Франсуаза в последний раз оглядела себя в зеркале и удовлетворенно улыбнулась. Горничная, выжидательно стоявшая у нее за плечом и готовая исправлять найденные недостатки,  которые проглядела сама, поймала эту улыбку и позволила себе улыбнуться тоже: значит, все хорошо и госпожа довольна.

- Вы прекрасно выглядите, мадам, - заверила она хозяйку.

- Ты хвалишь меня или себя? – в карих глазах замелькали насмешливые искорки.

- Да что вы, мадам, конечно, вас!

- Но ведь это твоими стараниями. – Г-жа де Кавуа коснулась ладонью только что уложенных локонов и обернулась к Аннет. – Нет, в самом деле, ты молодец.

Прием у маршала Бассомпьера не то чтобы чересчур сильно занимал воображение молодой женщины, да и был уже не первым, на котором она была с мужем, но тем не менее она приложила все старания, чтобы выглядеть безупречно. На предыдущих ей уже доводилось ловить на себе любопытные и даже придирчивые взгляды – как мужские, так и женские. Супруга капитана де Кавуа, появившаяся в свете для большинства неожиданно, на некоторое время неизбежно сделалась объектом сплетен и пересудов. «Капитан только что женился? – Да что вы, уже год как, просто почему-то прятал жену в поместье. – Она дурнушка или старуха? – Просто дремучая провинциалка. – Должно быть, и неуклюжа вдобавок…» Нет, ничего подобного она не слышала, но догадаться было нетрудно. А потому… Излишним тщеславием Франсуаза не страдала, и старалась в первую очередь для супруга, но было приятно видеть, как любопытство в мужских взглядах сменяется одобрением и восхищением, а в женских, особенно когда те понимали, что придраться не к чему – иной раз и ревнивой завистью.

Нет, все хорошо. Вишневый бархат платья оттеняло золотистое кружево отделки и воротника, рубины на приколотой у выреза броши и в ушах мадам де Кавуа горели глубоким алым пламенем. Крутые темные локоны красиво обрамляли стройную шею, отливая в свете свечей золотом. Аннет пришлось немало потрудиться, чтобы уложить длинные густые волосы госпожи в прическу. Франсуаза повернулась перед зеркалом. Талия совсем девичья, беременность и рождение дочери не нанесли ей ни малейшего ущерба… Желающие «посочувствовать» капитану де Кавуа из-за того, что он взял в жены неуклюжую провинциальную дурнушку, могли сжевать собственные манжеты.

- Осмелюсь предложить вам, мадам, надеть меховой плащ и взять муфту, - сообщила горничная. – Снег так и валит, да и холодно…

Франсуаза кивнула. Снег – пустяки, но вот в карете будет, конечно, холодно, так что мех весьма кстати. Спустя минуту, накинув тяжелый плащ и придерживая юбки, она уже спускалась по лестнице.

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

- Было бы невежливо отказать ему в танце только из-за этого, - Франсуаза, подобрав полу плаща и шурша юбками, уселась в карету и, заметив жаровню, благодарно улыбнулась мужу. – А жаль! Остается надеяться, что если он так умен, как вы говорите, ему достанет ума не выставлять себя на посмешище.

К ее немалой радости, капитан на этот раз предпочел сесть в карету вместе с ней.
Кавуа только усмехнулся, задергивая шторки кареты, чтобы идущий снег не залетал внутрь.

- Какой же дурной танцор признает себя таковым?

- Умный, - невинно пояснила г-жа де Кавуа. – Ну что ж поделать…

Карета покатила вперед почти бесшумно, потому что покрывавший мостовую слой снега смягчал привычный стук колес. Внутри было почти совсем темно, но Франсуазу это вполне устраивало. Молодая женщина прислонилась к плечу супруга и смежила ресницы: не от усталости, нет, просто от ощущения тепла и уюта, охватывающего ее всякий раз, когда можно было вот так просто сидеть рядом. Только когда экипаж стал замедлять ход, она любопытно отогнула уголок шторки и выглянула наружу. Сквозь пелену падающего снега ярко светились окна особняка.

- Очень много света, - она оглянулась на Кавуа с сочувствием. – Бедный мой, вам опять придется терпеть свечи!

- Я постараюсь это пережить, - улыбнулся ей пикардиец. - Вы не успели в поместье наслушаться местных баек о роде д'Ожье, дьявольских собаках и выходцах из преисподней?

- А как же, - в полумраке глаза Франсуазы озорно блеснули. – Потому вы и огня боитесь, что душу заложили… сами знаете кому, да и лошади у вас всегда вороной масти. Угодила я к вам в лапы, овечка невинная, - она тихонько усмехнулась.

Кавуа вновь поцеловал жене руку, одарив ее в темноте многозначительным взглядом. Мол, именно так - попалась.
Правда, серьезную мину не удержал, рассмеялся и открыл дверь, чтобы выйти самому и помочь выбраться Франсуазе.

- Это семейное. Я не боюсь огня, но хорошо вижу в темноте. Поэтому огонь всегда кажется мне слишком ярким. А нового вороного мне подарил Его Высокопреосвященство, вот незадача... Сами знаете кто не успел подсуетиться. Выходите, душа моя, нас ждут.

Франсуаза легко оперлась на руку мужа и вышла из кареты.

- А если бы вы слыхали наши сказки о болотной деве, то, чего доброго, не решились бы подобрать меня тогда ночью, - лукаво шепнула она Кавуа, и супруги не спеша, рука об руку поднялись на крыльцо. Лакей распахнул двери, и даже Франсуаза вынуждена была чуть прищуриться - так сияли огнями прихожая и широкая лестница.

Отредактировано Франсуаза (2016-08-01 00:47:23)

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

Комплимент был искренним, хотя, если припомнить, что рассказывали о феях на родине мадам де Кавуа, оказалось бы, что многие из них в своем умении строить каверзы роду человеческому были еще почище болотницы. Франсуаза сдержала готовый вырваться смешок – настолько сравнение с феей подходило к тому, о чем только что шутили супруги – и поблагодарила маркиза учтивым кивком, хотя в глазах так и плясали чертики. Чудная получалась пара! Однако надо было что-то отвечать. И притом так, чтобы не выглядеть провинциальной кокеткой, которая из ложной скромности твердит, что комплимент незаслуженный – напрашиваясь, таким образом, еще на один. Вспомнив весьма кстати многочисленные истории о подменышах, прикидывающихся людьми, она вскинула на маркиза смеющийся взгляд.

- О, ради того, чтобы оказаться на моем месте, любая фея не задумываясь приняла бы удел смертных. Но не выдавайте никому больше мою тайну, сударь, не то кто-нибудь пошлет за святой водой, и мне придется улететь отсюда клочком тумана… к родным холмам!

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

Бассомпьер огляделся с некоторым самодовольством, простительным, пожалуй, человеку его репутации и обходительности, но не стал ни соглашаться со своим собеседником, ни возражать ему. Второе означало бы напрашиваться на комплименты, а первое сильно отдавало фатовством. Удивительно ли, что он вновь обратил свой взгляд на г-жу де Кавуа?

- Не вздумайте, мадам, умоляю, - эхом подтвердил он, – или вечер будет безнадежно испорчен. Все мужчины удавятся от огорчения, а дамы станут на одну седьмую добродетельнее. Зависть ведь – один из семи смертных грехов?

Будучи гугенотом, вряд ли он, однако, мог не знать ответа на свой вопрос, и поэтому, не дожидаясь подтверждения, продолжил, обращаясь уже к капитану:

- Ла Валетт, сдается мне, хотел что-то сказать вам.

Небрежным жестом он указал куда-то в сторону оконных ниш, где, возможно, и скрывался поименованный герцог.

Отредактировано Провидение (2016-08-04 18:53:44)

Не искушенная пока в светских уловках, Франсуаза тем не менее догадывалась, что маркиз, кажется, попросту изящно спровадил Кавуа, желая пообщаться с ней без помех; такое внимание льстило и забавляло одновременно. Странное дело: при первом муже галантное внимание кавалеров ее скорее смущало и утомляло, теперь же молодая женщина замечала не раз, что их комплименты и взгляды, порой нескромные, ее не достигают, будто ее прикрывал незримый, но непроницаемый щит. Даже когда Кавуа, вот как сейчас, был где-то в стороне, уверенность в его любви дарила ей ни с чем не сравнимое чувство защищенности и уверенности в себе.

Спохватившись, что чересчур долго провожает капитана взглядом, Франсуаза вновь повернулась к хозяину дома.
- Вы ведь расскажете мне о вашем предке и его фее, маркиз? – с вполне чистосердечным интересом осведомилась она, очаровательно улыбаясь Бассомпьеру. – Это, должно быть, прелестная история, которую наверняка знают все, кроме меня.

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

- Буду вам чрезвычайно признательна, маркиз, - с понимающей улыбкой откликнулась     г-жа де Кавуа. – Вы превосходный рассказчик, но были бы плохим хозяином, если бы отдали все свое внимание мне одной.

Записав себя в невыносимые старики, ее собеседник со всей очевидностью напрашивался на комплимент. Заслуженный, впрочем, так как для своих пятидесяти с лишним лет Бассомпьер  выглядел просто отлично.

- И не наговаривайте на себя, сударь. Хорошее вино с годами не портится, а, напротив, становится только лучше…

Предложение познакомить ее с кем-нибудь из присутствующих было весьма кстати. Кого-то Франсуаза помнила еще по Ларошели, кого-то уже видела на других приемах, но, тем не менее, круг ее общения пока был удручающе мал. Не то чтобы ее это сильно огорчало, но все же пора было обзаводиться знакомыми.

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

- Это было бы просто чудесно, маркиз.

Упомянул ли собеседник Роганов случайно или же намеренно, желая подчеркнуть,  насколько знатна дама, с которой он собирался познакомить г-жу Кавуа, можно было лишь гадать. Впрочем, Франсуаза отнеслась к этому весьма спокойно. Что с того, что у нее в роду не было таких громких имен? Она не променяла бы своего положения ни на место в свите королевы, ни даже на королевскую кровь, и сейчас оглядела зал лишь с легким любопытством, пытаясь угадать среди присутствующих дам графиню. Куда интереснее было другое, но спрашивать об этом Бассомпьера не стоило – это выдало бы, насколько мало еще мадам де Кавуа знает свет. В окружении ее первого, покойного, мужа и ее родителей поговаривали, что ее величество на дух не переносит кардинала Ришелье, а тот, в свою очередь, только и делает, что строит бедной королеве козни. Зловещий облик его высокопреосвященства при ближайшем знакомстве оказался не более чем выдумкой – тут г-жа де Кавуа улыбнулась собственным воспоминаниям – но вот отношение к нему королевы могло быть и правдой. Любопытно, как дама из свиты ее величества воспримет ее, супругу одного из самых преданных слуг кардинала?

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

- Господин маркиз безбожно мне льстит, - мягко запротестовала Франсуаза. – Вряд ли меня можно назвать мудрой. Что же касается влечения к военным, - она мило улыбнулась, - то это скорее влечение к одному военному…

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

Бассомпьер учтиво поклонился в ответ на комплимент.

- Помилуйте, сударыня, вы мне льстите. Боюсь, вы и вправду давно не выбирались в свет, иначе тут же заключили бы, что если сегодняшний вечер и удался, то лишь благодаря присутствию стольких очаровательных дам. По крайней мере, двух из которых, - он лукаво покосился на г-жу де Кавуа, - я имел счастье увидеть лишь благодаря другим людям. Но я оставлю вас. Марс издавна не ладит с Афиной. А меня влечет нынче Афродита.

И он, снова поклонившись, направился в сторону другой неизвестной ему красавицы, с которой как раз в этот момент беседовал г-н де Ла Фонт.