Луиза одарила мушкетера укоризненным взглядом, но долго серьезную мину не выдержала и быстро снова отвернулась к залу, чтобы не выдать себя. Люстру - обычное тележное колесо с натыканными на него свечами - уже подняли, но к счастью, висела она чуть в стороне и им ни капли не мешала. Со свечей капало сало, но публика, набившаяся внизу, похоже, этого даже не замечала - ну да что им, они все в шляпах!

- Как, сударь? - Луиза обернулась, и в глазах ее плясали смешинки. - Вы пожалеете для меня всего плаща? Для меня и для моей подруги?

Тут появился выпачканный углем тощий парень, притащивший жаровню, и Луиза едва успела отдернуть юбки, чтобы не испачкались. Пока он, получив свою мзду, возился посреди ложи и заслонял их от мушкетеров, Луиза улучила минутку и шепнула ее величеству:

- Никто ничего не узнает, не бойтесь! Но тссс! Ваш акцент! - она метнула на шевалье де Трана красноречивый взгляд и сделала большие глаза, прежде чем ответить уже в полный голос: - Я не помню точно, но что-то ужасно скандальное.

- «Приключения Тиресия», - сказал шевалье де Тран таким тоном, словно змею жевал. - Это фарс, но сперва будет «Горести Лидии», а потом мы же можем уйти?

Луиза осторожно посмотрела на ее величество. Пастораль это хорошо, но она-то хотела фарс посмотреть! Правда, может, это для королевы не очень подходит…

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

У Портоса, который совсем уже было собрался сообщить, что хороший фарс лично он предпочтет дюжине трагедий какой-то там горестной Лидии, невольно округлились глаза, а во взгляде мелькнула растерянность. Ну и как это понимать, спрашивается? То ли дама беззастенчиво дразнила всех троих, и по отношению к мадам де Мондиссье это поддразнивание вовсе не было безобидным, то ли неуклюже заигрывала, черт знает. Дуэли за благосклонность замужней женщины случались, как без них, но разве же об этом говорят вот так вслух? Будь на ее месте мужчина, Портос не преминул бы поставить нахала на место. А так ему оставалось лишь лихорадочно соображать, как же реагировать. Сделать вид, что не понял намека?

- Ну что вы, мадам, какая же может быть дуэль! – излишне, пожалуй, горячо возразил он, стараясь не смотреть ни на де Трана, ни на мадам де Мондиссье.  – Королевские мушкетеры – верные слуги короля, разве можем мы нарушить королевские эдикты? Ведь дуэли строжайше запрещены!

Что-то там прощебетала г-жа де Мондиссье? Ах да, плащ! Чтобы скрыть неловкость, Портос решительно дернул завязки, сбросил плащ и с поклоном подал его молодой женщине.
- В самом деле, вдвоем вам будет теплее!

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

Луиза приняла выговор ее величества со смущенно опущенным взором и пролепетала что-то про то, что ей и в голову не приходило, про шевалье де Трана, и что это же не всерьез, она же замужем, но на самом деле она растерялась. В Савойе шевалье, тогда еще дю Брон, ей очень нравился и она попыталась с ним пококетничать, но она сама тогда была наивнее или, может, просто беднее, и соблазнить его у нее не вышло, да и сейчас, если честно, он хоть и вел себя полюбезнее, но ни разу не попытался выйти за границы обычной вежливости, и поэтому она даже не заметила, пока ее величество не сказала, что он вдруг вздумал ревновать - и с чего бы? Может, он господину Портосу наврал, что она его любовница, может, в этом дело?

Тут Луиза хоть и разозлилась на месье де Трана, твердо решила разобраться потом, а сейчас не оправдываться даже, потому что как бы она могла бы доказать, что шевалье де Тран не ее любовник? Это наоборот еще можно, но кому бы этого хотелось?

- Тогда мы с вами непременно станем друзьями, господин Портос, - сказала она и подвинула свой табурет поближе к жаровне, а заодно и к господину Портосу. - Еще и потому что друзья моих друзей - мои друзья, да! Ой!

Представительный господин на сцене посмотрел, казалось, прямо на нее, и Луиза смущенно зажала рот рукой, а он, словно только того и ждал, принялся произносить длинный монолог о том, как приходит весна и пробуждается вся природа, а пастушки гонят свои стада на луга, и среди них прекрасная Лидия, похитившая сердце Критиаса, и Луиза только к концу этой речи сообразила, что Критиас это он и был. Не успел он замолчать, как на сцену вышел белокурый красавчик - такой хорошенький, что из-за занавески кто-то глубоко-глубоко вздохнул - будто целый мешок муки на гору втащил.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

За представлением Портос следил краем глаза. Пасторали его никогда не привлекали, длинные монологи о пастушках, барашках и асфоделях нагоняли сон, а продолжать разговаривать не было никакой возможности: зал внимал завываниям толстяка с благоговейным почтением. Мушкетер с величайшим трудом сдержал неприличный зевок, тоскливо покосился на дам, всецело увлеченных происходящим на сцене, и несколько оживился лишь тогда, когда на сцене появилась Лидия. Наряжена она была в длинную тунику, сквозь которую, увы и ах, просвечивало нечто вроде шерстяного жилета. Однако даже и в таком обмундировании выглядела актриса весьма привлекательно и двигалась куда грациознее Критиаса. Чтобы занять себя, Портос принялся аплодировать ей чуть ли не после каждой реплики. Впрочем, все на свете имеет конец, подошла к концу и трагедия, и мушкетер воспрял было духом в предвкушении фарса, когда замаскированная дама вдруг изъявила желание уйти!

- О… - в возгласе Портоса прозвучало плохо скрытое разочарование. Это же надо, столько мучений – и даже посмеяться всласть над комедией не удастся! – Разве мы не останемся на фарс?

Он бросил вопросительный взгляд на де Трана, как бы в поисках поддержки.

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

Луиза тоже посмотрела, но больше с интересом чем с настоящим испугом, потому что это же было такое приключение для ее величества, чтобы кто-то с ней говорил как с самой обычной дамой, да еще такой, какая пошла в театр, а тут еще господин Портос так мужественно за нее вступился! Нет уж, если она сейчас заступится… Боже, что он только такого мог сказать, этот бедный молодой человек, что ее величество так возмутилась? Правда, смотрел он как-то, ну… странно - не стал сразу извиняться, а как будто ждал, что королева сама извинится, что ли?

Месье де Лабэ - а именно так его и звали, и Луиза наконец вспомнила - и правда смотрел на королеву немного снисходительно, потому что, естественно, чувствовал себя безнаказанным. Ведь правда, что ему стоило заговорить сейчас погромче, на ложи всегда смотрят, а он мог воскликнуть, например: "Что вы здесь делаете, ваше величество?!" И все бы, конечно, на них уставились, и замаскированную королеву, которую в присутствии Луизы выдал ее испанский акцент, узнали бы и другие, и это был бы немыслимый, ужасный скандал, что королева мало того, что тайно сбежала из Лувра с двумя мужчинами, но еще и пошла в театр, а ведь сейчас должны были показывать такой непристойный фарс! Месье де Лабэ мог быть так самоуверен, как только хотел, потому что он держал сейчас судьбу королевы в своих руках, и улыбался он так, потому что он это понимал, а она - нет, и даже вызов, который бросил ему мушкетер, его ни капли не задел, потому что мушкетер тоже не понимал, что их узнали и что с ним будет.

- Ваш пес всегда так громко лает, ваше величество? - хохотнул он, и даже губы свои тонкие облизнул от удовольствия. - Посадили бы вы его на цепь.

Луиза, которая теперь тоже все поняла, выронила маску, схватила господина Портоса за руку и стиснула изо всех сил, потому что она не знала, что делать, и надо было либо убивать этого гадкого месье де Лабэ на месте, либо слушаться его и пытаться увести из театра, чтобы убить на улице, где он не сможет поднять шум.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Портос побагровел от бешенства, и хорошо, что мадам де Мондиссье вцепилась в его руку, потому что еще миг – и он превратил бы ухмыляющуюся физиономию мерзавца в лепешку (к слову сказать, навряд ли это сделало бы незнакомца безобразнее). Но удивительно крепкая для такой хрупкой женщины хватка несколько отрезвила мушкетера. Ровно настолько, чтобы до великана дошло все, что было сказано. Ваше величество?!
Господи милостивый, королева!!!

И акцент, и неуловимо знакомые очертания губ, звучание голоса -  все мигом стало понятно и объяснимо. Как и испуг мадам де Мондиссье, и сдержанность де Трана – должно быть, тот узнал королеву уже давно… Как ни простодушен был Портос, но даже он отчетливо понимал: если кто-то узнает о выходке ее величества, о том, что она, втайне, в сопровождении одной только придворной дамы, без свиты, с закрытым лицом, посещала какой-то сомнительный спектакль… да просто покинула Лувр… Вот это будет скандал! Да ведь негодяй и добивается скандала, черт побери!

Все эти соображения промелькнули в голове у Портоса с быстротой молнии, отодвинув на второй план полученное им самим оскорбление. Необходимо было любой ценой заткнуть рот мерзавцу, пока он не поднял шума и не выдал королеву. Да поскорее! Мушкетер действовал по наитию, но, должно быть, даже Арамис не сумел бы придумать ничего более умного. Портос просто шагнул вперед, загораживая широченной спиной происходящее от тех, кто был внизу, в зале, и коротким быстрым движением одной руки взял поганца за горло. Взял и стиснул, чтобы тот уж точно не сумел выдавить из себя не звука, да вдобавок одновременно наступил ему на носок сапога – чтобы не брыкался.

- Задушу, - свистящим от ярости шепотом пообещал он. – Если только дернетесь!

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)