Кивком поблагодарив расторопного лакея, Клейрак приступил наконец к супу. «Исправить содеянное», как же! Большинство людей, пытаясь это сделать, неизменно добивались худшего.

- Модистка мадам де Клейрак? - озадаченно повторил он. При чем здесь модистка? Отчаявшись в очередной раз отыскать логику в речах женщины, он отправил в рот еще одну ложку и ответил: - Мадам Пикар, кажется. Я, право, не помню… Нет, это портниха ее величества. Не помню. Где-то в Марэ она живет. Я уточню для вас, мадам. Может, и для… для вас тоже, сударыня?

Как же, черт ее подери, мадам де Бутвиль представилась?

- Да, пожалуй, мне тоже надо бы... - графиня де Люз не может ходить в единственном платье, которое, к тому же, малость пострадало.
Но проблема одежды в данный момент ее занимала мало. Прикусив в задумчивости нижнюю губу, Эмили переводила взгляд с Ронэ на Эжени и обратно, понимая, что-что-то ускользает от ее восприятия. Что-то витало в воздухе, сияло в глазах женщины и мужчины, и мадам де Бутвиль чувствовала себя ребенком, рядом с которым взрослые делают нечто такое, до чего он еще не дорос. Но она не была ребенком, она была взрослой дамой, уже год, как замужем!

Хозяин дома был слишком занят супом, чтобы приглядываться к чужим глазам или рукам, но что-то заставило его насторожиться и поднять взгляд от тарелки, останавливая его сперва на мадам де Бутвиль, а затем, проследив, куда она глядит, на двух других своих гостях. К столовым приборам, похоже, ни один из них и не притронулся – что же, они думают, что их здесь отравят?

– Да вы ничего не едите, дорогая сестра, – добродушно прогудел он. – Можно подумать, вы считаете, что моя фамилия – Борджа! Позвольте, я положу вам тушеной зайчатины, она великолепна.

Выбранное им блюдо, по иронии судьбы, так сильно благоухало чесноком и было так обильно наперчено, что за этим запахом и вкусом запросто можно было скрыть какой угодно яд.

Мадам де Бутвиль тоже забыла о еде. Она понимала, что ничего не понимает. Что это за игра?.. Чувственность словно разливалась вокруг, Эмили казалось, что она обволакивает не только этих двоих, но и зрителей,  она была почти осязаемой — но они же ничего не делали! О том, что происходит между мужчиной и женщиной, юная графиня де Люз узнала в основном от мужа, будучи от природы пылкой и восприимчивой, она с радостью следовала его урокам и была уверена, что знает о страсти если не все, то многое, но... ведь надо же хоть что-то делать?..
Подол? Эмили едва удержалась от того, чтобы заглянуть под стол, чтобы узнать, что там такое с подолом, и, от изумления приоткрыв рот, уставилась на бретера, второй раз за несколько минут пролившего вино. Неуклюжий Ронэ?!! Может, он просто очень сильно пьян? Перепившего бретера мадам де Бутвиль покуда видеть не приходилось... Может ли он быть опасен? А когда он не опасен?..

Если Клейрак не понимал, что происходит между невесткой и бретером, это не значило, что он ничего не замечал. И странную неуклюжесть Ронэ он тоже не мог оставить без внимания. Конечно, бретер мог быть просто пьян, но это стало бы заметно раньше. И не думал почему-то Клейрак, что спиртное заставит его молчать, скорее уж наоборот. Куда вернее ему представлялось, что происходящее проистекало из какой-то более ранней договоренности. Сказали же они оба, что познакомились раньше. Было там что-то про подол. Несомненно, ключевое слово, как и разлитое вино, которое должно было явно послужить сигналом. К чему — он не знал, но догадывался. Слишком уж легко невестка отказалась от своего намерения навестить сестру. Теперь понятно было, почему — у нее был уже разработан этот простенький план, как проникнуть в ее спальню. Клейрак мог, разумеется, ее отпустить — с Катрин была сейчас сестра Клара, которая недурно справлялась с ролью Цербера, но куда проще было пресечь эту попытку еще внизу.

- Сидите, дорогая сестра, сидите! Сейчас кто-нибудь принесет воды.

Донья Консепсьон, появившаяся в столовой словно ниоткуда, уже подносила молодой женщине мисочку с солью. И, если за читавшимся на ее лице добродушным беспокойством скрывалось что-о более опасное и холодное, то нужно было хорошо знать ее, чтобы это заметить.

- Манжет лучше спороть, - проговорила она по-испански и сокрушенно зацокала языком, разглядев пятно.

Теодор искренне позавидовал Клейраку, который как будто не замечал странности происходящего. Сам он не понимал ровным счетом ничего. Но из слов мадам де Бутвиль выводы сделал – и не те, которые позволили бы ему остаться в стороне. Скучать в одиночестве? Ну в самом деле!

– Сядьте, мадам, – сумрачно посоветовал он. Во взгляде, который он устремил на молодую графиню, отчетливо читалось предупреждение. – Вы будете только мешать, я вас знаю. Если мадам де Вейро пожелает раздеться, ваша помощь, я уверен, ей не потребуется.

Клейрак мог считать, что его невестка может помочь мадам де Бутвиль сберечь свою репутацию, но сам Теодор успел прийти к прямо противоположному выводу.

Эмили возмущенно глянула на бретера. Что еще не так? И что за тон, в конце концов? И почему это она будет мешать?! Нет, она очень уважала Ронэ, и даже, пожалуй, привязалась к нему по-своему, и была ему благодарна, но все равно... Уж слишком много он на себя берет!

- Пойдемте! - графиня подхватила мадам де Вейро под руку. - Не обращайте внимания. Господин де Ронэ просто пьян.