Прежде чем давать музыкантам знак начинать, Луиза на всякий случай еще раз перекрестилась и проверила, что ленты – по три в каждой руке – не перепутались. Один конец каждой держала она, а другие – две дамы. Вот выбежит Луиза на сцену, ленты за ней потянутся треугольником, а посередке выступит шевалье де Корнильон – ужасно хорошенький в своей тунике и плаще. И все сразу поймут: корабль, корабельная фигура и аргонавт. Мадам д'Эссен предлагала еще, чтобы были песни, или на худой конец, стихи, но Луиза воспротивилась, потому что стихи кому-то надо было бы сочинять, и песни тоже, а потом учить наизусть, и вдруг они окажутся скверными или кто-нибудь кусок забудет, мало ли! А с музыкой и танцами все будет хорошо, а музыкантам, потому что они придворные, платить не надо!

Передний край сцены, у которого было какое-то специальное название, был весь уставлен подсвечниками, и Луиза, не то за множеством свечей, не то от волнения почти ничего в зале не видела. Ну и да ладно, пусть они на нее смотрят!

– Скажите, чтобы начинали, – шепнула она мадмуазель де Сент-Уэр и улыбнулась милому шевалье, который так необыкновенно удачно их всех выручил. Вот только бы было все это уже позади и можно было бы…

Когда запели скрипки, Луиза поспешно согнала мечтательную улыбку с лица и плавно выступила на сцену. Вот станцуют они павану и можно будет сесть с лютней рядом с музыкантами, играть и смотреть. Только бы все прошло хорошо!

Отредактировано Луиза де Мондиссье (2016-09-19 22:53:19)

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

На сцене, под перекрестным огнем множества взглядов, Луиза вдруг почувствовала, что цепенеет, и непременно позабыла бы все слова, если бы ей нужно было что-то петь или читать стихи. Сама не зная как, она сумела, однако, пробежать к краю сцены, широко раскинула руки с лентами, разжала пальцы и присела в глубоком реверансе. Где-то прямо перед ней был сам король! Но Луиза, не решаясь взглянуть прямо, покосилась чуть в сторону и, встретив мрачный взгляд незнакомой дамы, сразу успокоилась. Ну конечно, завидует! Столько народу, и все смотрят только на нее, на Луизу!

Голубые, расшитые серебром и кружевом юбки взметнулись и сверкнули в огнях свечей, когда Луиза порхнула к левой рампе, повернулась и устремилась навстречу своему кавалеру. Ах, как же он был хорош! Пусть завидуют!

Танец не занял, казалось, и мгновения, И, хотя это была всего-навсего плавная и чинная павана, сердечко Луизы к его концу колотилось как сумасшедшее. Пальчики одной руки сделались совсем ледяными, в то время как другая, та, которую держал очаровательный шевалье, полыхала жаром. Как он смотрел на нее! Может, конечно, это была всего лишь игра света, но Луиза ей упивалась, и в ее глазах легко читалось сожаление, когда она склонилась напоследок в реверансе перед своим партнером и чуть слышно шепнула: «Благодарю!»

Публика разразилась аплодисментами, и Луиза, ловко подхватив подхватив по пути со сцены ленты, в которых они сумели все же не запутаться, устремилась прочь, чтобы минуту спустя, когда Бута уже окружили сирены, занять место рядом с музыкантами.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза следила за ее величеством во все глаза и во время танца, и после, и страшно боялась, что королеве их новый партнер не понравится, хотя вот честно, не было у нее никакого выбора, а танцевать он умел. То есть, конечно, можно было пригласить какого-нибудь придворного, но ведь тогда бы и все бы знали, что у нее ничего не вышло, а во-вторых, этот кто-то наверняка тогда бы захотел бы что-то для себя от ее величества поиметь, а милый шевалье даже не знал, с кем танцует, и вообще ему она, Луиза, нравилась, и это тоже было чудесно, но на всякий случай она очень внимательно следила за ее величеством и поэтому сразу все поняла, хотя по губам она читать не умела, но что там было не понять, когда донья Эстефания на нее посмотрела?

Конечно, она сразу вскочила, но потом тут же опять села и стала дальше настраивать свою лютню, пока испанка не передала ей королевский приказ, а тогда она уже полетела со всех ног, держа лютню одной рукой, чтобы другой взять с подноса, который как раз принес лакей, бокал вина.

– Я здесь, я вся к вашим услугам и вот, шевалье, – радостно воскликнула она и протянула бокал молодому человеку. – Ах, какая гальярда, просто слов нет, я так хотела бы тоже быть сиреной!

Бегая за плащом для милого шевалье, она рассказала, конечно, королеве, что он ничего не подозревает, но теперь на всякий случай вопросительно глянула на ее величество – а вдруг королеве не понравится, что она без титула?

Отредактировано Луиза де Мондиссье (2016-09-21 00:31:51)

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.