Одного слова Эмили хватило, чтобы Луи-Франсуа испытал такое облегчение, как будто кто-то промыл и перевязал воспалившуюся рану в его душе.  Он немедленно обнял жену, но заговорить смог не сразу:
          - Мы не ангелы... Мы оба не ангелы, душа моя, мы можем и впредь чего-то не понять, не услышать.  Но у нас есть одно сокровище на двоих...  Вам когда-нибудь приходилось держать в руках  птицу? Вы знаете, какие теплые и нежные на ощупь перья у голубки, как доверчиво смотрит она на человека... и как легко одним движением человек может превратить это живое чудо в тушку, пригодную только для жаркого!  И наша любовь... обида, злость, мало ли что может погубить ее, сразу и навсегда. А ведь это редкий дар небес...  Я мог бы сказать вам: "Давайте забудем эту злосчастную ссору, как будто ее не было!" Но я скажу наоборот: не надо забывать! Каждый раз, когда тень будет накрывать нас, вспомним этот день и скажем - нет, я больше так не хочу!  И мы будем счастливы, насколько это вообще возможно на грешной земле. 
           Он глубоко вздохнул и, возвращаясь с небес на землю, вспомнил о злобе дня.
           - А теперь, милая, расскажите мне подробнее, каким образом вас доставили в этот дом и кто позволил себе  так обойтись с вашими руками?

Бутвиль понял из рассказа Эмили прежде всего то, что  она очень старается скрыть от него какие-то неприятные подробности.  "Стали очень настаивать"?  Что же это - Кавуа позволил себе прислать своих людей, чтобы женщину увезли силой?  Впрочем, гвардейцы могли не знать, что это - не паж... В любом случае - если кого-то не похищают, не арестовывают, а всего лишь приглашают в безопасное место - кто дал им право хватать, тащить? А это явно было сделано, иначе откуда у жены на руках эти ужасные синяки?
        - Получается, душа моя, что вас заставили уехать? - теперь настала очередь Луи-Франсуа осторожно подбирать слова, чтобы не вызвать новый шквал слез и обид. - То, что вы рассказали капитану, было правильно, ему следовало всё это узнать. И его предложение укрыться здесь было, в общем, разумным. Конечно, кардинал нам отнюдь не друг, но в его ставку вряд ли могут проникнуть те негодяи, которые нас преследуют. Но если вы отказались ехать, не спросив моего мнения, - это также правильно, и Кавуа должен был отнестись к такому благоразумному желанию с уважением.  А здесь с вами ничего плохого не случилось?

Упоминание о взведенных курках Бутвиля ужаснуло, однако ведь Эмили "не успела", а значит, до смертоубийства в гостинице не дошло. И то хорошо...  Но что же должны были сделать, как себя вести гвардейцы, чтобы юной даме потребовалось взяться за пистолеты?  Граф предпочел не уточнять, вернее - не спрашивать у жены.  Хватит уж с нее расспросов!  Пусть уточнят те, кто это сделал.
        - Его высокопреосвященство - человек суровый и часто несправедливый, но он - дворянин хорошего рода и всегда внимателен к дамам.  А вот его гвардейцы...  Но вы правы - нам пора уезжать.  И мы скоро уедем, но у меня есть еще одно дело... небольшой разговор, так что вам нужно немного  подождать. Отдыхайте тут, прошу вас, никуда не ходите!
        Для того, чтобы жена точно никуда не делась, Луи-Франсуа предпочел бы запереть дверь на ключ, но ключа не было. Поэтому он поцеловал Эмили в щечку, улыбнулся как можно веселее и, выйдя в коридор, у первого же встречного слуги узнал, где можно найти господина капитана де Кавуа.