Если бы дону Антонио еще требовались подтверждения того, сколь внимательно следили за шевалье де Корнильоном, он получил бы их, услышав об «иных его друзьях» - и однако, поверить в то, что сеньор капитан нечаянно выдал себя во второй раз, он не мог никак. Не то чтобы ценность сумасбродного француза, в отличие от ценности некоторых женщин, могла возрасти в его глазах оттого, что кто-то иной положил на него глаз, но если тебя настойчиво убеждают в том, что один из твоих людей для тебя бесполезен, самое время задуматься, чем же он ценен для собеседника.

- Боюсь, сеньор де Кавуа, - вздохнул маркиз, - что некоторая доля вины за все эти юношеские сумасбродства лежит и на мне: чересчур уж много свободы я предоставил обоим этим молодым людям. Я позабочусь о том, чтобы у них не было в будущем времени ввязываться в неприятности, и постараюсь внушить сеньору де Корнильону, с какими предосторожностями ему следует относиться к тому обществу, с которым он водит знакомство.

Думал он при этом еще и о том, что друзья покойного Бутвиля могут оказаться полезны, если в его руках будет возможность как-то на них воздействовать, а их дружба с доном Иларио позволяла заподозрить, что некоторым из них, если не всем, он раскрыл тайну своего настоящего имени.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Бастилия? Этого дон Антонио не ожидал и, позволяя недоумению проявиться на своем лице, прикинул, какие преимущества он может извлечь из такого исхода. Итог выходил чрезвычайно утешительным, однако, во-первых, это могла быть и ловушка, а во-вторых, прими он безропотно это решение Кавуа, тот несомненно заподозрит что-то неладное.

- Бастилия? - повторил он с глубочайшим сомнением в голосе. - Право, сеньор капитан… Даже при том, что шевалье де Корнильон действительно принадлежит к числу подданных его величества, для того, чтобы заключить его в тюрьму, вам понадобится королевский приказ… и обвинение.

Королева-мать могла, разумеется, выдать подобное распоряжение, но станет ли она это делать по просьбе Кавуа - в роли человека его высокопреосвященства? Или зная правду? Второе было бы катастрофой, королева-мать терпеть не могла невестку. Пусть до сих пор сеньор капитан прилагал, похоже, все усилия, чтобы выгородить королеву, а значит, вряд ли желал посвятить ее свекровь в истинную суть дела, ошибки делают все, а дать ему допустить эту ошибку маркиз никак не мог.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио приподнял бровь и подумал, что дон Гутьерре, конечно, распустил язык - хотя кто бы его винил, с таким противником? Он почти слышал эту беседу - благородное негодование с одной стороны и пренебрежительную насмешку с другой. Чтобы получить приказ на арест, нужно было знать имя, и даже если за Корнильоном следили постоянно, как и за тайным ходом, вряд ли это тоже были люди Кавуа.

- Вы понимаете, - промурлыкал он, прикидывая даты, - если бедный шевалье де Корнильон чем-то прогневал его величество… чем-то еще, я хотел сказать, мне это чрезвычайно огорчительно. Или он имел несчастье вызвать неудовольствие ее величества королевы-матери?

В отсутствие короля и кардинала приказ о заключении в Бастилию могли отдать не так много людей, и, подозревая, что Кавуа не хватало времени обратиться к ним - к ней, если быть точным - дон Антонио рассчитывал это использовать или хотя бы слегка сравнять счет.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио не мог не оценить ответ сеньора капитана по достоинству и, не имея возможности облечь все свои чувства в слова, приподнял в безмолвном салюте рюмку с арманьяком. Люди Кавуа следили за тайным ходом, пошли за королевой и доньей Луисой и попытались задержать дам и их кавалеров. За то, что им это не удалось, следовало благодарить Корнильона и дона Гутьерре, и маркиз собирался в будущем это сделать в отношении хотя бы одного из этих двоих, но доброе имя королевы значило для него гораздо больше, чем чувства обоих молодых людей вместе взятые. В первую очередь им следовало дать ему знать, и если дона Гутьерре винить было не за что, то благодарить Корнильона ему просто не хотелось - особенно сейчас, когда разговор свернул в то русло, которое он предсказывал в беседе с сумасбродным французом.

- Я мог бы взять эту обязанность на себя, - учтиво предложил он. - Поскольку за произошедшее отвечают мои люди, то, что сообщу ее величеству я, будет иметь, смею надеяться, больший вес, чем невнятные слухи о похищении королевы или ее фаворитки.

Разумеется, о приказе было больше не сказано ни слова.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

- Благодарю вас, сеньор капитан.

Дон Антонио был вполне искренен, пусть и не верил, что сеньор де Кавуа давал ему эту возможность правильно объяснить королеве-матери, что произошло, по чистой приязни или из бескорыстия. Но скандала тот так же не хотел, а пряник, который предложил ему маркиз - о, исключительно ввиду отсутствия кнута! - был достаточно велик. Другой задумался бы о том, что правильно поставленные акценты в беседе с королевой-матерью позволят ему сквитаться за рану дона Гутьерре или унижение, которое ему довелось пережить из-за неосторожности Корнильона, но для дона Антонио подобное доверие было слишком ценной монетой, чтобы тратить его так бездарно.

Тем не менее поставить в известность королеву или Монморанси о том, что приключилось с рыцарем, очертя голову защищавшим ее величество, ему не запрещало ничто - и непременно поможет сеньора де Мондиссье. Другое дело, что увидеться с нею, прежде чем с ее мужем, у маркиза не было ни малейшего шанса. Это было весьма огорчительно, конечно, но не ужасно - ведь и сам дон Антонио будет знать о произошедшем только с чужих слов. А ее величество, похоже, не доверила сеньору капитану не скомпрометировать ее подругу - и правильно сделала.

- Я приехал со своими людьми, - сказал он, не напоминая очевидное, но, как и сам сеньор де Кавуа, всего лишь подыгрывая там, где добрая воля не вредила. - Будет лучше, если об аресте будет объявлено в моем присутствии, я полагаю.

Сеньор капитан менял испанца, который был важен испанцу, на француза, который был важен для французов - и дал, ко всему прочему, понять, что болтать Корнильону не позволят и что настроен он скорее благожелательно. Конечно, сам дон Антонио надеялся на лучший исход, но не в том случае, если в игру могла вступить королева-мать. Но это само по себе было интригующе - потому что сеньор капитан не хотел скандала, а стало быть, был убежден, что королева-мать сыграет на стороне кардинала… или все же блефовал?

Дон Антонио не мог рисковать, проверяя. А сам Корнильон… В Бастилии от него будет гораздо больше пользы.

Отредактировано Мирабель (2019-02-07 14:03:40)

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная