- Скр-р-р-р, - протяжно издал деревянный стул под привставшим Андре, который уже так устал сидеть на одном месте в томительном ожидании, что даже почти перестал бояться. Заме все не было, а Скучный видно растратил все свое красноречие на причале и развлекать похищенного гостя разговорами или угрозами не спешил.
- Сядь, - мрачно зыркнул Скучный на решившего размять ноги мальчишку и ненадолго прекратил разглядывать нож. Любимый нож, наверное. Для всего сразу - и ломоть от мяса отрезать, и в человека вогнать, а еще в зубах поковырять, ногти почистить, в стол воткнуть... Во всяком, случае Андре бы такой давно сменил на другой, без стольких зазубрин и мелких сколов, а этот смурной тип все сидит и любуется как на любимую жену...
- Я же не уходить собрался, а ноги размять, - буркнул Андре и опустился обратно, хотя уйти он, конечно, тоже не отказался бы. Но решение он принял еще на причале, когда сам согласился пойти за Скучным, и теперь утешал себя тем, что не хочет неприятностей для Мадо и Шере, поэтому и сидит тут так послушно. А еще тем, что если сбежит - то кто тогда поможет девушке, оказавшейся в сетях Заме? Тот ведь даже без портрета сможет сделку свою мерзкую провернуть.

- Скр-р-р, - коротко скрипнул стул еще через какое-то время. Андре ходить по комнате уже не порывался, зато то и дело нетерпеливо елозил по сиденью. Он уже успел несколько раз оглядеть комнатушку. Взгляд не задерживался ни на чем: несколько стульев - один из них, как уже выяснил Андре, несколько расшатанный; кое-где на затертой столешнице - капли воска, которые никто не удосужился отскрести от поверхности; грязная миска с остатками то ли сегодняшней, то ли вчерашней еды; неразожженный очаг...
Заме вряд ли живет в этом доме. Слишком тут простенько все, скромно, это было видно невооруженным глазом даже в сумерках, разгоняемых неверным светом свечи на середине стола - туда ее, едва разгорелся огонек, торопливо отодвинул Скучный и нервно почесал старый ожог. Огонь этот бедолага явно недолюбливал.
Зато, как ни странно, занавески на окне были красивые. Нет, правда, красивые. Беленые такие, наверняка недешевые. Может не стоило спешить с выводами и дом все-таки принадлежал Заме? Кто знает, что там на втором этаже, может там все под стать занавескам этим. Андре успел увидеть уходящую наверх лестницу прежде, чем Скучный загнал его в эту комнатку, не дав даже шагу никуда в сторону ступить. А может тут Скучный жил? Тогда надо ему отдать должное. Представляя себе берлогу этого бандюги, Андре рисовал себе дом куда более бедный, тесный, грязный и зловещий. А тут все было каким-то... обычным. Правда, если сказать "скучным", то вопросов вроде бы не останется. Ну, кроме одного:
- А сколько мне тут еще сидеть?
- Сколько нужно.
Где находился сам дом, снаружи вполне приличный, Андре точно не знал, ведь впервые был в Бордо. Лишь догадывался, что где-то не очень далеко от реки - уже знакомый речной запах Андре уловил в одном из переулков, незадолго до того, как оказался со Скучным на пороге этого дома.
- А нужно долго? - он правда не хотел доставать вооруженного человека, но пытка бездействием и ожиданием становилась совсем уж мучительной. Ответа не было, только особенно выразительный лязг точильного камня - Скучный наводил красоту на свой ножик.

- Скр-р-р-р-р.
На этот раз Скучного передернуло как от зубной боли и он особенно выразительно взглянул на Андре, едва не выпустив из рук нож. Нож, к слову, был уже наточен и мужчина теперь просто сидел и гонял его в пальцах, выделывая замысловатые фигуры.
- Ты до утра скрипеть собрался?!
- А, так мы тут до утра...
Андре перестал покачиваться на стуле, положил руки на стол и уткнулся в них подбородком. "Так бы сразу и сказал, тоже мне загадочный такой нашелся!" - пробурчал он про себя.
Тени от свечи усыпляюще плясали по стенам, молчание тоже навевало зевоту. Страх, утомленный, окончательно свернулся калачиком и уступил вахту усталости. Андре уже почти прилип подбородком к рукам и без особого любопытства гадал, собирается ли Скучный всю ночь тут так сидеть и за ним приглядывать, раз даже не связал? Или заснет, уверенный в действенности своих угроз?..
Но первым в сон провалился сам Андре - закрыл глаза на минутку, а открыв их, увидел пробивающийся сквозь неплотно задернутые занавески бледный свет. В помещении никого не было, дверь была прикрыта, но стоило Андре подумать, что он почему-то остался один, из-за нее послышались голоса. Андре соскользнул со стула, на этот раз и сам проклянув его скрипучесть, и подкрался на цыпочках к двери, чтобы понять, кто говорит и о чем.

Отредактировано Андре Мартен (2018-01-06 23:14:28)

Андре, едва успевший отскочить в сторону, чтобы не получить распахнувшейся дверью, сначала вспыхнул, но тут же упрямо вздернул голову. Все равно и так понятно, что подслушивал. Не извиняться же теперь.
- Выспался! - заявил он. Доставлять этим двоим удовольствие своими жалобами он отнюдь не собирался. - Как... как сурок.
Как выглядят сурки, Андре понятия не имел, но из услышанной фразы успел сделать вывод, что спят они крепко. И, видимо, большие. Ну, раз в них из пушки нужно попасть, чтобы разбудить. Или не это имелось в виду?
- А кровать не жесткая, только больше на стул похожа. Вы б хоть объяснили ему, что есть что, - кивнул Андре на Скучного, предусмотрительно сделав еще шаг назад, чтоб тот не дотянулся. Хотят посмеяться, пусть друг над другом смеются, весельчаки эдакие. - А еще лучше объясните, чего вам от меня надо... Выспаться-то я и на корабле мог бы.

Отредактировано Андре Мартен (2018-01-06 23:27:53)

- А хоть бы и всю, - пробубнил Андре, которого задело это пренебрежение. Он с трудом заставил себя не уточнять, а точно ли перед ним Скучный, а не какой-нибудь Неженка. Всю жизнь в кровати спит, нашел чем гордиться! А вот ему в охотничьем лагере приходилось иногда не то что на какой-нибудь подстилке, а даже на голой земле спать. Но у кого из них двоих тут рожа унылая, а? И вообще, корабельный гамак наверняка не хуже кровати. Даже если дырявый... Даже если понятия не иметь, каково это спать в кровати, тем более в своей собственной...
- Да понял я, что портретик, - передернул плечами Андре, отгоняя мысли о кровати. - А рисовать-то кого? Я для двух портретиков тут только вас двоих вижу.
Здесь он сумел удержать при себе лишь ту часть, где было "а ведь обещал кого-нибудь покрасивше", но вопрос-то был по делу. Скучный на девицу определенно не смахивал. Правда Андре все равно глянул на него с подозрением - уж очень свежи были воспоминания о Жоржетте и усатой вдове из кабака.

Глаза Андре потемнели, когда он услышал, как Заме назвал Шере и как отозвался о Мадо. Вот бы взять тот скрипучий стул и хорошенько вдарить по этой хихикающей башке. Мечты, мечты...
Андре одарил буханку хмурым взглядом, но взял ее. Спасать девицу - даже девиц, как оказалось! - лучше будучи сытым. А если портрет Заме не понравится и он попросит Скучного прикопать незадачливого художника, то тем более надо поесть - последний день, как никак...
- Ну пошли.
Он примерился к буханке и впился в нее зубами в знак, так сказать, добрых намерений. Про "спасибо", однако, благополучно забыл.
- А его, - Андре, дожевывая хлеб, кивком указал на Скучного, - брать не обязательно же. Убегать не собираюсь. Чего мне бежать от денег...
На то, что Скучному накажут сидеть дома и чинить стул, рассчитывать особо не приходилось. Однако попытка не пытка, правильно? А вот присутствие этого типа - еще какая пытка...

Отредактировано Андре Мартен (2018-01-13 20:52:39)

- Вижу, не слепой, - вздохнул Андре и забрался в лодку. - А торопить не надо. Плохо же получится.
Как и боялся Шере, обстоятельства встречи с девушками выдались настолько неудачные, что и о встрече-то говорить не приходилось. Глядеть на них из лодки! Да еще под присмотром Скучного! Таким внимательным присмотром, что у Андре аж волосы на затылке шевелились каждый раз, как он этот взгляд на себе ловил. Или по волосам просто речной ветер гулял? Поди отличи одно от другого...
Но делать дело нужно было. И не только то, о котором попросил Заме.

Поэтому все то время, пока линии цветных мелков приноравливались к покачиванию лодки и превращались в черты двух сестер, Андре думал. Причем об усердности его размышлений говорило уже то, что он практически не замечал эту свежесть и сладость зреющей красоты девушек, которую сам Андре, в силу возраста и нескладности речи, передал бы как "девахи - что надо". Даже рисунок ее не передавал в полной мере, в чем, правда, опять же стоило винить Андре. Во всяком случае, отчасти - он нарочно рисовал вполсилы, пусть даже по схожести было почти не придраться. Конечно, планам Заме это все равно никак не помешало бы, но стараться ради этого негодяя Андре не собирался просто из принципа.
А думал он о том, как бы подобраться к сестрам поближе, выведать хоть что-то. Но все разбивалось о четкие указания Заме, ослушаться которых означало бы навлечь на себя лишнее внимание - и Заме, и Скучного. А еще обратить на себя взор той женщины, чей мрачный вид сам за себя говорил о том, что пришедший к ней или ее дочерям с разговорами уплывет вниз по реке как миленький.
Разговорить Скучного тоже оказалось безуспешной затеей. При каждой попытке тот так угрожающе елозил ладонями по рукоятям весел, что Андре тут же замолкал, вспоминая о том самом исходе, где вниз по реке плывет бездыханное тело. Впрочем, похоже было, что работал Скучный по принципу - мне платят, я не спрашиваю. А значит, затея была не только безуспешной, но и бесполезной. А еще опасной - Заме, во-первых, тут же вострил свои уши, а во-вторых, начинал терзать уши Андре, болтая о всякой ерунде, в которой не было ничего полезного.
Отказаться пришлось и от ужасно заманчивой идеи перевернуть лодку, чтобы пришлось выплыть к мосткам. Это опять же привлекло бы слишком много внимания при том, что неизвестно, удалось бы перекинуться с кем-то из прачек хоть словечком или нет. Хотя недавняя мечта о том, чтобы Заме утонул, тогда может и сбылась бы...

В конце концов, то и дело роняя какие-то исчерканные листки и их обрывки, на которых он пробовал цвет и линии, рассыпая мелки и вообще устраивая в казалось бы ограниченном пространстве совершенно безграничный бардак, Андре закончил. И с незаметным глазу, но отчетливо ощущавшимся облегчением, Скучный погреб к берегу, где его, как он надеялся, ждала свобода от даже теперь копошившегося по дну лодки мальчишки, на этот раз отыскивавшего все потерянное и распихивавшего по карманам все распихиваемое. Заме за этой суетой почти не следил - лишь бы, растяпа, порядок навел и портрет при этом не помял.
На берегу Андре пришлось вернуть мелки - нет, вот же скряга! - и всю неиспорченную бумагу. Он уже подумал, что и денег Заме ему не даст, пожадничает, а то и вовсе отберет. Но нет, заплатил. Хоть и после того, как вдоволь отругал за неряшливость и всласть поразглядывал рисунок, шевеля губами и придирчиво поглядывая в сторону мостков, как будто отсюда было различить хоть чье-то лицо.
- Далеко было, что я мог сделать? Я ведь просил поближе подплыть! - получил он обиженный ответ от Андре на все мелкие недочеты. - А что из рук все валилось, так я первый раз из лодки рисую!
Вполне возможно, что Заме к тому времени решил больше никогда и ни за что не связываться ни с лодками, ни с художниками, но все же он натянул на себя свою обычную слащавую улыбочку, похлопал Андре по плечу, выжал из себя  похвалу и велел Скучному вернуть мальца туда, так сказать, где взял. Пешком, конечно. За лодку уплачено-то было не на целый день покатушек!
От того, что и плыть-то нужно было не целый день, Заме как-то ловко отмахнулся и вновь уткнулся в разглядывание портрета.

Спустя энное количество времени, которое в компании Скучного тянулось, как и вчера, дольше долгого, Андре оказался на знакомом причале. Скучный даже прощаться не стал, не то что подсказывать дорогу. Зато поугрожать напоследок не забыл - мол, не чеши языком, а то без языка останешься. Ну и так далее.
Андре подробности особо не запоминал, хотя может стоило, потому что выспросив у рыбаков дорогу, он направился в "Подол красотки". Разумеется, именно для того, чтобы почесать языком.
- ..Мадо! - он едва не сшибся с ней и бутылками в ее забитых наколками руках, когда вынырнул из-за спин двух рослых моряков, вертя головой по сторонам в поисках рыжего писца. - А Шере? Он тут? Мне очень надо!

На вопрос Мадо запыхавшийся Андре не ответил, сославшись, что нужно подождать Шере, чтоб два раза не объяснять. На самом деле он просто не очень-то хотел еще больше затягивать ее во всю эту дурную историю и понадеялся, что пока они ждут Шере, Мадо отвлечется на посетителей. Кому-то же она несла эти бутылки?
Но она так и не ушла, а намекать Андре не решился - из соображений уже собственной безопасности. Ладно, что ж теперь делать. Все равно о Заме успела прознать. Видно рыжий Скучного не послушал. Это, к слову, Андре немного разозлило, но в то же время заставило почувствовать себя благодарным. Значит, Шере
- Как он и сказал, портрет нарисовать. Только там не одна девица была, а две, сестры. Похожи так, что почти не отличить! Они там белье у реки стирали. А я в лодке, значит, был. Издалека смотрел. Так вот, две сестры, девицы - что надо...
Андре принялся описывать девушек, потом перескочил на "суприз", для которого Заме их портреты понадобились, а потом снова бросился описывать, но на этот раз мать тех девушек. И дорогу как мог описал, хоть по описанию этой дороги можно было скорее заблудиться, чем найти что-то. В лесу, как показалось Андре, ориентироваться и то проще, чем в Бордо.
- Это все что я знаю... - развел он руками и с надеждой поглядел на Шере с Мадо. - Их же можно будет найти? Вдоль реки если идти, то мостки те рано или поздно попадутся. Я их узнаю, обязательно! Да и сестер настолько похожих немного ведь там водится, правда же? Ну, не водится, а живет.. Найдутся они, да?

Сказать, что Андре вышел из "Подола красотки" ошарашенным, обиженным и расстроенным, значило не сказать ничего. Щеки его горели, как после пары хороших пощечин, а в глазах щипало от несправедливости. Понятно, что Мадо волновалась за Шере и беспокоилась, как бы вся эта затея не привела к чему дурному... Но то, как изменился ее голос, как загорелись глаза - Андре ничуть не сомневался, что появляться в кабаке меньше, чем через полгода, теперь и впрямь опасно для жизни.
"Сама же спросила, чего от меня Заме хотел! - думал Андре и снова прокручивал в голове то, как Мадо выставила его вон. - Вот зачем было спрашивать, если... если..."
И он снова шмыгал носом и пинал попавшийся под ноги камешек.
Сначала он направился в порт. Долго, побольше часа, шатался без дела среди портового люда с их заботами и беззаботностью. На борт "Белого ястреба" он возвращаться не стал, а то еще припрягут к какой-нибудь мелкой работенке, да не посмотрят, что ему сегодня еще можно пока отдыхать. Да и вообще ему не хотелось видеться ни с кем из своих, то есть корабельных. С ними наверняка будет шумно и пьяно, а это было Андре сейчас совсем не по нутру. И все же он вскоре наткнулся на нескольких знакомых матросов, расположившихся на каких-то ящиках и поочередно присасывавшихся к одной бутыли на четверых.
Недавние подозрения оказались верны. Слушать, как они вместе костерят капитана, Андре было скучно. Думать об упомянутом среди прочего боцмане, замкнувшемся в себе после письма, которое тому вчера прочел Шере, больно. А потом и вовсе парни дошли до того состояния, когда до драки остается буквально несколько глотков, и Андре поспешил оставить их.
Оставил он и порт. Ноги, как бы Андре ни старался заставить их шагать туда, куда хотелось ему самому, несли его на причал. Тот самый, где вчера вечером он сидел с Шере. Больше все равно идти было некуда. Оказавшись на месте, Андре сел на край причала и свесил ноги. В подол рубахи он успел набрать камней и теперь сидел, то и дело запуская их на середину реки. А вместе с ними отпуская на дно и свое угрюмое настроение. Через какое-то время он наконец окончательно успокоился и принялся решать, что же делать теперь. Ничего не делать-то было уже поздно. Ведь иначе выйдет, что он замешан не меньше Заме! И неважно, что выбора, рисовать или не рисовать, особо и не было из-за Скучного...
Понимая, как много зависит от того, получится ли в одиночку все провернуть, Андре только разволновался сильнее. Мостки.... Что Шере говорил о мостках? Нет, о них не говорил, а думал. Вернее, говорил о том, что думал о них. Но что в них такого? А Мадо... Чего ей так не понравилось, что девушки с матерью вместе стирали белье? Это же, ну, нормально? Вроде... Здесь Андре вспомнил мать и сестру, как те всегда работали вместе. Дурацкая Франция и Бордо этот дурацкий. Всего день тут пробыл, а уже не нравится!
Он с досады вытряхнул оставшиеся камешки прямо на причал, поднявшись на ноги. Надо идти на те мостки, решил он. А там будет видно. Но не успел он даже сойти с причала на землю, как увидел направляющегося в его сторону человека. К счастью, рыжина волос не оставляла даже крохотного шанса принять его за Скучного. Андре едва не сорвался к Шере, но вместо этого застыл на месте, нахохлено скрестив руки на груди. Может Шере так, погулять вышел, а не его искать пришел? Перед Мадо-то не заступился. Нет, конечно, тогда не было похоже, что она кого-то послушает, но...
Признание того, что с Мадо не считаться нельзя, немного смягчило Андре, но в его взгляде, встречавшем приближавшегося писца, все еще отчетливо читалось что-то вроде: "Ну? И что ты мне теперь скажешь?.."

Андре не стал прожигать Шере взглядом дольше, чем тому понадобилось, чтобы договорить. Чтобы сменить гнев на милось, ему оказалось достаточно услышать, что тот все еще хочет помочь и пришел именно для этого. А ведь наверняка Шере мог махнуть рукой и убедить себя, что идти некуда и незачем - несколько часов ведь уже прошло, легче легкого решить, что уже поздно сюда идти и искать... сообщника.
- Попробуем, - легко отозвался он, стерев с лица выжидательно-угрюмый вид. - И ты не извиняйся. Я ведь понимаю, просто...
Он переступил с ноги на ногу,
- Я вам не хочу неприятностей, честно. Ни ей, ни тебе. Я же...
Андре запнулся. Он хотел сказать, что не специально втянул Шере во все это, но тут же вспомнил, как выведывал у него, можно ли как-то помешать Заме, а потом тут, на причале, тоже помощи просил и всячески советовался.
- Она ведь нас поймет, да? Если узнает, что все равно пошли.
Почему-то ему было это очень важно - знать, поймет ли Мадо. Или запретит даже через полгода к ней на порог являться. Андре смущенно почесал нос, оглянулся на реку, потом снова взглянул на Шере.
- Ты что-то о мостках говорил. И Мадо к ним прицепилась. То есть, не к ним, а к стирке. Что в этом такого? Ну стирали втроем, подумаешь... У вас тут так нельзя, что ли?

Сочтя план Шере абсолютно разумным и полностью подходящим к тем условиям, в которых они сейчас были вынуждены действовать, Андре выразил свою поддержку этому плану и обозначил, что иных предложений не имеет.
Иными словами, Андре с глубокомысленным видом покивал и заткнулся. Заткнулся, впрочем, ненадолго, попытавшись потом все же скрасить дорогу и развеять невеселые думы, пересказывая для Шере (без определенного рода подробностей, надо сказать)  когда-то услышанную от боцмана байку про русалку, кружившую головы двум монахам. Но вспомнив о боцмане, Андре в очередной за сегодня раз вспомнил о том вчерашнем злополучном письме, посмурнел и сбился, едва не запутавшись даже в казалось бы такой очевидной вещи, как кто и к кому в итоге воспылал пламенной любовью, а кто и к кому - такой же пламенной ненавистью. В конце концов, Андре махнул рукой и поставил в скомканном финале точку своим заключением, что связываться лучше не стоит ни с русалками, ни с монахами.
А спустя некоторое время он был готов добавить в этот список сомнительных личностей еще и прачек. От одной из них он получил какой-то мокрой тряпкой по шее, когда, следуя совету Шере, принялся вдохновленно описывать проблему некого чистоплотного сотоварища по кораблю. Прачка попалась предусмотрительная - предусмотрительно решила проучить мальчишку на случай, если он все выдумал.
- ... Сказала, что знает таких, отираются вокруг девиц, а у тех потом проблем полон подол, - посетовал Андре, потирая еще горящую, хоть и мокрую, шею. - Но я ее все-таки убедил, что ничего такого не собираюсь и вообще я за рубахой пришел, и нечего лупить меня было.
Андре еще раз потер шею, по которой после тех слов про "нечего лупить" отхватил во второй раз.
- Нам три дома вон в ту сторону пройти, потом в переулок свернуть и по левой стороне во второй дом постучаться, - загибая пальцы, воспроизвел он указания. - А, и та женщина не мать им, оказывается. А тетка родная.