- Эжени! - вскочив, Эмили радостно бросилась к мадам де Вейро. - Слава Богу! Господин де Ронэ вполне успешно меня увез, только он никогда не может ничего нормально объяснить. Он считает, что если он что-то там решил, то этого и довольно, а молодым дамам вроде меня следует молча подчиняться.
Она бросила ехидный взгляд на бретера и снова повернулась к подруге.
- Садитесь же, вы, верно, ужасно устали! Но что это за история?! Кому вдруг понадобилось сжить вас со свету?
Всякий, кто хорошо знал мадам де Бутвиль, заметил бы искрящийся в синих глазах неподдельный интерес. Авантюра? Прекрасно! Опасная авантюра? Что может быть лучше?! Сама юная графиня этого своего интереса не осознавала и искренне недоумевала, кому может мешать милая Эжени, к тому же только что приехавшая в Париж. Разве только Клейраку, с этой его тайной вокруг болезни жены и сумасшедшими монашками.

- Ах, ну конечно! - тут же вспыхнула в ответ мадам де Бутвиль. Когда мадемуазель де Кюинь появилась в Париже прошлым летом, она была испуганным ребенком. Но год удачного замужества превратил вспыльчивую и своенравную от природы девушку в довольно капризную юную даму, чего сама она, разумеется, за собой не замечала. - Прошу простить меня, шевалье, за то, что продолжаю докучать вам своими глупостями. Не смею больше вам надоедать. Соблаговолите отправить мои вещи к Монморанси.
Подхватив свой плащ, Эмили быстро шагнула к двери. Разумеется, она ни за что бы не созналась, что обиделась на Ронэ не из-за того, что он ее бранил — когда было по-другому? - но из-за того, что для нее у бретера не находилось ни улыбки, ни доброго слова...

- Монморанси? - переспросила Эжени, переводя взгляд с Теодора на Эмили и обратно. Любовник просил ее о пустяке, за спасенную сегодня ночью жизнь она чувствовала себя обязанной, но он, судя по выбранному тону, так не считал; ей это понравилось.

- А что, граф вернулся?

Она знала, что нет. Успела услышать, подходя к двери. Но Эмили плакала, Ронэ обидел ее, зачем? Мужчины!
Эжени поднесла к губам кружку, вспомнив, что давно уже хочет пить, и заодно скрыв за опущенными веками блеснувшие от неожиданной идеи глаза. Нужно было немного подумать. Понять, хороша идея или плоха.
Мадам де Люз было жалко, ужасно хотелось ее обнять и сказать "Вот всегда они так!", но Эжени опасалась задеть ее гордость, утешая графиню при Ронэ.

- Да к черту вашего дона Хосе! - Эмили хотела презрительно хмыкнуть, а получился всхлип, отчего она еще больше разозлилась. - Что за беда, если он кому скажет, что вы любовники с мадам де Лавальян? Кому она нужна? Или ваш драгоценный Клейрак доложит графу? Так граф поверит мне...
В этом мадам де Бутвиль хотела бы быть уверенной, но если исходить из того, что сама же она рассказывала бретеру... Впрочем, второй гениальный план, который в данный момент обдумывала графиня, заключался в том, что она вот прямо сейчас сама поедет к мужу в Санлис или где он там... Надо только переодеться в мужское платье.
- Я и не собиралась там оставаться. С теми монашками, - вспомнив размахивающую крестом сестру Клару, Эмили невольно вздрогнула. И тут же развернулась к Эжени, вспомнив о самом главном: - Так что вы решили с сестрой? Вы нашли доктора и там были? Что он сказал? А ваш брат, он был с вами?

- Нет, - Эжени невольно улыбнулась. Но не стала ничего пояснять. Слова Ронэ почти убедили ее в том, что идея, пришедшая в голову немногим ранее, могла оказаться не так уж плоха.

- Знаете, шевалье, - задумчиво сказала она, глядя на Ронэ поверх кружки взглядом, в котором смешались лукавство и вдохновение. - Я думаю, что вы совершенно правы. За моей горничной, каретой и кучером будут следить. Поэтому кучер и карета останутся там, где они есть. В конце концов, место на каретном дворе оплачено и они неплохо устроены. Вещи и горничную можно пока оставить в гостинице. В конце концов, за комнату платит Клейрак, - она мимолетно улыбнулась. - Самое ценное я забрала с собой, вернуть себе пару нарядов я смогу без труда, если моя Колетта нынче вечером снесет их в лавку подержанного платья, откуда их, по договоренности с хозяином, кто-нибудь заберет. Например, муж хозяйки моего нового жилья. Очень милые пожилые люди. У них есть дочь, она сегодня очень любезно предложила побыть моей горничной, раз уж моя захворала и временно не может исполнять свои обязанности. А доставить Эмили к Монморанси мы сможем во всем блеске... - она сделала короткую паузу, еще раз обдумывая все это. - ...Если кучер в назначенный час просто подъедет за нами к церкви в этом квартале. Здесь же должна быть церковь? Не думаю, что кто-нибудь захочет кинуться на нас средь бела дня.

Она вспомнила недавнюю дуэль на парижской улице, и в голосе ее невольно прозвучало сомнение.

- Ну... - мадам де Бутвиль наконец удостоила шевалье де Ронэ взглядом, и взгляд этот был внезапно смущенный и даже виноватый. - Мне же нужен был ростовщик. Вы не стали бы меня к нему провожать. А господин Портос оказал мне услугу. Я хотела попросить д'Артаньяна, но его не было дома...
Эмили потупилась, прикусив губу. Понимать, что она откровенно боится реакции бретера на свои слова, было неприятно. В конце концов, она даже мужа не боялась! Только бы Эжени не догадалась...

- Сами вы болван! - тут же взвилась мадам де Бутвиль, которая терпеть не могла, когда кто-то критиковал ее мужа. Тем более, так грубо. - И с какой стати вы хотели его убить? Откуда бы я взяла три тысячи ливров, как вы думаете?
Тут Эмили вспомнила о мадам де Вейро и обернулась к ней.
- Простите, Эжени. Но с господином де Ронэ просто невозможно нормально разговаривать.