Луи-Франсуа был братом знаменитого дуэлянта, любил брата и был похож на него внешне - и все-таки он был другим человеком. Он никогда не брался за оружие только из удальства, по малейшему поводу, а то и без повода вообще. Он не выбирал момента - он бросал вызов тогда, когда иначе поступить невозможно. Сегодня именно так и случилось. Собственную усталость граф не брал в расчет, но если бы он знал о плохом самочувствии Кавуа, то не стал бы настаивать на встрече здесь и сейчас. Однако эти подробности остались ему неизвестны, и теперь, следя за противником, реагируя на его движения, сосредоточившись только на нем, слыша только звон клинков, Бутвиль испытывал огромное облегчение - все обиды, огорчения, мучительные переживания последних месяцев как будто рассеивались в сыром ночном воздухе, сгорали в пляшущем пламени факелов. Он не сожалел о том, что ввязался в этот поединок. Однако было бы очень неплохо выйти из него живым. Между тем Кавуа вроде бы начал отступать - устал, бережет силы? Это хорошо, но он теперь движется по кругу! Прием известный. Как это понимать? Капитан намерен его утомить, отвлечь однообразным кружением, а потом перейти в атаку? Гадать было некогда. Главное – нельзя подчиняться ритму, заданному противником. Бутвиль резко отступил назад и в сторону, слегка, как бы случайно, приоткрывшись, в расчете, что Кавуа решит нанести удар, и воспользоваться этим, чтобы ударить самому. И тут случай подвел итог. Капитан упал...
Граф опустил шпагу. Первым его побуждением было подбежать и помочь Кавуа подняться. Он даже сделал шаг вперед, но остановился: захочет ли гвардеец принять помощь от него?
Надеюсь, господин Кавуа не сочтет описание реакции Бутвиля на обозначенные им в предыдущем посте действия самоуправством с моей стороны?
