Этой ночью, плавно перетёкшей в утро, они с ребятами выпили немало. Знай они меру в своих возлияниях, отделались бы малой кровью, но увы: Шеро и Готье остались там, а Леруа был смертельно бледен и еле держался на ногах. Одну из них он подволакивал, на каждом шагу то ругаясь, то закатывая глаза от боли. Жером оказался целее прочих — красавица Фортуна берегла его, как и всегда. За то он воздал ей хвалу, поправив на плече тяжёлую ношу, хотя вслух обычно бахвалился праведной жизнью да частыми молитвами.
Левая рука, туго перетянутая у плеча, плохо слушалась, а правой Моро придерживал свой груз и отирал пот со лба. Эти ребята вдарили по четвёрке гвардейцев крепко, ввосьмером и ни за что. Тот, которого нёс Жером, сдался и тем купил себе жизнь, ещё одного догонять не стали. Леруа предлагал покончить с крысёнышем сразу, и Жером, чья белая рубаха была пропитана ещё и своей кровью, теперь даже жалел, что не согласился — уж очень тяжело было тащить.
За две версты до лагеря — на пропахшей навозом и осенью земле — сделали передышку. Леруа был совсем плох; настолько, что схватился за чётки. Жером помолился вместе с ним и по окончанию крепко вдарил сапогом по лицу пленника. Гарью от него разило за версту. От них от всех разило гарью — гарью, ржавчиной и чем-то тухлым. Моро никогда не жаловался на нюх. После запахи смешались.
Наконец, показалась ставка. Жером вздохнул с облегчением, переглянулся с Леруа, чьи глаза затуманились, и с новыми силами зашагал вперёд. Он сбросил свою ношу только за дверями кордегардии, когда все увидели, кто принёс мародёра, и, спешно пригладив слипшиеся волосы и одновременно срисовав присутствующих, поклонился капитану. Ниже, чем кланялся другим. Поддержал, точно даму, под локоть Леруа, повернулся чуть боком, чтобы прикрыть набитый чужим добром карман.
— Один из напавших на нас этим утром, капитан, — Жером дёрнул подбородком в сторону пленника. — Вверяю его в Ваши руки.

Отредактировано Жером де Моро (2016-02-01 14:48:55)

Как и Леруа, Моро остался стоять: только раз коротко, виновато взглянул на лейтенанта, после чего, наконец, выпрямился. Сглотнул, облизал пересохшие губы. Кивнул — мол, да, за врачом послали, лишь бы не слишком поздно, — и начал:
— Мы возвращались в ставку. Встретили их — их было восемь, нас всего четверо, — и они напали на нас. Первая кровь была за нами — убили Шеро. Потом Готье, но для них уже всё было кончено. Мы убили шестерых. Один сбежал.
Моро сокращал как мог. То, что гвардейцы не были трезвы, а их соперники с той же охотой искали повод для драки, он оставил для себя и Леруа. Впрочем, было ещё кое-что, очень важное, что он не имел права держать в тайне...
— Они не очень умело обращались со шпагой, сударь, но дрались так, словно ненавидели нас всей душой. Клянусь, мы все видели их впервые.
Леруа, и без того державшийся на ногах только из-за капитана, закатил глаза и без крику и стону повалился назад. Моро подхватил его, и почти единовременно распахнулась дверь.
Вовремя.

Отредактировано Жером де Моро (2016-02-01 14:42:57)

Молча, с едва выраженным оттенком удовольствия Жером склонил голову и сел. Это было хорошо, что капитан верил своему гвардейцу: что бы Моро ни сделал в прошлом, к настоящему это отношения не имело и до сих пор вреда оно не принесло. Вот если бы то золото ещё звенело в кармане! Совесть спала бы крепче.
Факт оставался фактом: они четверо вместе подставили и лейтенанта, и остальных. Вряд ли можно было сделать больше за один вечер.
И всё же, Жером не унывал — он знал, верил, что выйдет сухим из воды. Как и всегда.
И всё же, пробуждение пленника Жером встретил с тревогой. Посмотрел внимательно и, убедившись, что не больше минуты у него ещё есть (потом интерес капитана будет потерян), торопливо сообщил:
— На выезде из Этре, сударь. Около лье отсюда. Найдёте издохшую гнедую — считайте, что почти добрались.
Подумав недолго — иначе не умел, — Моро добавил:
— Я пока держусь на ногах. Могу проводить.

Отредактировано Жером де Моро (2016-01-19 22:38:09)

Вопрос был хорош; настолько, что Жером невольно потёр шею здоровой рукой, как делал каждый раз, когда не мог сразу придумать ответ. Нахмурился, точно припоминал.
Вопрос был хорош, а лгать Моро не умел. Сюда бы Готье!
— С лошадьми? — переспросил он, пытаясь выиграть время.
Украдкой он отёр ставшую липкой ладонь о штаны.
Убедительная ложь — вот и всё, что ему нужно.
Нужно было убить пленника, пока была возможность.
— С лошадьми...
Нужно было придумать хоть что-нибудь. Ещё раз пройдясь языком по губам, Жером всё же ответил:
— Пали, капитан, или сбежали.

Отредактировано Жером де Моро (2016-02-01 14:49:39)

Точно в удушливый зной рубаха под плащом прилипла к спине.
Лгать Моро не умел, но и отступать был не намерен.
— Да, — произнёс он с вызовом, вскинув голову тем горделиво-оскорблённым жестом, что любой художник счёл бы за честь запечатлеть на холсте, и это был единственный вопрос, на который он мог ответить, — потерял. Я был ранен, капитан, и у меня была другая забота, капитан: я потерял не только лошадей, но и двух товарищей, и боялся потерять третьего.
Если бы Моро не сомневался в своей способности твёрдо стоять на ногах, он непременно встал бы, чтобы свысока посмотреть на Кавуа.
— Поставил его жизнь выше лошадей. Прошу прощения, капитан.

Всё также высоко держа подбородок и вцепившись здоровой рукой в край плаща, Моро молчал. Ему стоило бы закрыть рот раньше или сразу признаться — знал же за собой, что нет таланта лгать. Теперь для правды было слишком поздно, а капитан, точно гончая, вцепился в лошадей как в лисий след.
- Я не подумал про лошадей сразу, - наконец, нехотя Моро признал за собой ошибку. - А потом у нас не осталось иного выхода.
Подлец Леруа уверял, что рана пустячная и он дойдёт до ставки без проблем. Что это ложь, Жером понял только на середине пути.
Когда хирург тенью пророс за плечом, Моро вскочил на ноги. Перед глазами тут же заплясали пятна. Мир покачнулся, но устоял. Поразмыслив немного, Жером воспротивился:
- Она не стоит Вашего внимания, сударь.

В мире был только один человек, ради которого Моро мог пожертвовать нажитым, и этим человеком был сам Моро.
— Коль Вы настаиваете...
Поэтому, тщательно взвесив невесомое как будто недовольство капитана и риск потерять руку или вовсе умереть, Моро всё же сцепил крепче зубы и принялся с невероятной осторожностью разоблачаться. Терзавшая болью рука не облегчала задачи, как бы бережно Моро с ней ни обращался.
Как любой лжец, вплотную подошедший к разоблачению, он стал желчен и раздражителен.
Первым пошёл плащ — Жером снимал его так, чтобы не дай Бог не зазвенело в кармане чужое добро. Второй — перевязь, затем камзол и щегольская сорочка, подаренная ему под покровом темноты.
И если плащ Жером уложил на стул, всё остальное упало под ноги.
Что дальше? Проверят, не ждать ли его точёному носу последствий распутных ночей?
— Я весь Ваш, сударь, и ни в чём не дам отказа.

Отредактировано Жером де Моро (2016-02-16 23:43:49)

С тоской проводив едва зазвеневший камзол взглядом, Жером поник плечами, опустился на стул и желчно улыбнулся хирургу:
— Я не посмел бы бросить тень на репутацию капитана.
Свежих повреждений на Жероме не было — только пара застарелых синяков с недельной давности драки да не заросшие ещё следы ногтей на спине. Может быть, ещё на бедре останутся следы — Моро не был трезв, когда вставал из-за стола.
— Благодарю, сударь, всё обошлось. Надеюсь, эта рана не убьёт меня?
Возможность неминуемой смерти взволновала Моро также, как до этого — шанс быть разоблачённым. Знал бы Жером наперёд, что капитан будет так дотошен, а ложь — рассыпчата как хорошо сваренный рис, дал бы побеждённому поздороваться с привратниками в аду. Хорошо, если ублюдок начнёт говорить сейчас и даст Жерому шанс оспорить каждое его слово. Усилием воли Моро заставил себя встряхнуться и отвёл заблестевшие беспокойством глаза от пленника.
— Вы не спешите. Делайте, что должно.

Отредактировано Жером де Моро (2016-02-29 10:27:34)