Сколько бы Франсуаза не напоминала себе, что ее задача – вызвать сочувствие, а вовсе не высказать рыжей кошке все, что она о ней думает, но гордость не спрячешь в рукав так просто, и вмешательство Барнье пришлось как нельзя более кстати. Г-жа де Кавуа украдкой выдохнула, едва успев притушить ресницами сверкнувшие глаза. Не заметила, ах конечно же, где ж ей было замечать, строя глазки чужому мужу? К слову сказать, и мысль подобная была для Франсуазы несвойственна, но удивиться своей вспышке она не успела. Барнье зачем-то предложил хозяйке свои услуги – стало быть, ему это нужно. Мужчины из числа друзей и соратников Кавуа редко что-нибудь делали просто так, безо всякой причины, а Барнье, конечно, хлебом не корми, дай попрактиковаться, но он всегда хорошо понимал, когда это не ко времени.

- О, конечно, я позволю! – ласково улыбнулась она. – Господин Барнье прекрасный медик, поверьте, а его бальзамы и капли творят истинные чудеса, и он наверняка поможет вашей матушке, я совершенно уверена! И притом бескорыстно.

Вряд ли мадам де Майсен отнеслась бы с энтузиазмом к перспективе платить лекарю, лишних денег в доме явно не водилось, а если и бывали – так мадам, несомненно, тратила их на себя.

- А мы с вами могли бы пока побеседовать, - добавила Франсуаза, - если, конечно, вы не пожелаете присутствовать при осмотре…

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

- Но ведь не сию же минуту! – вырвалось у Франсуазы. – О, простите…

Что задумал Барнье, она по-прежнему не понимала, но ей показалось, что мадам де Майсен очень уж поспешно согласилась, несмотря на утверждение, что матушка будет против – ни дать ни взять решила воспользоваться предлогом и улизнуть от разговора, с чего бы это?

- Я… простите, ведь я же не за этим приехала… Господин Барнье, вы ведь сможете сделать это чуть позже? – Она глянула на своего спутника виновато. – Или когда будет удобно мадам де Майсен… Я хотела… мне очень нужно с вами поговорить, это правда, - темные глаза, вполне убедительно растерянные, вновь обратились на рыжую красотку. – Извините, ради всего святого, я так взволнована и совсем потеряла голову…

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

Возникшая пауза неуловимо затягивалась. И взгляд г-жи де Майсен, и ее вопрос были одинаково прямыми, Франсуазе вдобавок померещилась в зеленых глазах какая-то жесткость, чуть ли не злорадство… Барнье, отозвавшийся на ее слова учтивым поклоном, ничем пока не мог ей помочь, не выходя из своей роли. Мучаясь от собственной трусости и проклиная себя за нее, г-жа де Кавуа медлила – миг, другой… Почему она так смотрит? Что знает? Франсуаза стиснула побелевшие пальцы, забыв даже о том, что ей и нужно выглядеть именно так – смущенной, растерянной, уязвленной… Забыла она даже и то, что должна была вызвать сочувствие победительницы.

- Вы… произвели впечатление на моего мужа, сударыня, - медленно, с трудом выговорила она. – Сильное впечатление… не отрицайте, я-то уж знаю и не могла не заметить… вы очаровали его… впрочем, неважно… дело не в этом…

Она судорожно вздохнула. Первый шаг был сделан, и, хотя внутри все кипело, дальше, казалось, будет полегче.

- Он не возвращался домой… сегодня третий день, никто не знает, где он, и я… я… Я ни в чем вас не… не виню, но я подумала… я надеялась, что вы… что он…

Легче не стало, напротив. Молодая женщина до боли прикусила губу, не договорив, но на глаза все равно навернулись слезы – от унижения, от страха, от гнева, от всего этого вместе взятого. И где-то глубоко-глубоко в душе совершенно спокойно и холодно на все это взирала доселе незнакомая ей самой Франсуаза – трезвая и расчетливая. Слезы – это хорошо, это просто отлично! И что она не договорила, тоже отлично, пусть рыжая домысливает сама то, что ей больше по душе – ее ревность, свою неотразимость, страх за мужа, неизвестность, обиду… Любая женщина поняла бы ее сбивчивую речь без лишних объяснений и безошибочно.

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

Сквозь слезы, застилавшие глаза Франсуазе, лицо мадам де Майсен неуловимо менялось, но ей померещилась некая тень, даже тень тени, заставляющая подозревать неискренность. Если бы не это, и если бы она в самом деле опасалась измены своего мужа, г-жа де Кавуа, может быть, даже вздохнула бы с облегчением. Но как все-таки заставить эту рыжую проговориться? Если бы не совет Барнье, она уже поддалась бы соблазну перейти от уговоров к угрозам, к попыткам подкупить, запугать… Только это, да еще понимание, что сделать это никогда не поздно, а вот вернуть все обратно будет уже нельзя, удержало Франсуазу. Хорошо еще, что текущие слезы избавляли ее от необходимости что-то изображать, голос дрожал и так.

- Я вам не верю, - горько проговорила она, мысленно пообещав себе, когда все благополучно разрешится, непременно хоть как-нибудь отплатить мадам де Майсен за унижение.  – Я хотела бы поверить, но… но… Сударыня, неужели вы можете быть так жестоки, неужели вы никогда не любили?!

Высокопарность этого восклицания все-таки заставила г-жу де Кавуа поморщиться, и, чтобы это как-то замаскировать, она вновь торопливо поднесла к лицу флакон с солью.

- Простите, у вас так душно…

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

- Благодарю вас. – Франсуаза глубоко вдохнула свежий воздух и пригубила бокал, не ощущая вкуса. Все-таки придется поискать другой путь, поняла она – продолжая сравнение с охотой, ей пока не удавалось выманить дичь из зарослей, потому что та была слишком осторожна или же у нее просто не было подходящей приманки. Чтобы подстрелить бекаса, его надо сперва поднять на крыло, и мадам де Майсен поистине оказалась упряма не меньше бекаса. Ну что же, не удается выманить – попробуем вспугнуть! Все-таки Барнье ошибался…

- Его высокопреосвященство… - пробормотала она. – Его высокопреосвященство тоже счел, что я преувеличиваю. Он очень недоволен… и встревожен, но он утверждал, что капитан никогда не пропал бы из-за женщины… Но тогда это… слишком страшно. И хотя господин кардинал обещал его искать…

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны

Франсуаза подобралась, как охотник, уловивший шевеление в зарослях: мадам де Майсен была встревожена, несомненно, может быть, даже напугана, теперь уже спрашивала она! Направляясь сюда, г-жа де Кавуа хотя и полагала, что без рыжей не обошлось, но скорее от безнадежности и отчаяния – сомневаясь, колеблясь… Теперь на смену сомнениям вспыхнула уверенность, уверенность и гнев, придавший сил. Лишь бы не сорвалось!

- Я не помню хорошенько, - с неплохо разыгранным сожалением вздохнула она, - но что же я могла сказать, кроме правды? Тогда на приеме сразу несколько дам сочли нужным сообщить мне, что мой муж обращает пристальное внимание на красавицу мадам де Майсен… Простите, сударыня, что я спрашиваю, но… скажите, а кто-нибудь мог… быть может, тоже это заметив… Мужчинам ведь не нужен даже повод, им достаточно, чтобы кто-нибудь лишний раз взглянул на женщину, к которой они неравнодушны… мог ли кто-нибудь… бросить вызов? Из ревности?

Она постаралась вложить в голос побольше волнения, что удалось без труда – потому что этого Франсуаза боялась тоже.

Подпись автора

Даже если весь мир будет против моего мужа, я буду молча стоять у него за спиной и подавать патроны