В таком тоне с Алонсо де Мендоса  никто прежде не разговаривал. Потому слова незваных гостей подействовали на юношу как ведро холодной воды - сон вмиг исчез, даже воспоминания о себе не оставив.

- Как это понимать? - ледяным тоном поинтересовался Алонсо. с  трудом подавляя желание запустить в этих визитеров, напрочь позабывших о том что они говорят с дворянином, чем-нибудь весомым.

- Как сказано, так и понимать, - откликнулся тот же голос. - Раздевайся.

И кто-то из собравшихся издал булькающий звук, кажется, давясь смехом.

Алонсо похолодел. Значит, чтобы там не говорили все эти доброжелательные святые  отцы,  пытки ему не избежать.... В голове закружилось множество мыслей, затягивая в водоворот страха и отчаяния.  Но остановить эту безумную круговерть удалось всего одной -  не этого ли он ждал изначально? Вальдес те его слова несомненно запомнил, причем запомнил очень хорошо.  И теперь придется за них ответить.. Но ему одному!

Юноша поднялся с кровати,  без спешки снял чулки, с которыми еще пришлось повозиться - их быстро не отвяжешь (да и куда тут спешить).

Пока юноша возился с чулками, к нему приблизились двое или трое.

- Помочь? - глумливо спросил уже новый голос.

Однако прикасаться к нему не торопились. Словно насмешников удерживал некий безмолвный приказ.

Алонсо этого вопроса демонстративно не услышал. Он сбросил куртку ( спать здесь приходилось в одежде - в тюрьме было холодно) и нарочито  аккуратно сложил ее перед тем,  как положить на постель. Потом  добавил к аккуратной стопке одежды на постели рубашку.  А после самым непринужденным тоном поинтересовался у стражников:

- Что дальше? Дорогу в пыточную мне тоже искать самому - разумеется, под вашим присмотром?

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-01 16:23:06)

Значит, драка! Славно!  Такое развитие событий пришлось  Алонсо куда больше по вкусу даже при столь неравном раскладе. Его отец,  дон Диего де Мендоса был человеком редкостной силы - однажды, еще юношей  он остановил быка в Альгамбре, попросту  взявшись руками за его рога. Алонсо надеялся, что он унаследовал отцовскую силу, и  надеялся  похоже не зря -  тому бесстыжему жлобу ведь хватило одного удара...

Но стражников было двое, ребята они были крепкие, потому Алонсо пришлось несладко.  Он яростно отбивался, по лицу уже текла кровь, правая рука слушалась все хуже,  а толком достать хоть одного из противников ему все  никак не удавалось. 

И вдруг Алонсо осенило - он сдернул с кровати  свою куртку, хлестанул ею по физиономии  ближайшего к нему типа  и сразу пнул понятно куда - чтобы тот загнулся и думать про драку забыл на ближайшее время .

Хотя конечно нужно было бить раньше - когда тот скот посмел лапать рубашку. которую для Алонсо сшила матушка...
,
- Ортис, ну, что вы там вошкаетесь, как с бабой в кровати? - зевнули у двери.

- С мальчишкой справится не можете?

Второй стражник, до сих пор дравшийся вполсилы - ведь юнца надо было проучить, а не покалечить - ругнулся, помянув ад и преисподнюю, где самое место иудиным отпрыскам, отпрянул, уходя от удара и в следующий миг, изловчившись, достал Алонсо кулаком в живот.

От такого тумака ноги у юноши подкосились, он налетел спиной на вторую кровать, обмяк и сполз на пол.

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-02 08:50:46)

Было больно - так больно,  что даже говорить сил не было. Хотя какой прок сейчас в словах? Едва тот скот озвучил свои мерзкие намерения, всколыхнулась такая ярость, что  даже эта  боль отступила. Теперь Алонсо знал, что на один бросок сил у него хватит . Выхватить факел,  ткнуть в рожу  подонку.... А  там  - будь что будет.

Казалось, время остановилось. Едва заметно шевельнулась рука стражника, сидевшего на корточках, качнулся, зачадив, факел в руке другого - и главный дернул подбородком:

- Довольно с него!

Стражник, хотевший спустить с Алонсо штаны, досадливо крякнул, но спорить не посмел. Тот второй - лисемордый - убрал платок и отошел в тень.

- Держи, - повинуясь кивку старшего к юноше приблизился еще один и положил на пол, рядом с ним, тощую стопку одежды. - Вот твое облачение на сегодня. Поторапливайся.

Значит,  все-таки не пытка...  То самое публичное покаяние, о котором он уже столько здесь слышал!  А стало быть, весь этот дурной сон скоро закончится.... 

В стопке оказались штаны, вроде тех, которые носят простолюдины и простая рубаха из небеленого холста. А еще желтый балахон с двумя красными полосами. Интересное получится сочетание с разбитой физиономией...  Алонсо  усмехнулся. Оделся он быстро - чем быстрее эта дурная комедия дойдет до финала, тем лучше.

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-02 11:22:08)

Откуда-то из глубины залы к нему спешили двое - отец и родной дядька, дон Бернардино, оба в обычном своем платье, даже словно принарядившиеся в честь невесть какого праздника. Однако у дяди прибавилось седых волос, с тех пор, как Алонсо последний раз его видел, а отец выглядел усталым и измученным.

И Алонсо вмиг позабыл обо всем. Ему большого труда стоило не броситься на шею отцу:

- Отец, дон Бернардино, откуда вы здесь?

Дон Диего, не тратя больше слов, заключил сына в объятия, потом отстранился, посмотрел на его санбенито, вздохнул с облегчением, увидев косой крест, а не чертей и не языки пламени. Извлек из рукава платок, и принялся утирать ему лицо - словно ребенку.

- Что значит "откуда", Алонсито? - раздраженно переспросил дон Бернардино. - Оттуда же, откуда и вы. Из камеры.

- Простите, у меня все в голове перепуталось, - спешно извинился перед дядюшкой Алонсо. - Давно не видел никого кроме  монахов.

А потом вполголоса сказал дону Диего, который пытался привести сына в приличный вид:

- Отец, не нужно этого делать... Не к чему. Это не мой позор...

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-02 21:04:21)

- Малоприятно, согласен  - кивнул отцу Алонсо. - Но предать огласке - пусть хотя бы так  - то, как в Испании ныне обходятся с дворянами более чем приятно.

На разбитых губах промелькнула улыбка, но тут же исчезла, когда заговорил дон Бернардино. Алонсо  вмиг стал бледен как полотно:

- Вам? Зачем?

- Алонсито, - на губах дона Бернардино появилась сардоническая усмешка. - Ну, что вы, как маленький? Так угодно матери нашей Церкви и королю. И этих двоих, - он понизил голос до шепота, - не спрашивают "зачем?", им повинуются.

- Все хорошо, Алонсито, - дон Диего снова притянул сына к себе. - Сегодня там будет его величество и весь цвет Испании, и наш с доном Бернардино долг тоже присутствовать на аутодафе.

- Весь цвет Испании! - фыркнул дон Бернардино. - Причем, как в ложах, так и на эшафоте.

Дверь залы распахнулась и внутрь, поддерживая под руки, ввели двоих - сеньора лет, кажется, пятидесяти, в санбенито, в бумажной митре и с кляпом во рту, и монаха-доминиканца - нестарого еще человека, в обычной белой рясе, но босого. Их тут же окружили собратья последнего, восклицая и умоляя покаяться.

- А вот и жертвенные агнцы, - проворчал дон Бернардино.

- Редкий случай, когда  оказаться  на перефирии куда лучше, чем быть в центре события, - заметил Алонсо так,  будто это событие никоим образом его не касалось. - Кто они? Еретики?

Вообще, до этих двоих юноше  не было ровно никакого дела  Его куда больше заботил отец - таким измотанным Алонсо его прежде не видел. Устав мучиться догадками. Алонсо спросил вполголоса:

- Отец, надеюсь они не посмели обходиться с вами столь же  бесцеремонно как со мной?

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-03 12:46:42)

Алонсо все-таки обернулся...  и лучше бы он этого не делал....Потому что ему на миг почудилось, что это его отец стоит окруженный стражей, а матушка в слезах  бросается к нему...  Он даже вздрогнул. Тряхнул головой,  прогоняя морок. И зашептал про себя ту молитву, знакомую с детства. Не приведи Господи увидеть такое...

Вообще, все здесь больше походило на какой-то дурной сон.  Особенно, когда дядюшка назвал имена приговоренных.
 
- Интересно,   задумываются ли  те, кто так легко отправляет на костер цвет  испанской аристократии,  кто  будет сражаться за Испанию потом? Так ведь никого не останется...  -  поинтересовался у него Алонсо. Так же очень негромко, снова с усмешкой.

А потом присел на скамью рядом с доном Диего:

-Хвала Господу...  Но почему же вы до сих пор здесь?

Дон Диего пожал плечами, грустно улыбнулся:

- Судебные разбирательства потребовали моего присутствия, - он привычно заложил руку за спину, растирая поясницу. - Вы уже знаете ваш приговор, Алонсо?

- Луис! - внезапно перебил его дон Бернардино. - Смотрите, Луис Сарриа здесь, - он указал на сухощавого монаха с резкими чертами лица. - Он был моим пажом, Алонсито, пока не сделался проповедником. Впрочем, он и в детстве был жутким занудой. Галисиец, что с него взять? Интересно, что он здесь делает. Тоже пришел напутствовать осужденных, или и сам осужден?

Монах, то ли услышав дона Бернардино, то ли просто заметив братьев де Мендоса, отвернулся, втянул голову в плечи и зашагал прочь, в другой угол залы.

- Ничуть не изменился, - хмыкнул дон Бернардино. - Помню, я навешивал на него свою сумку с учебниками, и сумку Франсискито, и еще пары наших товарищей, и он плелся за нами будто вьючный осел. Чудак! Даже ни разу не пожаловался, что ему тяжело

Алонсо вздохнул - определенности, которой он так желал, не прибавилось... Скорее, наоборот.

-  Я должен принести публичное покаяние.  Насколько я понимаю, это и есть приговор?

Интересно , за каким дьяволом этот монах, в прошлом  паж дона Бернардино тут околачивается? Шпионит за своим бывшим  господином, не иначе. Пожалуй, стоит быть поосторожней со словами...

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-03 15:28:26)

Да уж, спутник и помощник на пути покаяния, лучше  не придумаешь... Алонсо едва сдержал усмешку. И  холодно поинтересовался. глядя на монаха как на пустое место:

-   За кого вы меня принимаете, фрай Луис?  Или вам прежде доводилось напутствовать только малых детей и слабых женщин? 

Протянутую ему веревку  юноша тут же  взял и,  не меняясь в лице, надел себе на шею.  Ведь сказанное монахом  дону Диего и дону Бернардино окончательно убедило его  - все это не напрасно. 

Монах поднял глаза на юношу, и его лицо на миг исказила болезненная гримаса.

- Если вы думаете, что все это мне в радость, то заблуждаетесь, сын мой, - желчно произнес он. - Ваше общество мне неприятно, равно как и общество вашего батюшки, и вашего дядюшки, и вся ваша проклятая Богом раса.

Слушать как это ничтожество оскорбляет его отца, Алонсо не собирался. Он резко поднялся со скамьи:

- Замолчите немедленно! И все эти ваши мерзости  оставьте при себе - они вам больше к лицу!

Фрай Луис боязливо попятился, но дон Диего тут же встал рядом с сыном, опуская ладонь ему на плечо:

- Тише-тише-тише, не сейчас...

Дон Бернардино только хмыкнул и развел руками. Монах глубоко вздохнул, борясь с одолевавшими его чувствами, и его лицо вновь стало бесстрастным.

- Это наш общий крест, - сухо промолвил он. - Вам терпеть поношение, мне - поддерживать вас и помогать по мере сил. Давайте же нести этот крест достойно.

- Давайте,- нарочито беззаботно ответил ему Алонсо и вновь присел на скамью.

Что собой представляет это фрай Луис, ему было уже понятно. Обыкновенная шавка.  Тявкает громко, но как едва понимает, что может   получить пинка, пятится в кусты... Пачкать об него руки юноша, кстати, не собирался. Только поставить на место. 

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-03 22:13:38)

Похоже, разбить физиономию этому нахалу все-таки стоило - вон как осмелел... Нет, сейчас этим можно сыграть на руку врагам отца. которые, похоже, такого и добиваются..

Алонсо положил руку на плечо  дона Диего:

- Отец. чему тут удивляться? Плебеям свойственно платить злом за добро. Благодарность - свойство благородной натуры, каковой тут не наблюдается...

- Откуда взяться благородству у сына галисийской прачки? - поддержал племянника дон Бернардино. - Он быстро забыл, как плакал от голода, прося подаяния на улицах. Зато хорошо помнит, как его обижали у нас дома. Интересно, чем это? Тем, что кормили альфахором вместо черствого хлеба?

- Я же говорю: вам не понять, - покачал головой монах.

У входа в залу кающиеся и осужденные на смерть уже выстраивались в процессию, и фрай Луис заторопился:

- Прощайтесь, нам пора. После аутодафе у вас вряд ли будет время поговорить.

Дон Диего заключил сына в объятия:

- Да укрепит вас Господь, мальчик мой. Я буду рядом, перед самым эшафотом. А мысленно - на нем, плечом к плечу с вами.

И дон Бернардино крепко сжал плечо племянника:

- С Богом, Алонсито.

Сколько еще всего хотелось сказать отцу... Но не было ни времени, ни возможности.  И когда она будет - один Господь ведает. Еще и этот клятый монах тут крутится....

Потому Алонсо лишь прошептал:

- Вам не стоит на это смотреть... Я знаю, за ЧТО расплачиваюсь.

И улыбнулся отцу. Ему вдруг стало удивительно спокойно.

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-03 22:29:53)

Дорога до площади показалась Алонсо бесконечной. Холодное октябрьское утро, грязь и бесчисленные лужи -  идти по ним  босиком было холодно и противно, но так несомненно и задумывалось.  Вдоль  толпились зеваки - полюбоваться редкой картиной захотели многие. Одни призывали покаяться, другие  кричали всякие гадости, но Алонсо их будто не слышал.

Ведь он чувствовал себя победителем. Он хорошо расслышал сказанное тем монахом, который сейчас с кислым видом тащился рядом с ним, отцу и дону Бернардино  - они более не под стражей! Чего же еще желать?

И вот наконец центральная площадь, на которой он как-то - целая вечность прошла- увлеченно наблюдал за рыцарским турниром. Теперь же здесь готовилось иное зрелище.... И центром его был эшафот, на который поднялись и кающиеся , и приговоренные.

И снова потянулось томительное ожидание....   Людей вокруг становилось все больше - и простонародье, и знать  ждали короля, ждали начала увлекательного  действа...

Алонсо стоял. стиснув в кулаке отцовский платок - стирать кровь с лица он разумеется не стал. В перекрестье многих взглядов и одновременно - будто бы ото всех в стороне. И ни о чем не думал.

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-08-07 12:41:01)