Вернувшись из ночного караула, Арман сразу же лёг спать. У него едва хватило сил, чтобы при помощи слуги раздеться, а глаза его сомкнулись раньше, чем голова коснулась подушки. Двое суток без сна, чему сперва послужила захватывающая игра в кости в любимом трактире подле Нового моста, а затем служба в Пале-Кардиналь, не могли не сказаться даже на столь крепком молодом человеке, как этот уроженец Лангедока. Проснувшись в час, когда добрые прихожане возвращались со всенощной, гвардеец велел подать ужин. Холостяцкая жизнь располагала к небрежению приличиями и строгим распорядком, а потому он, полуодетый, наслаждался трапезой, перемежая её чтением учебника фехтования в истрёпанном переплёте.

- Сударь, вот ещё, - Пере, в юдоли зла под названием Париж превратившийся в более привычного местному уху Пьера, ввалился в комнату, держа в руках письмо. - Кухарка запамятовала, что принесли до вас... вам.

- А ты-то сам где был в это время?

- Как где? Ходил к прачке за вашими сорочками, - на лице слуги застыло выражение оскорбленной добродетели, несмотря на то, что у упомянутой прачки он задержался гораздо дольше положенного.

Д'Авейрон отложил книгу. Ещё не вышел срок для послания от матушки, в котором та принялась бы сетовать на хвори и пересказывать провинциальные сплетни, Эжени была в Париже, все же прочие образчики эпистолярного жанра принадлежали его товарищам, призывавшим его на помощь в борьбе с излишками вина. Долго гадать, из-под чьего пера вышло нынешнее письмо, не пришлось, руку сестры Арман узнал сразу же.

- Дьявольщина... - беззвучно прошептал он, для верности ещё раз пробежав взглядом по бумаге. Всё, что он понял, так это что на мадам де Вейро напали и ей чудом удалось избежать опасности, от прочих подробностей она воздержалась, чем вызывала возмущение Армана. - Хотя бы написала, где она!

Он вскочил на ноги и, отпихнув ногой приставленную к кровати шпагу, подошёл к окну, будто непроглядная темень, опускавшаяся на город, была способна прояснить сбивчивое повествование Эжени. Ни Париж, ни письмо не давали ни единой зацепки, дабы понять, куда бежать на помощь и кого следует незамедлительно покарать за опасность, которой подверглась его сестра. Он мог целыми днями не вспоминать ту, с которой родился в один час, но знать, что ей ничего не грозит, а жизнь её тиха и благополучна, как это было до недавнего времени, для гвардейца было достаточно.

- Одеваться, живо!

Пере, в недоумении таращившемуся на хозяина, потребовалось несколько мгновений, чтобы выйти из оцепенения. В таком дурном настроении господин д'Авейрон пребывал нечасто.

...Не прошло и получаса, как Арман стоял перед знакомыми дверями особняка в Латинском квартале Раз он оказался таким дураком, что не поинтересовался, где остановилась его сестра, следовало начать её поиски со знакомых им обоих мест в Париже, и именно таким был дом их старшей сестры.

- Сударь, - гвардеец кратко поприветствовал родственника. Отстраненная вежливость была естественна для их нечастых встреч, но сегодня Арман казался заметно взволнованным. До такой степени, что забыл предписанные правилами хорошего тона вопросы о здоровье и благополучии семейства Клейраков. - Прошу прощения за столь позднее вторжение, но у меня к вам дело, и оно не терпит никаких отлагательств.

Гость не был слишком близок с хозяйкой дома. Разница в возрасте оказалась существенной для девицы на выданье, дабы между младшим братом и старшей сестрой не сложилось той нежной дружбы, что отличала отношения д'Авейрона с Эжени. Да и он настолько привык к тому, что жизнь Катрин протекала в сонной размеренности, что ему казалась дикой сама мысль, будто что-то способно перевернуться с ног на голову в этом удушающем для него благочинии и довольстве. Разве что сменился узор для вышивания или стали модны ленты иной ширины, чем прошлым летом.

- Вы виделись с мадам де Вейро вчера или сегодня? - южанин извлёк из-за пояса письмо, но не поспешил передать его зятю. - Она собиралась проведать нашу сестру.

Арман решил не раскрывать разом всех карт. Как бы он ни был взволнован, обретённые на службе привычки оказались сильнее эмоций. И пускай он ни в чём не подозревал родственника, излишняя осведомлённость могла сделать того пристрастным и забыть нужные подробности или, наоборот, увидеть несуществующие.

- Когда она приходила? Как долго оставалась у вас? С ней был кто-нибудь, или же её кто-либо поджидал на улице? - южанин сыпал вопросами, не сводя пытливого взгляда с зятя. Клейрак представлялся ему человеком сметливым, и гвардеец молил Бога, чтобы внимательность не подвела гардеробмействера его преосвященства и на сей раз. - Она виделась с Катрин?

Отредактировано Арман д'Авейрон (2017-09-27 23:47:01)

- Кто этот знакомый? Его имя и адрес?  - без сомнения, Арман ухватился за брошенную зятем соломинку. Игнорировать его любопытство дальше казалось неучтивым, и южанин раскрыл несколько карт. - Мадам де Вейро исчезла. Как будто испарилась. Я лишь знаю, что некто пытался убить её после визита в этот дом, и я был бы весьма признателен вам, сударь, если бы вы посвятили меня во все подробности вашей встречи, а ещё поведали о личности вашего знакомого.

Гвардеец старался держаться спокойно, но тревога и неведение делали его раздражительным, а от нетерпения рукой было подать до гнева и опасности для окружающих.

Д’Авейрона терзало искушение последовать за родственником и, нарушая все правила приличия, продолжить расспросы, пока тот приводил себя в порядок. Оправданием ему служили странное исчезновение сестры и нависшая над ней опасность, тем более странная, что молодая женщина, лишь недавно прибывшая из далёкой провинции, вряд ли могла кому-нибудь перейти дорогу или вызвать ненависть настолько, чтобы подсылать к ней убийц.

- Могу я тем временем поговорить с мадам де Клейрак? - Арману срочно требовалось чем-нибудь занять себя, в противном случае, он рисковал известись от ожидания в полнейшей неизвестности. - Даже если она уже спит, я бы взял на свою совесть грех разбудить её, Эжени нам обоим приходится сестрой.

Не дожидаясь приглашения хозяина дома, гвардеец шагнул к двери.

Отредактировано Арман д'Авейрон (2017-10-04 23:55:07)

Арман смерил родственника взглядом, в котором читалось искреннее недоумение. Избранный Клейраком тон вовсе не подействовал на него отрезвляюще, наоборот, вызывал желание дерзить и противоречить, поскольку исходил от человека, не облеченного офицерским званием и не являющегося его командиром или нанимателем. Южанин не посмел бы дерзить кардиналу, но хранителю его гардероба не стоило равнять себя с первым министром, когда речь шла об уважении простого вояки.

Однако срочность дела, приведшего шевалье д’Авейрона, не требовала отлагательств даже на препирательства подобного толка, важные в любой иной час и влекшие за собой массу развлечений, словесных или подразумевающих упражнения на свежем воздухе.

- Я побеседую с мадам де Клейрак утром, - ответил гвардеец, и слова его были слишком далеки от смиренной просьбы. - Мы очень торопимся, сударь.

Чем больше говорил Клейрак, тем меньше южанину нравилось происходящее, и причина крылась вовсе не в зяте, но в противном предчувствии, которое нечасто посещало Армана, но, как назло, всегда предвещало нечто неприятное. Молчание, которым он встретил одетого родственника, не означало ни спесивого высокомерия, ни внезапной меланхолии. Д’Авейрон молча молился.

Когда просьбы ко Всевышнему, немногословные и предсказуемые, иссякли, мужчины уже подошли к дверям.

- Я искренне прошу меня простить, сударь, если был слишком резок, - тон гвардейца и в самом деле смягчился. - Оправданием мне служит тревога. Сестра почти никого здесь не знает, ни с кем не имеет дел, и потому это нападение не укладывается у меня в голове.

Арман кивнул, вновь погрузившись в собственные размышления. Увы, все они заводили в тупик незнания - слишком малыми сведениями он обладал, но визит в гостиницу должен был прояснить хотя бы что-нибудь.

- Вы говорили о некой даме, что остановилась у вас, - нарушил молчание гвардеец, когда они с Клейраком отъехали на несколько шагов от дома последнего. - «Свалилась как снег на голову»... Что вы имели в виду? Она показалась вам подозрительной?

Южанин вновь умолк. Делать какие-либо выводы или перекладывать ответственность за произошедшее на Клейрака вновь стало неуместным, во всяком случае, до тех пор, пока не прояснятся иные обстоятельства.

- Та юная особа, о которой вы говорили, любовница вашего приятеля? - спросил Арман, посчитавший, что стесняться в выражениях нынче было неуместно. Для чего ему понадобился ответ на данный вопрос, он пока не знал, но уж точно не для удовлетворения праздного любопытства. Всякая мелочь, как подсказывал ему опыт, впоследствии могла оказаться полезной.

Клейрак замялся, что при таком вопросе было более чем естественно - но лишь если ответ на него мог быть положительным.

- Даже если бы я знал, так ли это, я не чувствовал бы себя вправе обсуждать это с другими, - проговорил он наконец. - Госпожа де… госпожа де Лавальян прожила в моем доме несколько дней, и я не допустил бы ничего неподобающего.

- Сударь, я ценю вашу деликатность, - д’Авейрон упреждающие поднял затянутую в перчатку руку, давая понять, что иронии в его словах нет места, - однако сейчас не до альковных тайн и забавных сплетен. Что-то сподвигло мадам де Вейро направиться за этим господином и свести дружбу с мадам де Лавальян. Как знать, может, в этом кроется причина её несчастий... Так как зовут вашего приятеля?