людгер узнал сразу, и еще кто-то, кого он признал с трудом.
- Это возмутительно, - вероятно, неожиданно для всех сказал Людгер. - Мало того, что вы пропадаете под вечер, так еще и появляетесь так, чтобы всех разбудить. Гуляли бы до утра там, где были.
Людгер вдруг понял, что сказал что-то не то. Что-то до крайности неуместное, а может, и просто глупое. Он внимательнее посмотрел привыкшими к темноте глазами на воинственную фигуру Филиппа, а потом на барахтающегося де Мильво.
- Что здесь происходит вообще? Вы что... вы связаны, господин де Мильво?
В гудящей от недавнего беспамятства голове всплыло странное полувоспоминание, что он задыхается в прелых листьях. От вони стрельнуло в голове, и так нездоровой. Для Людгера, никогда не знавшего о головных болях, все это было особенно неприятно.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Только теперь Людгер понял, отчего ему так неудобно было просыпаться. Виной были не затекшие спина, руки и шея. Путы, казавшиеся ему судорогой, были настоящими, хотя и повязанными без лишнего рвения,
Но господин де Мильво! Вот тебе и благородный человек!
Вообще-то господин Людгер был, конечно, порядочным снобом, как и полагается. И если аристократ нос воротит от торговца, то и тот, конечно, не отстает. Да и какой торговец не знает, что благородный человек ведет себя порядочно только по отношению к другим благородным, а всем прочим он ничего не обещал? Рассказать несколько историй о том, как какой-нибудь граф изо всех сил старается не заплатить за роскошное надгробие, может любой краснодеревщик, а еще каменщик и скульптор.
Тоже в некотором роде воровство.
Но, конечно, чтобы вот так по-разбойничьи - такого торговцу из Гента пока видеть не приходилось. Хотя чему удивляться? Видимо, бургундские господа превзошли фламандцев.
Впрочем, рассуждать Людгер, конечно, начал позже, пока же он хорошо знал, на чьей стороне его симпатии - вальяжного господина де Мильво, подобравшего с пола нечто, судя по звуку, металлическое, или смутьяна де Гистеля. Кое-как оттолкнувшись на кровати, Людгер сел и в пару странноватых ползающих движений достиг другой стороны постели и сначала опустил со всего размаху обе ноги на спину почтенного отца семейства, а потом и пнул его как следует.

Отредактировано Людгер ван Хаутем (2022-11-06 16:39:13)

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Людгер посмотрел в ответ на Филиппа выразительным взглядом, в котором читалось, что дураком Филипп будет, если поверит де Мильво.
Он бы мог и прямо сказать, что, конечно, почтенный дворянин далеко не такой почтенный, и что он врет, но не стал. Оскорблять человека благородного - дело опасное, пусть он тебе даже уступил половину кровати и вообще не слишком достоин того, чтобы питать к нему какое-то настоящее уважение.
Однако очень сложно смотреть правильно, а также говорить и вообще что-то делать, когда ты связан по рукам и ногам. Людгер выразительно дернул веревками на руках и ногах и несколько раз как будто подпрыгнул на постели.
В голове он себе уже все разложил. Филипп, конечно, рассказал мадемуазель де Мильво о ценных бумагах, которые они везут. Да еще, может, и присочинил сверху, чтобы произвести впечатление. Та передала все отцу, а он оказался знатным разбойником.
- Я не сомневаюсь, что никому бы в голову не пришло искать у нас с вами, господин де Гистель, деньги, - сообщил в воздух Людгер и неожиданно обратился к барахтающемуся на сундуке Пьеру. - А что ты искал на самом деле?

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

- Хорошо, ложь, - пожал плечами Людгер.
Он с удовольствием разминал руки и ноги, что и было отчасти причиной, возможно, вдруг улучшившегося настроения, а как следствия, и нежелания лезть в разборки с господином де Мильво.
Второй и однозначно основной причиной было понимание, что себе дороже. Кто в своем уме будет что-то доказывать дворянину, у которого и подобие шпаги даже имеется? Да и если бы не имелось, разве разумно доводить человека, считающего себя по умолчанию человеком благородным, сомнением в его благородстве? У такого действия могут развиться разнообразные последствия, с которыми Людгер иметь дела не хотел.
Тем более что, судя по всему, украдено ничего не было. По причинам, не зависящим от вора.
- В любом случае, украдено ничего не было, - повторил собственную мысль вслух торговец. - Благодаря высшему заступничеству. Я всегда искренне молюсь перед сном, - смиренно склонил он голову.
Только тот, кто очень хорошо и давно знал бывшего послушника, уловил бы иронию. Людгер ван Хаутем давал понять, что вмешавшееся Провидение, чья рука тут явно просматривалась (хотя и действий молодого де Гистеля умалять, конечно, нельзя) показало, на чьей оно стороне. А против такого положения вещей не сможет ничего сказать и де Мильво, да даже бы и сам король Рене, хоть бы его освободили из плена.
- Любезный, мои вещи верните. Слышите, что господин де Мильво вам говорит? Он ни о чем вас не просил.
Людгер наклонился в сторону слуги и сморщился. До него донесся, наконец, запах.
- Что же это так пахнет? Неужели это вы от страха?

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Поняв, что случилось с его изголовьем, Людгер отшатнулся. Он был настолько ошарашен, что даже не совладал с собой и позволил себе посмотреть на господина де Мильво с истинным презрением. Руки Людгера ван Хаутема, в отличие от рук его отца, дядьев, братьев и кузенов, были приспособлены хорошо только чтобы держать перо и обмакивать его в чернила или держать книгу. Но, как истинный потомок мастеров, он ценил хорошие вещи и, можно сказать, уважал их. Испоганить хорошую работу было для него так же немыслимо, как осквернить церковь. Но куда это понять важному де Мильво или даже его слуге? Слуги всегда хуже своих хозяев, потому что, поступая в услужение, теряют приличествующие им достоинства и набираются хозяйских грехов.
Закрыв лицо рукавом, Людгер аккуратно открыл крышку и выхватил оттуда бумаги, швырнув их на кровать.
- Надо позвать кого из слуг, чтобы отмыли.
Что-то ему не понравилось в лице де Мильво и он не стал покидать комнату, зато зычно крикнул.
- Эй, кто-нибудь!

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Людгер, морщась, разбирал бумаги, которые следовало хорошенько проветрить, и желал одного - удостовериться, что все на месте. И все-таки он услышал полный затаенного отчаянья вопрос де Гистеля. А услышав, поднял голову и недоуменно посмотрел на молодого человека, потом на несколько смущенного де Мильво. Некоторое время бывший монах в недоумении шевелил бровями, как человек, который увидел что-то непонятное, что ему непременно надо сделать ясным. Мозаика, надо сказать, сложилась у него быстро. Тут было даже не два и два, а один и один. Точнее - один и одна. А еще возвращение Филиппа ранним утром. И странное желание де Мильво ночевать с дочерью в разных местах. Что и говорить, разгадать такую загадку можно было даже не читая романов.
- Да, наверняка подкупили, - согласился Людгер с де Мильво с тем точно отмеренным сарказмом, который невозможно не почувствовать совсем, но в котором нельзя было быть до конца уверенным. - Стоит выгнать таких мошенников.
В это время дверь распахнулась, и на пороге появился Йохан, слуга Людгера, спавший крепким сном внизу у огня, но все-таки услышавший громкий призыв хозяина.
- Наконец-то! - без недовольства воскликнул Людгер. - Возьми-ка вот это и скажи хозяину этого места, чтобы дал кого привести в порядок. В этой гостинице очень злые шутники, а страдают ни в чем не повинные постояльцы.
Йохан осторожно взял сундучок и издал сложный булькающий звук, как будто намеревался продемонстрировать горловое пение.
- Да-да... именно так, - кивнул Людгер кашлянул, давая понять, что если и захочет что-то объяснить своему слуге, то позже. - Иди, а потом возвращайся.
Йохан вышел, неся сундучок на вытянутых руках и недоуменно поглядывая почему-то на господина де Мильво.
- Ну что же, господин де Гистель, смею вас заверить, что мы все остались в прибытке. И если сейчас вы так не думаете, то потом согласитесь со мной непременно.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

- Я не последний торгаш, господин де Гистель, - совершенно не обиделся Людгер. - Спросите у кого угодно в Генте, и вам подтвердят, что далеко не последний.
Он был не настолько проницательным, чтобы понять все, что происходило сейчас в голове и сердце Филиппа де Гистеля, но в общих чертах угадал. Молодой человек уязвлен из-за Женевьевы. Разумеется, он был у нее и дело не обошлось разговорами, пылкими признаниями и мечтами о будущем. Нет, Филипп де Гистель совершенно точно вошел сюда похожим на того, у кого кое-что случилось и в настоящем, то есть на молодожена после первой ночи, а не влюбленного, заваленного туманными обещаниями на будущее.
И де Мильво тоже должен был понять это.
С приятным удовлетворением Людгер осознал очередное в его жизни доказательство тому, что и кичащиеся своим благородством аристократы готовы на любую низость, если только последствия ее будут выгодными.
Удивительным было только что де Мильво зачем-то понадобились бумаги из его, Людгера ван Хаутема, подголовника.
В общем, де Мильво сейчас интересовал торговца гораздо больше, чем мальчишка де Гистель, с которым как раз все было понятно, оттого-то Людгер и заметил его движение, настораживающее, хотя и видеть на полу меча не мог. Перегнувшись вперед, он схватил подушку и запустил ею со всей силы в де Мильво, потом так же поступил со второй.
- Не ловите же вы ворон, господин де Гистель, - с неожиданной злостью возопил Людгер.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Разговор двух дворян, несколько напоминающий в чем-то важном разговор двух торговцев, где оба пытаются друг друга обмануть и одновременно убедить в своей честности, Людгера внезапно смутил. Откровенность Филиппа и вынужденная ответная откровенность де Мильво бывшему послушнику давались тяжело. При словах, что "некоторые не воруют", Людгер даже покраснел, потому что, как себя не оправдывай, а по всем правилам логики и в соответствии с определением он именно что своровал.
- Ну что вы, господин де Мильво, - поэтому поспешно пробормотал Людгер таким тоном, словно де Мильво всего лишь случайно смахнул его бумаги полами плаща на пол, - я не слишком-то побеспокоился.
"Просто не успел", - добавил Людгер про себя. - "В обмороке-то..."
- Благодарю вас, что сочли нужным извиниться, - не слишком искренне добавил он и все-таки позволил себе вольность заметить, обращаясь к старшему. - Я готов на этом с вами и расстаться. Я не хотел бы мучить вас своим присутствием, напоминающим вам о несдержанности вашего слуги.
В глубине души Людгер очень хотел, чтобы де Мильво, просто выражаясь, убрался к дочери, с которой ему явно было что обсудить, и оставил бы их с де Гистелем вдвоем.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Людгер понял, что не был до конца уверен, что де Мильво так легко уберется. А вдруг этот напыщенный аристократ подумает, что один торговец-свидетель его низости - это не так и мало, чтобы потом до конца жизни неспокойно спать?
Молча поднявшись с постели, он сгреб в охапку бумаги, как ребенок собирает все игрушки, которыми не собирается делиться с нежданно нагрянувшими гостями, и подошел к окну, чтобы в тусклом рассветном блеске проверить, все ли на месте.
Он чувствовал себя очень глупо. Зачем он согласился на неожиданное гостеприимство господина де Мильво? Решил разделить с ним комнату. Как будто забыл, что их разделяет. Аристократ, да еще и говорящий по-французски! Такие презирают всех, кто умеет выводить на бумаге слова и гордятся тем, что могут обойтись без чтения с того дня, как выучили все буквы, потому что всегда есть кого заставить прочитать и написать. Но все-таки что ему было надо? Хотя от недавнего обморока и вообще дурной ночи, полной потрясений, мысли в голове прыгали и скакали, как солнечные зайчики, которых не поймать, Людгер не мог отделаться от удивления.
- Должен признаться, господин де Гистель, за всю мою жизнь ничье появление не было так вовремя, как ваше сегодня. Не знаю, спасли ли вы мне жизнь, но зато... вообще-то есть вещи и поважнее жизни, и их-то вы и спасли точно... Эти безграмотные невежи даже не представляют себе, что с бумагами так нельзя... Не представляю себе, что они тут искали... - Людгер, наконец, оторвал взгляд от бумаг и вопросительно посмотрел на Филиппа, - вы случайно не наговорили господину де Мильво или его дочери чего-нибудь? Может, даже приукрасили важность того, что мы везем?

Отредактировано Людгер ван Хаутем (2023-06-14 00:16:07)

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.