На стук отворили не сразу, потому что все обитатели домика были заняты другим. Наемники, получившие точные распоряжения еще до отъезда г-на Палье, похватали немногочисленные свои вещи и поспешно покинули дом через черный ход. Жанна, стиравшая на кухне грязное и порванное платье г-жи де Бутвиль, помедлила, чтобы выжать стирку и выплеснуть воду вслед уходящим, надеясь, что беспокойная ее гостья поспешит спуститься, а то и открыть, и оттого прибежала Жанна в прихожую с видом разом запыхавшимся и извиняющимся. Юная графиня было бы, верно, в ужасе, если бы знала, чем зарабатывала себе на жизнь в годы молодости и зрелости ныне столь почтенная домоправительница, однако бесценный опыт владелицы дома свиданий учил притворству лучше, чем любые придворные интриги, и никто не сказал бы по лицу Жанны, что ее задержка была преднамеренной. Лицедейство ее, однако, пропало втуне, и она распахнула дверь с некоторой дрожью в поджилках, спеша предупредить расспросы и обвинения:

– Господин де Ронэ? Вас ждут, прошу вас.

Она отступила в сторону, освобождая путь и надеясь, что такой опасный на вид головорез не станет задерживаться, а сразу последует приглашению – и почему бы нет, когда присевшая в книксене немолодая женщина явно не представляла собой угрозы? Следя сквозь опущенные ресницы за каждым движением новоприбывшего, она в то же время всем существом своим прислушивалась, не заскрипят ли ступени лестницы, возвещая о том, что любопытство г-жи де Бутвиль взяло верх над осторожностью. Жанна могла собой гордиться – ничто в облике ее подопечной не выдавало ее утреннюю прогулку: новехонькое синее платье сидело прекрасно, золотые кудри были вновь вымыты и уложены в изящную прическу, на исцарапанных ножках красовались шелковые чулки, а домашние туфли самой Жанны, пусть не такие изящные, как те, что предназначались для дамы изначально, все же выбивались из общего ее прелестного облика куда меньше, чем те, другие, которые были оставлены в спальне под кроватью для ее любовника.

За несколько часов до того Эмили почти безучастно позволила себя переодеть, хотя помылась с удовольствием. Нет, конечно, она сначала потребовала свою мужскую одежду, но, выслушав бессвязные объяснения, что, де, еще не высохло и починить что-то там надо, поняла, что колет, штаны, а главное, сапоги не получит, и смирилась. До времени, разумеется... Рано или поздно все прояснится...
Стук в дверь раздался в тихом доме набатом, и мадам де Бутвиль испугалась. Не то было место, чтобы зашел сюда случайный прохожий, а значит, пришли по ее душу... Она подошла к двери, чтобы послушать, и, когда за дверью раздались шаги, готова была отпрыгнуть, но дверь открылась, и...
- Вы! - личико юной графини осветилось искренней радостью. - Вы меня нашли! Но как?!
Потом до нее дошли слова бретера, и она растерялась.
- Вы о чем?

Молодая женщина растерялась еще больше.
-Вина?.. Я?..
Она тоже огляделась. Она предполагала, что придется выслушать от бретера мало приятного из-за того, что ушла одна... Думала об этом и когда ее везли, и ночью, и когда пыталась убежать. Сначала со страхом... Потом... потом думала, что пусть бы ругался как угодно, лишь бы пришел, лишь бы как-нибудь догадался! Но надежды не было, точно так же, как Эмили мечтала, что вот бы появился Луи-Франсуа и ее спас... И Ронэ явился... будто к себе домой. Мысль, которая пришла в голову юной графине, была настолько чудовищной, что она побледнела и едва сумела выговорить:
- Это... это вы приказали меня сюда привезти?

Жанна, полоскавшая в корыте камзол г-жи де Бутвиль - занятие, до которого у нее до сих пор не дошли руки - шарахнулась прочь, когда резко распахнувшаяся дверь чуть не ударила ее по локтю.

- Сударь?

– Ты одна здесь? – бретеру было не до любезностей. – Где остальные?

- Госпожа… - теперь Жанна испугалась по-настоящему и вытянула вперед руку с истекающим водой камзолом, как будто он мог послужить подтверждением ее словам. - Госпожа, она там! Наверху, ведь наверху же!

Сомнение, зазвучавшее в ее задребезжавшем голосе, было непритворным - после утреннего побега молодой женщины она могла допустить что угодно. Господи, не дай боже!

– Те, кто привез ее сюда. – Взгляд бретера остановился на двух стоящих на дощатом кухонном столе оловянных кружках. В обеих еще оставалось вино. И он неспешно взялся за эфес аялы, пристально глядя на старуху. – Куда они делись?

Жанна непроизвольно глянула на черный ход.

- Ушли, сударь, - она выпустила из рук камзол, и он шлепнулся в корыто, обдав ей ноги водой, - так велено же было, сударь, велено! Как вы явиться изволите, не гневайтесь, как сказали, мы все и сделали!

Скрипнула половица. За спиной бретера с несвойственной ей робостью появилась мадам де Бутвиль.. Она с лестницы наблюдала, как Ронэ вернулся в дом и вошел в кухню. Помедлила немного. Но дело было даже не в любопытстве — нельзя же ничего не знать! А в кухне было неожиданно тихо — неужели наемники... ну конечно, если это были товарищи бретера, с чего бы он стал с ними ссориться! Отчего-то больше всего Эмили возмутил вид ее мокрого камзола.
Вы же сказали, он почти высох! - негодующе воскликнула она, глянула на бретера и пояснила: - Камзол...