На глазах доносчика выступили слезы.

- Трое, трое их, - задыхаясь зачастил он. – Тоже черные все. Видно, братья, или еще какие родственники… Ей-Богу, не знаю. А что все они там болтаются, это точно. Но не живут, ну то есть не все одновременно. Но их трое, точно, трое. А может, еще кто-то есть.

Шере вспомнил верзилу, с которым пришел Дважды-Меченый, и нахмурился. На цыгана тот ни капли не походил.

- Простите, сударь, не подумайте, что я подвергаю ваши слова сомнению, но мне хотелось бы знать, откуда вы знаете то, что знаете?

Судя по ошарашенному лицу доносчика, тот полагал ответ очевидным – или в толк не мог взять, почему с ним так вежливы.

- Ну так мы же дела ведем, - удивился он. – Сударь. Охраняют они нас.

Момент был вряд ли подходящий, но упускать случай узнать, что творится на Левом берегу, Шере не хотел.

- А какие дела, позвольте узнать? И как вас зовут, сударь?

- Гарсен я. Гарсен. Старьевщик я, вроде того. В Труа.

Шере кивнул. Значит, их новый знакомец был скупщиком краденого. А что люди Дважды-Меченого не гнушались охраной всякого рода швали, он уже слышал.

- Будьте любезны, сударь, - попросил он, - постарайтесь вспомнить, не знаете ли вы еще кого-нибудь из людей вашего компаньона? А у вас, сударь, не будет вопросов?

Он перевел взгляд на Жискара.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

Злосчастный Гарсен дрожал теперь мелкой дрожью.

– Не знаю я, ваша милость! – взмолился он. – В первый раз его вижу, вот вам крест! Может, приятель какой, может… Ей-Богу, не знаю!

– Господин Гарсен, – перебил Шере, – мы вам верим. Не бойтесь, я действительно не желаю вам зла.

Он подобрал пистолет и, как ему как-то показали, открыл полку, высыпая порох.

Дважды-Меченый, Белый и трое возможных братьев. И верзила. Слишком много на одного человека, а значит, сегодня покончить с ними никак не выйдет. Гарсен не станет молчать о том, что он рассказал – и над бочарней завтра уже никого не будет. Сможет ли г-н де Жискар отыскать их снова?

– Я советую вам, сударь, – продолжил Шере, – не задерживаться до утра. Дважды-Меченый наверняка тоже захочет поговорить с вами, а он, как я слышал, приличного обращения не разумеет.

Гарсен попытался кивнуть, вовремя остановился и лишь скорчил гримасу, которая, похоже, должна была изображать понимание и согласие.

– Вы на нас не в обиде?

Старьевщик отчаянно завращал глазами.

– Тогда подскажите, пожалуйста, где лежит ваш кошелек?

При всей несомненной опытности Гарсена, его взгляд дернулся к стоявшему в изножии кровати дорожному сундуку. Шере сделал вид, что не заметил, и старьевщик с присвистом вздохнул.

– В сундуке. Сударь. Камзол там лежит, красный. С серебром. В него завернуто.

Шере поднял крышку сундука и, не делая ни малейшей попытки изучить прочие пожитки Гарсена, последовал его указаниям. На ощупь в кошельке было золото, и, хотя он был не единственным – или Шере совсем не знал людей, искать остальные не было ни смысла, ни времени.

– Спасибо, сударь, – так же вежливо сказал он и вновь взглянул на г-на де Жискара. – Если вы не возражаете, сударь, мы могли бы вернуться к утке.

Гарсен, тяжело дыша, глядел то на бретера, то на его спутника.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.