Когда гвардейцы - и этот гадкий д’Онвре, и его слишком умный приятель Шасток - ушли, Луиза еще плакала, только не громко, упаси боже, а тихонько, но долго у нее не получилось, особенно потому, что ей на самом деле хотелось прыгать от счастья. Ну ведь правда хорошо: и мужлана этого противного выгнали, а теперь, после того, как он себя вел, ему никто про нее не поверит, и он сам, никто его за язык не тянул, сказал, что он ничего не добился, и Шастоку этому жаловаться не на что, королева его просьбу выполнила, а что д’Онвре про колдовство болтал - ну так кто ж в это поверит? Если бы она, как про Леонору Галигаи рассказывали, вся драгоценностями короны обвешалась, то может, и поверили бы, а она всегда вела себя тихо, в политику не лезла, должностей ни для кого не выпрашивала и на горячем тоже не попадалась пока, хвала Мадонне!

Говорить бы она пока еще побоялась, но к счастью, ее никто не трогал, все дамы усердно вышивали и лишнее слово промолвить боялись, кроме как о том, как же это было ужасно, и как недостойно себя вел месье д’Онвре, и как он только смог ко двору ее величества попасть, не иначе как по протекции! Луиза подумала, что его, может, королева-мать устроила, чтобы он за ее величеством шпионил, но не стала ничего такого говорить, а вместо этого подняла на королеву серые глаза и тихонько сказала:

- Ваше величество, я за вас в огонь и в воду, вот правда. Только, пожалуйста, я… простите, пожалуйста, мне немного дурно, позвольте мне выйти.

Правда, когда она это сказала, она сняла с пальца кольцо и стала поворачивать в руках, так чтобы королева заметила, а это был особый знак, который она для них придумала, и он означал: нам надо тайком поговорить. Конечно, после этаких-то ужасов королева могла на него не обратить внимание, но Луиза надеялась, что она заметит и догадается, что она может приказать окно распахнуть и они могут у окна вдвоем постоять или на галерею выйти, хотя там и было холодно.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Если бы королевы рядом не было, Луиза бы устроила настоящее представление, пусть даже только для пажа: и руки бы у нее дрожали бы, и воду бы она пролила, но только сейчас это было бы неправильно, потому что ее величество же знала, что у нее хватило присутствия духа ей условный знак подать, а значит, что ей не так уже скверно. Но грустный вид Луиза все равно сохранила и кивала покорно, чтобы все видели, и смотрела тревожно, хотя ей даже притворяться особо было не нужно, потому что кто его знает, как дамы поймут, что ее величество сказала - «как я вам и говорила»! Лучше бы они, конечно, не услышали…

- Мадам де Шеврез в Париже, - прошептала Луиза в ответ. - Я ее только-только видела, и она просит передать, что она мечтает о встрече с вами.

Конечно, устраивать королеве встречу с герцогиней Луиза совсем не хотела, но главное было - показать ей себя хорошей подругой, а у нее к тому же был план. Нет, не так. У нее был План, с большой буквы!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Конечно, радость королевы Луизе очень не понравилась, и не только потому, что она ревновала: ведь сейчас все увидят, что она рассказала ее величеству что-то радостное - и это после того, как она сама сказала, что ей дурно! Если бы Луиза не была так несчастна после этой ужасной аудиенции, она бы точно придумала, как выкрутиться, а так она вообще едва не сказала ее величеству, что надо себя лучше в руках держать, как ее в Мадриде учили или в Эскуриале или где, потому что настоящие придворные даже по спине догадаются, что королева чувствует. И вот видно же, что ее величество эту противную Шеврез любит - так любит, что чуть от радости не прыгает, как девчонка уличная, и за что? Нет, жалко все-таки, что она, Луиза, ни одного шпиона кардинала не знает, чтобы ему проболтаться!

Вслух Луиза, конечно, сказала совсем другое:

- Конечно, обязательно, ваше величество, может, через этот ход тайный?

Это было бы, конечно, проще всего, но вот не хотела Луиза никому про этот ход рассказывать и особенно мадам де Шеврез, конечно, но наверняка королева и сама про него вспомнит, но тогда ведь она и вспомнит, что ночью в том квартале опасно? А будет еще опаснее, потому что теперь-то она, наконец, знает, к кому с такими делами идти, и если герцогиня туда ночью сунется, то ее встретят!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза чуть не заплакала, но это, конечно, только потому, что этот гадкий д’Онвре на нее так кричал - то есть растрогалась она именно из-за слов ее величества и ее доверия, но слезы лить у нее обычно так легко не выходило, а тут у нее перед глазами все расплылось, ужас!

- Вы так добры, ваше величество, - зашептала она, и подумала, что и голос у нее тоже стал - ужас! - И я тоже подумала, что надо тайком… ночью, да? Вот я прямо как знала, я сказала ей, кто у меня портниха, чтобы я могла ей записку через нее передать, чтобы она пришла, куда надо, только вот, ваше величество, я не могу… ну, я боюсь туда ночью ехать, и месье де Мондиссье мне не позволит… Знаете, я что подумала? Может, показать этот ход сеньору де Мирабелю, а уже он?.. Ведь это же он меня с ее светлостью познакомил, или вернее…

Луиза умолкла, прикусив алую губку. Нет, все-таки она ужасно сердилась, и на дона Антонио даже больше чем на герцогиню - или все-таки не больше?

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза вздохнула, тоже по-настоящему, и снова подумала, какая же королева на самом деле чистая и добрая - вот действительно ангел, не как мадам Кристина, та была другая. Нет, все-таки надо как-то ее величество с мужем помирить, а то нехорошо, что у нее ребеночка нет.

- Она мне не поверит, мадам де Шеврез, - сказала Луиза, глядя в пол. - Я ничего про нее плохого говорить не буду, ваше величество, простите, она ваша подруга, а я не хочу… в общем, она мне не доверится, я это точно знаю. Поэтому давайте лучше, чтобы все получилось, вы с сеньором маркизом договоритесь и сами ему скажете… ну вот, например, когда вы поедете опять в Валь-де-Грас, а она пусть туда приедет. А сеньора маркиза я знаю как в Лувр провести, даже не через ход, а то если через ход кого-то вести, то очень трудно заранее договориться, чтобы встретиться, правда? А на всякий случай вы еще мне скажете, когда, и я тогда ей еще записку у моей портнихи оставлю, чтобы точно дошло, если они с сеньором маркизом поссорятся, потому что она его почему-то ко мне… ой, ну то есть… ей не нравится, что он со мной договаривается.

В то, что сеньор маркиз с кем-то будет ссориться, Луиза, конечно, не верила, но сказала про это совсем с другой целью.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза думала, что ее величество не поймет, почему она сеньора маркиза через тайный ход вести не хочет, и ей придется объяснять, но она для того все это так быстро сказала, чтобы ее величество ее про герцогиню лишнего расспрашивать не стала, а наоборот спросила бы, почему это трудно заранее договориться, но только королева ей просто поверила - взяла и поверила, и спрашивать не стала, и Луизе даже не по себе стало, что королева ей так верит - что вот она сказала, что не выйдет, и все. Сама Луиза никому так не доверяла - даже сестре, хотя не потому, конечно, что она Лукреции не доверяла, а потому что та часто думала, что что-то не получится, а потом все получалось.

- Да, сначала мне надо сеньора маркиза привести, - согласилась Луиза и снова подумала, что это ужасно странно, как ее величество ей доверяет, а ведь она ни много ни мало собирается к ней ночью мужчину привести! Хотя, правда, может, он ее величеству нравится? Так нравится, что она будет рада его ночью видеть? Смешно все-таки получится, если так, что они, три заклятые подружки… - Но у меня это сегодня уже не получится, но я завтра попрошу шевалье де Трана… вы помните шевалье де Трана, ваше величество?

Жалко, ее величество не заметила, как она про сеньора маркиза оговорилась - но это как раз, наверно, и показывает, что он ей нравится!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза подумала, что дон Антонио и правда мог днем прийти, как все - получить аудиенцию и прийти, и королева как будто невзначай могла бы ему сказать, что она, вот, собирается в Валь-де-Грас, и он бы догадался наверняка, он умный, но тогда бы ее замечательный план бы провалился, а этого нельзя было допустить - никак нельзя!

- Нет, ваше величество, что вы? - удивилась она. - Ночью это я мадам де Шеврез провести хотела, ей же нельзя в Лувр! А сеньор маркиз может просто аудиенцию попросить, ведь правда? И вы ее ему даруете и все скажете, что надо.

А заодно его можно будет попросить где-то спрятаться до ночи, чтобы показать ему тайный ход из покоев королевы и чтобы он мог потом сам мадам де Шеврез в Лувр привести и ее величеству сюрприз устроить - потому что с Валь-де-Грас еще то ли выйдет, то ли нет, а дон Антонио ни за что же от такой возможности не откажется!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Счастливые огоньки, загоревшиеся в серых глазах Луизы при обсуждении новой авантюры, опять погасли, и она прикусила нижнюю губку.

- Конечно, ваше величество, - сказала она. - Мы обе слишком любим вас, ваше величество, чтобы огорчать вас.

Ну, конечно, это были пустые слова, а чего ее величество ждала? И герцогиня де Шеврез скажет, ясное дело, то же самое и тоже будет иметь в виду совсем не то, потому что как можно подружиться по приказу - даже если очень-очень хочешь? А Луиза ни капельки не хотела - ну то есть сперва она бы, может быть,  и хотела бы, но не после того, как мадам де Шеврез ее так напугала!

Отредактировано Луиза де Мондиссье (2018-05-23 20:14:34)

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза вздохнула в ответ, поднимая на ее величество преданный взгляд. Нет, как же она все-таки была добра и великодушна, и действительно тревожилась… нет, наверно, все-таки не за нее, просто боялась, что две ее подруги поссорятся и ей придется выбирать. Ну уж нет - Луиза свою королеву в такое положение ставить не собиралась, не такая она дура! И это нехорошо было бы, правда - даже как-то не по-христиански!

- Вы так бесконечно великодушны, ваше величество, - искренне сказала она, - а я… Этот ужасный человек, я все не могу забыть, как он на меня кричал, поэтому я грустна, но вы уже мне помогли… нет, вы не только мне помогли, это говорило бы только… извините, ваше величество, я сейчас скажу, ну, как будто я вам льщу, но только я не знаю, как это можно иначе сказать: вы правда же справедливость восстановили, и зло наказали, ведь он правда был зло, самое настоящее! И вот, я ужасно, ужасно благодарна, хотя это глупо страшно так говорить, что я, никто на пустом месте, на самом деле, самой королеве благодарна, но вот, мое сердце и правда переполнено благодарностью, вот.

Луиза поцеловала руку ее величества, которая ее руку держала, и вышло как-то ужасно неловко, а если бы она говорила не от чистого сердца, наверняка вышло бы глаже и красивее.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.