Привычка въелась в плоть и кровь - он уже оценил, что в доме, должно быть, только еще одна женщина (иначе - где хозяин?), слуги... Что полагаться на слуг, сильно они помогли в родном поместье Франсуазы?
"Как можно быстрее", сказал Шарпантье и был совершенно прав. Но - живыми... Как это будет сложно.
Кавуа вновь мягко привлек молодую женщину к себе. Любое расстояние между ними казалось невыносимым.

- Вы прекраснее всех, кого я видел, - сказал он именно то, что думал в этот миг. - Свободным и пленным...

Губы гвардейца почти целомудренно прикоснулись ко лбу Франсуазы.

- ...Не пасть на колени. Хоть сердце навылет...

Кавуа поцеловал ее в губы, так же мучительно легко. Хотя горящий внутри огонь требовал совсем иного.

- ...И пальцы красны. А впрочем, не верь мне...

Прижав ее крепче, он нашел губами нежное местечко за ухом.

- Я выйду из тени...

И проложил по шее дорожку из поцелуев, остановившись только там, где начиналось платье.

- Дыханием ночи приду в твои сны...

Он читал, как дышал, вовсе не задумываясь над рифмами - слова приходили сами.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа не стал отвечать. Он повиновался велению женских рук и задержался на шее, пробуя на вкус нежную кожу губами и языком и чутко прислушиваясь к дыханию Франсуазы - какое касание заставляет его срываться, куда нужно вернуться еще, а может быть, и еще?
Внезапное понимание заставило его чуть отстраниться и заглянуть в глаза Франсуазы:

- Значит, я вам снился?..  - шепотом спросил гвардеец и не смог удержаться от поцелуя, надолго лишив женщину возможности отвечать. Он давно нащупал шнуровку платья и сейчас осторожно потянул за нее. Лаская обнажившиеся плечи, Кавуа не мог не подумать, кто понравится ей больше - он-настоящий или он из ее сна. О чем она мечтала?..

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Хотел бы Кавуа узнать, что ей снилось, но все это очень скоро стало неважным. Страсть густо мешалась с болью - справиться с женской одеждой одной рукой не под силу и фокуснику. В какой-то миг он испугался, что Франсуаза попытается его остановить, потому что не знал, сможет ли остановиться, уже прикоснувшись, уже ощутив на губах биение пульса на шее, проследив языком тонкую линию ключицы и наполнив ладонь мягкостью женской груди.
Согласие он не столько услышал, сколько ощутил, когда она всем телом подалась навстречу. Поднять ее на руки Кавуа не мог, поэтому осторожно направил к кровати, подсказывая каждый шаг и не давая обернуться - и запутаться в оставшемся на полу платье. У постели он снял с женщины и сорочку, тонкую и легкую, не способную ничего скрыть, но такую лишнюю сейчас.
Усадив Франсуазу на край кровати, он на миг отстранился. Сухо брякнули об пол шпага и кинжал, а гвардеец опустился на одно колено. Ее чулки тоже были лишними. И не только они. И он избавил Франсуазу от остатков одежды.
Запах женщины, тонкий, чуточку пряный, терпкий, будоражащий, откровенно кружил голову. Им хотелось дышать, его хотелось чувствовать, и Кавуа наконец ощутил его на губах вместе с бархатистой нежностью ее соска. Ласка, которая началась как едва ощутимое прикосновение, тут же стала острой и обжигающе-дразнящей. 
Кавуа не хотел спешить, но хотел - ее, до боли, до дрожи. Ощущая, как твердеет сосок под касаниями языка, он протянул руку, скользнул ладонью по внутренней стороне женского бедра и наконец нашел то, что искал, и попытался удержать на кончиках пальцев, снова играя и дразня, и не было игры серьезней.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Капитан и хотел бы забыть о ранении, но не слишком получалось - всем, что он мог с себя сбросить самостоятельно, были перевязь и штаны. С колетом еще могло как-то получиться, но, учитывая почти неработающую левую, куртка и сорочка обещали надежно связать его по рукам.
И он никуда не спешил. Хотя, наверное, стоило бы.
Вскрик заставил его приподняться и закрыть Франсуазе рот поцелуем. Не было музыки лучше, этот стон отозвался в нем дрожью, но он понятия не имел, насколько здесь толстые стены. Руку он не убирал и был совсем пьян от того, что чувствовал под пальцами - с чем сравнить? Шелк, батист, нежнейшие лепестки дикого шиповника в каплях росы?
Он не знал. Не думал. Но хотел чувствовать ее трепет. И наконец, наплевав на слуг и их чуткие уши, опустился на колени, осторожно разведя женские ноги. Капли росы с шиповника лучше собирать языком. И он склонился. Прикоснулся. И не смог оторваться, ощутив, как отзывается ее тело.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Если он и задержался, то только для того, чтобы распустить завязки штанов. Одежда мешала, Кавуа хотел чувствовать ее всем телом, но на повязке в любой момент могла проступить кровь, и...
Неважно. Ничто не было важным, пока мир принадлежал им двоим. Пока дыхание было одно на двоих. Пока дрожь одной отзывалась в теле другого, пока страсть кипела в крови и не было ничего, кроме.
Кроме нее...

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- "Твоя", - поправил он, чуть улыбнувшись, хоть улыбка и походила больше на оскал на искаженном страстью лице, и он тут же подтвердил эти слова делом - и слова сорвались с губ в такт:

- Моя. Только... Моя.

Это могло бы прозвучать угрожающе, но он спрятал лицо у нее на шее, находя губами и языком уже знакомые места, и снова, и снова подтверждая сказанное, возводя его в превосходную степень, пока мир не взорвался для них обоих.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- У нас один святой, - улыбнулся Кавуа. Шевелиться не хотелось. И вставать не хотелось. Хотелось быть здесь, с ней. Но сколько у них было времени?
Пикардиец вдыхал запах разгоряченной кожи, добирая последние мгновения неги. Щурился как большой довольный зверь, прикасался поцелуями к лицу Франсуазы. Говорят, всякое живое существо печально - после. К нему это никогда не относилось.

- Ты так красива, - прошептал он с неподдельным восхищением, прижимаясь горячей щекой к щеке любовницы и снова вдыхая неповторимый запах ее волос.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- Я помогу тебе одеться, - прошептал Кавуа. Правила игры требовали сохранять status quo, хотя слуги обязательно будут болтать...
Любой, даже самый длинный язык можно существенно укоротить.
Он приподнялся, поцеловал любовницу еще раз и встал с такой видимой неохотой, что впору было посочувствовать.

- Не подумал закрыть окно, - покачал он головой и закутал Франсуазу в покрывало, которое едва ли могло заменить собой жар мужского тела. Но лучше, чем ничего.
Он наскоро привел в порядок собственную одежду - там, где мог, оставив расстегнутыми и камзол, и колет. И поднял с пола рубашку.

- Из меня плохая горничная, - предупредил Кавуа.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- Обязательно, - в глазах пикардийца зажглись такие же озорные искры. Он притянул женщину к себе, обхватив ее за талию. - Если ты будешь так смотреть, хозяевам придется ломать дверь, чтобы выдворить меня отсюда.

Голова немного кружилась. То ли от близости Франсуазы, то ли от приступа слабости, вполне естественного для раненого. Но холодно ему не было. Жарко - да.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- Это из-за тебя, - почти не солгал он и улыбнулся. Поймав тонкое запястье, Кавуа поцеловал ладонь Франсуазы и словно забыл ее выпустить, прижимая к губам и улыбаясь - глазами.
Время, время...
Нужно было вернуться в ставку, но у него время еще было. А у нее?
Что скажут хозяева после его визита?
Пожалуй, это нужно было выяснить. Хотя бы поприветствовать хозяйку и заверить ее в совершеннейшем почтении  - и узнать заодно, как отнесется она к знакомствам гостьи. Надолго это его не задержит...

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)