Берясь за ручку, дон Антонио наполовину опасался, что обнаружит дверь запертой, однако та легко подалась, и он перешагнул через порог. Сеньора де Мондиссье оставалась в комнате, и испанец, в несколько шагов преодолев разделявшее их пространство, заключил ее в объятия.

– Простите ли вы меня, донья Луиса? Я поступил как последний болван – сперва не сжег вашу записку, а потом позволил ее светлости обвести меня вокруг пальца.

Как именно он совершил эту последнюю ошибку, маркиз еще не решил, но никакой роли это не играло – можно было даже сказать правду, если окажется, что савоярка будет склонна его выслушать, а если нет – никаких объяснений не потребуется. Стоило ли говорить, что их связь заставила его потерять голову? Инстинкт подсказывал дону Антонио, что это будет лишним – а может, и опасным, если она сочтет, что он пытается переложить вину на нее. И поэтому еще он, будучи уверен, что начинать переговоры следовало с постели, а точнее – в ней, предварил первый поцелуй извинением.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио мысленно застонал. После чересчур короткой и весьма занятой ночи он начал, незаметно для себя, задремывать, и ничего так не хотел, как хотя бы краткой передышки. К черту, к дьяволу, в ад всех ревнивых баб! Приподнявшись на локте, он мрачно посмотрел на любовницу.

– ¡Carajo, doña Luisa! – Для убедительности он перешел затем на французский, все равно она знала, что он все понимает, а значит, ничего нового о нем не узнает. – Я никому ничего о вас не рассказывал. Ничего, что могло бы вас выдать. – Спохватившись – все-таки разглашение места свиданий компрометировало, да еще как! – он поспешил поправиться: – Герцогиня умеет хранить тайны, да и кто бы ей поверил? Она живет в Туре, в конце концов. Луиса, – впервые он назвал ее по имени и продолжил на своем родном языке, потому что слов ему не хватало. – если вы считаете меня таким ничтожеством, что подозреваете в фатовстве…

Против воли он начал злиться, но даже злясь, сумел не закончить фразу, так и не предложив ей расстаться. Во-первых, он не на шутку опасался, что она согласится, и тогда он потеряет даже то малое влияние, какое он на нее имел. Во-вторых, его возбуждало то, как мгновенно она переходила от расчета к страсти. А во-третьих, сама постановка вопроса превратила бы его в шлюху, торгующую своим телом.

Отредактировано Мирабель (2017-08-17 22:43:10)

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

В этот момент дон Антонио окончательно решил, что помогать герцогине встретиться с ее венценосной подругой он не хочет. Всяким шалостям должен быть предел, и ее светлость, едва не рассорив ее с новой фавориткой королевы, этот предел переступила. Если раньше, потакая ее прихотям, взамен можно было иметь источник влияния на Анну Австрийскую, то теперь таким источником для него была осторожнейшая сеньора де Мондисье, ее величество мирилась с мужем, и беспокойная герцогиня могла этому только помешать.

- Не скажет, если вы сами там будете, - возразил он и в свою очередь соскочил на холодный пол. По счастью, донья Луиса принадлежала к числу тех женщин, которых не только хочется, но и легко носить на руках, и маркиз, заключив ее в объятия, перенес обратно на кровать. - Что случилось, покажите.

Приведенный им довод не убедил бы и ребенка, но он и не собирался никого убеждать - лишь не хотел, чтобы она сама поняла, чего он на самом деле хочет и не хочет. Или, что даже хуже, поняла бы, как глупо он пошел на поводу у обольстительной герцогини де Шеврез.

Отредактировано Мирабель (2017-08-19 23:45:19)

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Маркиз чуть не выругался снова, но вместо этого неожиданно рассмеялся. Мгновение назад она плакала, а теперь уже торгуется, завышая цену на то, что ему и даром не сдалось. Было в этом что-то столь очаровательное, что ему даже жаль было ее разочаровывать.

– Я вас обожаю, Луисита, – проговорил он, поднося к губам ее руку и ломая голову, как выйти из положения, ставшего внезапно донельзя щекотливым. – Делайте что сочтете нужным, я не раз уже убеждался, сколь осторожнее вы меня, и сколь предусмотрительнее. Ее величество – ваша подруга, а не моя, вы чувствуете движения ее сердца, вы лучше меня знаете, стоит ли ей встречаться с ее светлостью.

И, не потому, что она влекла его в этот момент, но стараясь единственно отвлечь ее внимание и притупить бдительность, дон Антонио осыпал поцелуями ее худенькую шейку, постепенно спускаясь к вырезу корсажа.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио мысленно проклял все на свете. Конечно, она хотела его напугать, но исключить вовсе возможность того, что ее величество пойдет на столь вопиющую неосторожность, было нельзя. Как только сумела ее светлость так его одурманить, что он повел себя столь глупо?

– Луисита, душа моя, – ведь говорят же, что честность – лучшая политика? – Чего вы на самом деле хотите? Ведь я же знаю, что вы вовсе не хотите устраивать им это свидание. И… ладно, я с вами в этом согласен. Мне не следовало обращаться к вам с такой глупой просьбой, и я вас поставил в крайне неприятное положение – клянусь, я не ожидал ничего подобного. Дайте же мне загладить свою вину, давайте помиримся и будем снова действовать сообща.

Про себя маркиз решил, что извиняется в последний раз. Если бы неправа была сеньора де Мондиссье, его это задевало бы куда меньше, но необходимость раз за разом признаваться в своей глупости раздражала неимоверно.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио быстро опустил веки, чтобы донья Луиса не прочла в его глазах его мысли. Что это было: откровенность или расчет? Что бы это ни было, она не оставила ему иного выхода, кроме как передать герцогине де Шеврез, что приглашению сеньоре де Мондиссье доверять не стоит. Ее светлость, конечно, будет недовольна, что ее поставили в подобное положение – хотя, если поразмыслить, кого кроме себя ей следует винить?

– Нет опасности страшнее чем обиженная женщина, – согласился он, разом давая ей понять, что принял к сведению сказанное и собирается последовать ее предложению, и напоминая ей – скорее всего, безо всякой надобности – что она приобретает тем самым врага. – Насчет вашей мадам Ленотр – я позабочусь о том, чтобы дама, которую изобразит для нее сеньора герцогиня, сменила имя и адрес как можно скорее. Вы позволите мне также найти для наших с вами встреч другое место?

Здесь им также двигал двойной, если не тройной расчет: приобрести некий контроль над тем, с кем еще может тайком от супруга встречаться донья Луиса, подчеркнуть их сотрудничество общим недоверием к герцогине и загладить свою вину. Однако на то, что она его предложение примет он не очень рассчитывал.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная