- Почему вы не обедаете, шевалье? – спросил дю Пюи, появившись на пороге гостиной. Он слышал, что де Лиссак вернулся, и, кажется, уже довольно давно, но при этом никак не давал о себе знать. 

«Граф» сел за стол, расправляя салфетку, лакеи закружились вокруг, разливая суп и вино.

- Достаточно, дальше мы сами, - дю Пюи предпочел отправить слуг прочь. – Я позвоню, когда что-нибудь понадобится.
Изящный серебряный колокольчик с вензелем хозяев для этих целей был оставлен на столе.

- Ну, как вы находите состояние городской артиллерии? – спросил он, когда лакеи удалились. Правда неизвестно было, насколько далеко и как надолго.
На улице начал накрапывать дождь, обычное дело для южной зимы, но де Монбрен поглядывал за окно с заметным неудовольствием. Стены он осмотрел, но хотелось бы еще прокатиться по городу, взглянуть на состояние улиц, местонахождение ратуши и домов всех тех уважаемых граждан, что занимали первые скамьи в церкви. Без этих сведений план его оставался неполным, капитан де Сигран должен точно знать, кого следует взять под стражу в первую очередь. Господина де Монто по-прежнему было немного жаль, - его гостеприимство было искренним, и оттого неудобным вдвойне, - но всех тех бедолаг, что могут погибнуть при штурме, все же жальче.

- Каким образом испортить? – поинтересовался маркиз.

То есть, про то, что можно и нужно загвоздить вражескую пушку, заклепав ей запальное отверстие подходящим по размеру гвоздем, знал любой опытный пехотинец, некоторые даже специально брали с собой в бой такие гвозди и молоток. Но кто же позволит шевалье де Лиссаку обойтись с местными орудиями подобным образом?
Да и надо ли губить городскую артиллерию, ведь при удачном стечении обстоятельств ее унаследуют гугеноты, так что маршал де Монбрен мог полагать эти пушки уже почти своими.
В общем, он готов был рискнуть и пощадить орудия, но с пороховым погребом нужно было что-то предпринимать. И предложение шевалье…

- Это очень ненадежно, – задумчиво заметил дю Пюи, разглядывая добычу де Лиссака. Фитили выглядели неуместно и пугающе среди серебра и фарфора. - Я так понимаю, взрыв в этом погребе частично обрушит замок Сантенье? Даже если избавиться от часового, большая вязанка из фитилей может погаснуть сама, или кто-нибудь еще обратит внимание на запах гари и все потушит.
А если фитиль будет слишком короток, вы не успеете выбраться.

Тут шевалье беспокоился напрасно, упоминание Элизабет де Монбрену абсолютно ни о чем не говорило. Он никогда не интересовался именами женщин из дома с красными балками и вряд ли потрудился бы их запоминать. А вот то, что де Лиссак не собирается выбираться…
Нет, сам дю Пюи верил в то, что их план сработает, а солдаты захватят город и замок прежде, чем дело дойдет до крайностей. Если бы не верил, вообще не ввязался бы в такую опасную авантюру.
Шевалье де Лиссак тоже безоглядно верит в их везение? Вполне возможно, учитывая его возраст, в юности многие верят в то, что «смерти нет», и подобное досадное недоразумение может случиться с кем угодно, но только не с ними.
Допустим, у каждого человека на этом свете есть возможность погибнуть, далеко не всегда героически, куда чаще случайно, а то и вовсе глупо. Любой солдат это особенно хорошо понимает. Но как же Элизабет?

- Если вы останетесь, а что-то не получится, вы ведь понимаете, чем это для вас закончится? – спросил он, потому что должен был спросить прежде, чем что-то решить.
Да и выбора-то особого нет. Или вновь положиться на везение, или прислушаться к голосу рассудка и жизненному опыту. А последние буквально хором твердили маршалу, что пороховой склад в замке может стать залогом и их победы, и их поражения.

- Если вы, шевалье, понимаете, что просто не дать католикам возможность воспользоваться собственным пороховым складом – это еще не вся ваша задача, и что, при определенных обстоятельствах, фитиль придется поджечь, то я не стану вас отговаривать. Только имейте в виду, что я тоже не бессмертен, и не могу поклясться на Писании, что явлюсь к вам с известием об Элизабет, - предупредил дю Пюи.

Отредактировано Александр дю Пюи-Монбрен (2024-03-25 23:35:35)

- Да, разумеется, - кивнул дю Пюи, и по второму разу не стал напоминать, что не может дать обещание доставить это письмо адресату. Шевалье де Лиссак предпочел отшутиться, насмехаясь как над возможностью своей собственной смерти, так и над тем, что могло случиться с его командиром.

«Я останусь совсем один, - внезапно как-то по-новому осознал маркиз. – Один. Лицом к лицу с комендантом де Монто, ну, это еще ладно, и со всем гарнизоном Сен-Жана. Не в погребе с порохом, а… Просто под этим зимним небом со шпагой, - это сомнительное утешение, - и если католики в самый ответственный момент усомнятся, или просто окажутся проворнее, чем моя пехота… Две шпаги всегда надежнее, чем одна, но обойдется без нянек».
Если бы маршал рассуждал сейчас о теории войны, пришлось бы признать, что гибель командира высокого ранга для армии куда опаснее, чем просто большие потери среди солдат. Но на практике своей собственной жизнью он имеет право распорядиться по своему усмотрению.
«Я больше не хочу об этом думать, – мысленно сообщил сам себе дю Пюи. – От этих мыслей у мен аппетит портится. Но зато я знаю, что делать с Элизабет. Я просто напишу об этом капитану де Сиргану в той же записке, в которой я рисую план города. На всякий случай».
Вполне удовлетворенный идеей, столь кстати пришедшей ему в голову, он в свою очередь потянулся к жаркому.

- Комендант уже предупредил меня, что мы ужинаем с ним, и избежать этой чести не удастся, - поделился он ближайшими перспективами, -  Этот вечер может оказаться последним в нашей жизни, а провести его придется в обществе суровой матушки господина де Монто, католического епископа И… Боже, уповаю на твою милость.

Отредактировано Александр дю Пюи-Монбрен (2024-03-26 03:31:09)

- Я вижу, вы повели серьезную рекогносцировку шевалье, - с улыбкой заметил дю Пюи. – Успели выяснить не только имена и семейное положение некоторых дам, но даже размеры их приданого.
«Будто мало вам было неприятностей в Женольяке».
Впрочем, возраст господина де Лиссака предполагал естественную живость в отношениях с противоположным полом, и маркиз не видел смысла над этим иронизировать. Разве что самую малость.

- Я верю в вас, сударь. Разумеется, вы отобьете у меня мадам… как ее…впрочем, неважно. Главное, чтобы та…ну, которая Элизабет, ничего об этом не узнала.

Можно было предположить, что шевалье выбрал паролем имя матери и сестры, но почему-то де Монбрен в подобное предположение не верил.
Он поднялся из-за стола, снова приглядываясь к тому, что творится за окном, дождь там или пронесло, и мокнуть не придется. А потом позвонил в колокольчик, призывая прислугу.

- Комендант обещал показать мне город, так что я сейчас уезжаю. И поскольку у меня будет возможность поговорить с ним, я могу попросить пригласить к ужину кого-нибудь с приданым побольше. Есть кто-нибудь на примете?

Отредактировано Александр дю Пюи-Монбрен (2024-03-27 03:23:53)