Вторая прогулка по Тулузе удалась супругам Бутвиль лучше первой - никаких неприятных встреч, зато множество интересных впечатлений. Красивые старинные особняки, разнообразные церкви - особенно Бутвиля поразила Дорада, где почитали древнюю статую Богоматери, вырезанную из черного дерева. выйдя из этого небольшого храма, граф вспомнил ту маленькую статуэтку, которую Эмили нашла в часовне полуразрушенного замка над морем: от нее тоже веяло духом глубокой древности.  Чтобы отрешиться от грустных мыслей о быстротечности времени, Бутвиль повел жену в кондитерскую лавку неподалеку от Капитолия, там они угостились засахаренными фруктами и направились домой в прекрасном легком настроении.
         В момент, когда они вошли во двор, граф заметил, что слуга уводит  на конюшенный двор прекрасного гнедого под богатым седлом, и воскликнул:
         - Эмили, дорогая! Вы видите вон того коня? Похоже, хозяин дома только что прибыл, и мы сейчас его увидим!

Луи-Франсуа ждал этой встречи, как большой радости - ему так хотелось наконец поделиться всем тем, что с ним случилось за последний год!  Будь он один, вполне мог бы сразу же направить к кузену слугу, предупредить и пойти следом, чтобы тут же и увидеться. Но вдвоем с женой он этого сделать не мог.
       - Прямо сейчас нельзя, - вздохнул он. - Нужно дать хозяевам дома время прийти в себя после дороги. Да и нам  подготовиться - это ведь будет официальная встреча, в присутствии свиты.
       Эмили куснула губу. Отсрочке она была рада - все-таки не так страшно. Или наоборот?.. В присутствии свиты! Все будут смотреть, на ком это там женился Луи-Франсуа, оценивать... Сравнивать, хоть с той же мадам де Сен-Поль...
       - Скажут, когда нужно, да?
       - Наоборот,  - уточнил Бутвиль, - это мы должны сообщить кузену, когда будем готовы. Так принято - предупреждает младший, а приглашает старший. Анри ведь старше меня и титулом, и годами. Пожалуйста, не беспокойтесь, это всего лишь дань формальностям, здесь никто не позволит себе неучтивых выходок. И не печальтесь, что нового платья нет - вы всё равно будете лучше разных  пышных красоток, поверьте! Пойдемте же к себе, не будем терять время!
      Эмили смущенно улыбнулась.
      - Ужасно боюсь,  - призналась она. - Вдруг я им не понравлюсь...
      - Супругам Монморанси нравятся люди, которые умеют любить, - возразил Луи-Франсуа, - Можете быть уверены, понравитесь!
      Эмили улыбнулась в ответ.
      - Я могу сказать что-нибудь не то. А еще я неуклюжая... Если что, вы... ну ткните меня пальцем в бок, что ли.
      Она представила себе это и рассмеялась.   Бутвиль тоже рассмеялся этому предложению,  и они направились к своим комнатам.
       Для молодой графини было загадкой, откуда горничная знает, когда госпожа появится в комнате. Следят они тут, что ли? Или Лапен позвал? Когда бы только успел... Однако мадам де Бутвиль ждала все та же пожилая горничная, которая помогла умыться, надеть голубое платье - то самое, в котором Эмили выходила замуж, - и снова убрала в прическу ее волосы. В Байонне муж подарил ей первые в ее жизни драгоценности, и сейчас жемчужное ожерелье обвило стройную шейку, а жемчужные же серьги подчеркнули белизну кожи. Эмили посмотрела на себя в зеркало и поняла, что готова. Она вышла в соседнюю комнату к мужу и внезапно снова смутилась.
      - Ну... вот так...
      Луи-Франсуа знал, что Анри будет рад видеть его в любой одежде, но все-таки  надел самый нарядный из трех своих камзолов и новый воротник.  Потом вызвал слугу и велел передать  господину герцогу, что хотел бы его навестить.  Когда вошла жена,  такая нарядная, смущенная, на сердце у Бутвиля стало светло, легко, хотя он не мог бы объяснить, что именно привело его в восторг - наряд жены, ее жемчуга, прическа - или просто все вместе, все, что называлось прелестным именем - Эмили.
       - О! - только и мог воскликнуть он. - Как вы хороши, душа моя!
    Очень хотелось тут же обнять её и расцеловать, но ведь парадное платье нельзя мять... Муж ограничился лишь тем. что поцеловал жене руку.
    - Я уже отправил слугу сообщить, что мы готовы, - сообщил он. - Нас вот-вот позовут.

Эмили почувствовала, что сердце ее уходит в пятки и даже немного разозлилась на себя. Будто она не видела герцогов и герцогинь! Даже с самим кардиналом разговаривала! Но уж больно много говорили ей именно об этом герцоге, чтобы молоденькая и совсем недавно ставшая графиней женщина могла не волноваться. Она оперлась на руку мужа — какое счастье, что он рядом! - и пошла с ним, кожей ощущая любопытные взгляды придворных и страстно надеясь, что под этими взглядами не споткнется и не наступит себе на юбку. Все обошлось, она даже ухитрилась вполне изящно присесть в реверансе перед их сиятельствами, и потом только осмелилась поднять глаза, чувствуя, как горят щеки, и с ужасом думая, что, верно, она сейчас красная, как рак, и выглядит полной дурочкой.

С того времени, как они покинули Ларошель, мадам де Бутвиль не думала об опасности. Она была счастлива, а мелких тягот пути попросту не замечала.
- Что вы, это было совсем не тяжело, ваша светлость! - с улыбкой возразила она. - Наоборот, это было весело! Я люблю путешествовать верхом: можно смотреть по сторонам, беседовать... А иногда можно скакать очень быстро.

- Могу себе представить, каков был бы ее выбор! - улыбнулся Луи-Франсуа. -  Что-нибудь вроде нового издания мадам де Миолан, только в более богатой обложке! Ах, кузен, как я рад, что мы наконец-то здесь, в вашем чудесном доме, что я могу говорить с вами напрямую, а не полагаться на письма... К сожалению, темы для разговора у меня имеются отнюдь не радостные. Очень не хочется портить вам настроение перед праздником, но некоторые вопросы, по- моему, лучше решить сразу...

Герцогиня проводила взглядом удаляющегося мужа и, вздохнув, развела руками:
        - Дела догоняют мужчин и безжалостно отнимают их у нас в самые радостные минуты жизни! Право, я немного завидую вам, сударыня - ведь вы могли быть так долго бок о бок с супругом...  Хотя для женщины жизнь в таких условиях, должно быть,  трудна. Но теперь вы можете и отдохнуть, и развлечься, а я очень  рада, что господин де Бутвиль обрел такую славную спутницу жизни. Мне хотелось бы расспросить вас подробнее, но это лучше сделать не здесь. Пойдемте, я покажу вам наш сад!
         Мария-Фелисия жестом дала своим дамам понять, что в сопровождении не нуждается, и за нею последовала только камеристка, несшая в атласном мешочке все, что могло понадобиться госпоже: флакон с нюхательной солью - против головокружений, небольшой серебряный кубок - на случай, если ей захочется напиться, кожаные перчатки и ножницы для срезки цветов.     
         Сад в резиденции губернатора был невелик. как и все городские сады, но разбит так искусно, что окружавшие его высокие стены соседних домов были почти незаметны за густыми ветвями деревьев, плотной порослью вьющихся растений и пышными кустарниками. Посередине, в круглом водоеме,  журчал фонтан, и надо всем витал запах разогретых солнцем душистых трав.
         - У меня тут целый угол занят лекарственными растениями, - пояснила герцогиня. - Главный лекарь господина де Монморанси - известный ученый, он изучил целебные травы Лангедока и подсказал мне, что лучше посадить, чтобы в любой момент были под рукой средства для лечения лихорадок и различных ран.  Увы, эти средства бывают нам нужны гораздо чаще, чем мне хотелось бы.  Зато здесь так чудесно дышится - каждый вдох несет исцеление!
         Она подвела гостью к полукруглой мраморной скамье, поставленной шагах в десяти от фонтана и предложила:
         - Давайте посидим здесь и побеседуем. Не возражаете?

Герцогиня грустно улыбнулась и покачала головой:
         - Насколько я могу судить, мужчин дома Монморанси отличает удивительное сочетание мужества, отваги в делах военных и доброжелательности, даже мягкости в отношении к женщинам и к людям, состоящим у них на службе.  Даже мой покойный свекор, уж на что был суров и решителен,  проявил обо мне, тогда еще совсем девочке,   удивительную заботливость - ведь я ехала во Францию, как в совершенно чужую страну, даже языка не знала, а старый герцог не только встретил меня, как только я сошла с корабля, но и предоставил мне одного из своих секретарей, чтобы сразу начать учиться языку уже по пути в Париж. И когда мы встретились с моим будущим супругом месяц спустя, я уже могла понимать его речь и отвечать! 
          Мария-Фелисия  позволила себе ненадолго погрузиться в приятные воспоминания, но оставлять без внимания новую родственницу было бы неучтиво,  и она добавила:
          - Граф де Люз, как мне кажется, обладая в полной мере этими родовыми качествами,   отличается также большим здравомыслием, чем его старший брат... - по лицу герцогини прошла тень, ей тяжело было вспоминать те дни, когда она вместе с принцессой Конде пыталась спасти жизнь безумцу Франсуа. - Потому у вас гораздо больше шансов на счастливую жизнь с мужем.  Если только он не решит продолжать военную карьеру.  И ещё ему, пожалуй,  было бы полезно чаще обращать свои помыслы у Богу.  Во время вашей поездки вы хоть раз останавливались где-нибудь послушать мессу?

Герцогиня выслушала рассказ юной гостьи, стараясь не выдать, насколько эта история её взволновала. Жизнь во Франции, при дворе, приучила её скрывать свои чувства,  но сейчас, наверно, эта сдержанность была излишней:  ведь мадам де Люз, по сути, такая же восторженная и наивная девочка, какой когда-то давно была младшая дочь герцога Орсини, с восторгом слушавшая рассказы своих воспитательниц-монашек о чудесах Господних...
       - В далеком пути не всегда удается уделить время общению с Творцом, тут уж ничего не поделаешь. Но то, что вы посетили церковь в наследственном поместье ваших предков - это очень хорошо, -  сказала Мария-Фелисия с улыбкой.  -  Здесь, в Тулузе, много прекрасных храмов, но я советую вам с мужем посетить Нотр-Дам дю Тор. Я знаю, что шевалье де Бутвиль... о, простите, я еще не привыкла называть его новым именем... Луи-Франсуа всегда был достаточно благочестив, в отличие от его несчастного брата, он наверняка согласится пойти с вами. Церковь небольшая и не слишком нарядная, но очень древняя, и молиться в ней хорошо... Всем нам, и мужчинам, и женщинам нужно заступничество святой Девы в такие недобрые времена.  Что же касается вашей удивительной находки - это, несомненно, добрый знак  для будущего вашей семьи! Чудесная история, такая трогательная... Я буду вам чрезвычайно признательна за такой подарок.  Хотя, конечно, с моей стороны это было бы проявлением себялюбия...

Отредактировано Мария-Фелисия (2016-09-15 11:04:13)

- Вот и прекрасно, - одобрительно кивнула головой герцогиня. - Люди, которым в жизни не хватает денег, титулов, власти - каких-либо преходящих мирских благ, - часто завидуют тем, кого судьба вознесла высоко. Но никто не знает лучше тех, у кого все земные богатства есть, что   главное сокровище милостью господней доступно всем - и при этом не обретается ни за какие деньги: это любовь. Любовь, которая останется с нами, даже если мы потеряем все. Этот дар нужно ценить, о сохранении и приумножении любви нужно молиться...
        Мария-Фелисия мягко коснулась руки своей собеседницы, заглянула ей в глаза и оживденно добавила:
        - Знаете, мне вдруг представилось, как нам следует поступить: давайте завтра побываем в церкви вдвоем с вами, и если муж позволит вам сделать такой подарок, вручите его мне там, пред алтарем!