После эпизода
Девятая заповедь. 10 декабря 1628 года
- Подпись автора
Никто.
И звать меня никак.
Французский роман плаща и шпаги |
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1629 год): Жизни на грани » Как склонность к авантюрам сочетается со здравомыслием. 11 янв. 1629г.
После эпизода
Девятая заповедь. 10 декабря 1628 года
Никто.
И звать меня никак.
Задумчивость Шере не осталась незамеченной, но леди Винтер решила, что тот уже размышляет над тем, кто именно и как мог оказаться полезен для выполнения её поручения. Однако надеяться на успех его себе не позволила. Напрасные надежды, скисая, превращаются в яд разочарований.
Она решила уже, что если за неделю, или две не услышит от Шере никаких имен и сообщений о возможности устроить визит к такому вот кудеснику, то нарочно заговорит об этом и откажется от затеи, чтобы не допустить, чтобы человек этот, огорченный неудачей, отдалился от неё, а то и вовсе решил больше не приходить.
В какой-то момент молчание сделалось удушающее тяжелым и миледи готова была уже спросить у Шере о чём тот задумался, но поймала его взгляд в тот самый миг, как он, очнувшись от раздумий, взглянул на неё.
Женщины… так смотрят на других, разве что, в невинном еще возрасте, восхищаясь чужой красотой и нарядами без примеси зависти или злорадства. Мужчины же одаривают подобными взглядами тех дам (лошадей и породистых собак) которыми не могут, в силу разных обстоятельств, обладать, и потому даже в мыслях не стремятся присвоить себе то, что радует взор.
Ответный её взгляд в первый миг был недоуменно-вопросительным, словно бы она ждала каких-то объяснений, но сердце отмерило три удара и непонимание сменилось удивленным осознанием того, что могло стоять за этим взглядом. Было бы упущением полагать, что Шере, просто поддавшись настроению момента, рассказал ей о своём прошлом, упомянув и влюбленность греховно-противоестественную. Стоял ли за этим… расчет… Или он… смел?!
«О, Боже… а если он посмел, действительно посмел думать, что…»
Миледи улыбнулась, чуть склонив голову к левому плечу, и опустила взгляд в том лукаво-зыбком «да», которое пылкие юнцы легковерно принимают за обещание «непременно», невзирая на то, что уста их избранниц хранят молчание.
Отредактировано Миледи (2017-09-26 08:59:53)
Эта ее улыбка, а пуще того – скрытое в ней обещание… Опомнившись, Шере отвел взгляд, тут же остановившийся на черно-белом узоре, текущем вдоль раскрытого ящичка. Фламандские кружева, подумать только! Подарок, и в тысячу раз больше чем просто подарок – надежда. И ведь она ничего у него не просила, он предложил сам… как предлагали ему, чтобы он, отводя смущенно и благодарно глаза, получил то, что хотел.
Он знал, лучше многих, что можно бояться – до дрожи, до сбившегося дыхания, до холодного пота вдоль позвоночника – и не терять при этом разум и волю. Теперь, неожиданно, он узнал, что можно так же бояться – и самому тянуть руки к огню.
Можно спросить, от этого никому хуже не станет. Только спросить.
Шере потянулся к вазе с конфетами, оглянулся на миледи и взял сразу три. Серебряный круг дрогнул под его неловкой рукой, и он вспомнил вдруг – иную руку и качающийся в ней кружок святой воды. И, не успев подумать, протянул миледи раскрытую горсть.
Никто.
И звать меня никак.
Делать выводы, основываясь только на взгляде и нескольких случайных касаниях, было бы вполне в духе миледи, если бы сейчас перед ней был мужчина, робкий, тревожащийся из-за пропасти, отделявшей простолюдина от дворянки, не склонный к затейливо-пустому хитросплетению слов, слишком осторожный и умный, достаточно умный, чтобы не рисковать, позволяя себе признания или вопросы, но недостаточно, чтобы не допускать разговоров, подобных сегодняшнему. Но Шере был… Шере.
И не стал для миледи понятнее после своих скупых откровений. Но и неприятен не стал и… Анна понимала, что пока на нём камзол, а его прошлое – это не её настоящее, она сможет находить его занятным и даже найдёт занятие для них обоих. Помимо удушающе-сближающих разговоров и сладостей.
Конфету она взяла, не глядя и подавшись вперед на полшага ближе, в чём не было решительно никакой необходимости, и знала ведь, что даже если бы он мог, то не посмел бы обнять её и привлечь еще ближе. Он не позволит себе ничего, чего не позволит ему она – милый, в чём-то даже трогательный Шере.
Друг, если он будет ей нужен, занятная игрушка, когда она будет скучать в одиночестве, конфидент – возможно, вполне возможно, если он окажется столь же полезен, как и в первую их встречу. А что рассказать… она придумает.
Рука с конфетой замерла на миг почти на уровне подбородка и миледи подарила своему гостю медленную, чувственную улыбку и иллюзорное движение кисти, обещающее касание марципанового шарика к его губам, но лишь иллюзию, в следующий миг, надкусив конфетку, миледи, крайне довольная собой, моментом и смущением своего гостя, отступила на шаг, промурлыкав соответствующую предложению любезность, а разделавшись с лакомством, спросила, не может ли Шере научить её играть в шахматы.
И да, миледи в этой игре, в которую, если задуматься о том, скольким мужчинам доставалась честь обучать её, каждый раз открывая тайны фигур и секреты стратегии, была совершенно, немыслимо бесталанна, зато каждый из наставников имел возможность приписать её успехи исключительно себе.
Эпизод завершён
Отредактировано Миледи (2017-09-26 19:58:05)
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1629 год): Жизни на грани » Как склонность к авантюрам сочетается со здравомыслием. 11 янв. 1629г.