Ришелье с трудом скрыл свое недоумение, поднимая на Рошфора внимательный взгляд. Облегчение, которое он испытал, оставив чрезмерно скользкую тему, не помешало ему весьма критически оценить это предложение. Любая причина для ее величества усомниться в будущем успехе осады мгновенно станет известной всем, с кем флорентийка откровенничает… да и было их, этих причин, более чем достаточно и без того, чтобы их придумывать.

- Младший брат герцога де Тремуйля, - сказал он вместо прямого ответа, - был весьма разочарован в брате и поспешил присоединиться к адмиралу Линдси - и если этот флот еще не отплыл, то он должен вот-вот отплыть.

Сам Фредерик де ла Тремуйль Ришелье занимал мало, но один из его лакеев на самом деле служил герцогу и даже из Портсмута сумел найти способ сообщить своему настоящему господину немало любопытного - как о составе английского флота, так и о его состоянии. Схожие сведения пришли и от милейшего мистера Тенни, в прошлом оказавшего сэру Джорджу Давенпорту определенные услуги, после которых ему сделалось слишком трудно отказать в подобной же помощи кардиналу. Память г-жи де Бутвиль, описавшей кардиналу английского клерка в Дувре, оказалась столь совершенной, что его люди сумели по ней установить и его личность. Мистер Тенни также низко оценивал собранный королем Карлом флот, но и его мнение следовало принимать с осторожностью, и, как Ришелье ни был благодарен Рошфору за неизменно высокое мнение о своем покровителе, в данном случае он его уверенность в благополучном исходе отнюдь не разделял. Если, вопреки его предположениям, англичане все же вступят в морской бой и если удача им улыбнется…

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Ришелье покачал головой, с некоторым сомнением глядя на Рошфора. Слишком много лет они провели под одной крышей и слишком велика была тогда разница в возраста, чтобы он не почувствовал сейчас сомнение за его уверенным тоном - сомнение, которое сам он приписал усталости. Часы, которые Рошфор выиграл для них, поспешив вперед, на нем самом сказались бы куда больше.

- Мы поступим иначе, - сказал он. - Я пошлю за Салинем кого-нибудь, а вы пока отдохнете. Хотя бы час, - он и сам восстанавливал силы быстро, а времени было мало, - потом подумаете снова. Кто мог угадать, когда Винтер покидал Англию, в который день английский флот отбудет и когда прибудет сюда? Кто мог дать ему какое угодно поручение, когда он ехал, как вы сами сказали, если не принимать наследство, то разыскивать племянника? Он не мог рассчитывать, что закончит с делами и сможет покинуть Париж в течение двух дней, и не мог не понимать, что каждый день здесь увеличивает его шансы быть арестованным.

Рошфор немедленно поднялся.
- Разрешите мне только переговорить с Шарпантье сначала.

- Разумеется. И благодарю вас, граф.

Ришелье мог бы многое добавить, но воздержался. В то, что Винтер разыгрывал простака ради Рошфора, он не верил ни мгновения - получив известие о смерти миледи, англичанин мог заподозрить ловушку, но тогда вел бы себя совершенно иначе - а не заподозрив, не мог ожидать встречи с Рошфором. Если его догадка была верна и Винтер был не более чем подсадной уткой, то те, кто стоял за ним, могли - более того, должны были - предположить неладное, но и в этом случае, что они могли планировать с такими картами? Сам будучи несклонен к слишком сложным комбинациям, Ришелье ожидал того же и от других - слишком многое могло пойти наперекосяк, чтобы сколько-нибудь здравомыслящий человек стал давать Винтеру точные указания, как поступить под Ларошелью, а против общих поручений говорило то, что он ни с кем не связывался в Париже. Все инстинкты Ришелье говорили одно и тоже: пустышка! Право, на месте того, кто задумывал его использовать в этом качестве, кардинал рвал бы на себе волосы.

Была, впрочем, и еще одна сторона вопроса. Шанс подсунуть англичанам своего человека Ришелье ставил намного выше, чем сомнительную угрозу, исходившую от того, кого Рошфор ставил столь невысоко - а оповещать опасного противника, что его хитрость разоблачена, хотел и того меньше - следующая ловушка может оказаться хитрее.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.